Журнал смотрителя маяка. Стихи

04. 01.14.

Если ночью поднимется ветер – начнётся прилив,

и зальёт деревянную лестницу до половины.

Каменистый обрыв загудит, и морские глубины

ровным гулом ответят на радостный первый порыв.

Я проснусь от удара под сердцем, от звона в груди,

в напряжённом молчании острова, в каменной дрожи,

я услышу, как пенным хвостом хлещет тёмная лошадь,

на дыбы поднимая солёные волны. Прочти

за чертой горизонта послание дальних штормов,

время зимних ветров и бессонных ночей на пороге.

мы ещё постоим у окна и помедлим немного,

и запустим огонь маяка в пелене облаков.

05. 01.14.

Утром снаружи свистело и выло, лило

тоннами серой воды разбивало причалы,

мокрым песком и камнями швыряло в стекло.

Остров трясло. И в грохочущих волнах рычало

нечто, ещё незнакомое нашим богам,

нечто, рождённое в тёмной груди океана,

ночью покинуло своды подводного храма,

и поднялось на поверхность, и двинулось к нам.

08.01.14.

В полдень ветер усилился. К двум стало просто темно.

В мешанине дождя перепутались волны и тучи.

Штормовая сирена вопила на башне беззвучно,

сотрясая отчаянной дрожью скалистое дно.

Что-то выло и ухало, хлопало, билось в окно,

древний бог увлечён ритуалом, и пляшет снаружи.

А в наушниках только помехи, и можно не слушать –

и сегодня в открытое море не выйдет никто.

08.01.14. (ночь)

кто живёт в моём заливе? – волны, рыбы и дельфины,

крабы, чайки и русалки,

и подводная трава.

А ночами в час прилива там купается стыдливо,

пробежав по мокрой гальке

обнажённая луна.

Как с серебряной дорожки тронет воду тонкой ножкой,

выгнет спинку, прыгнет с плеском,

засмеётся вдалеке.

Я наутро в мёрзлых лужах горсть сияющих жемчужин

с ледяным знакомым блеском

соберу в морском песке.

09.01.14.

Дни приходили, как письма с переднего края,

как перелётные птицы, летели на остров,

с криком кружили над серым оскалом утёсов,

в окна влетали, как ласточек дерзкая стая.

Белые дни, и такие же белые ночи,

тёмные ночи, и белые звёзды над ними.

Я не позволю, и больше никто не погибнет.

Хватит. Мне были даны на сей счет полномочия.

19. 01.14.

Слушай эфир. Глубже, в толще кипящей воды,

между волнами, в клокочущих тёмных провалах,

звук захлебнётся, и гула в ушах тебе мало,

чтобы почувствовать мозгом уколы беды.

Радиоиглы насквозь пробивают висок,

точка, тире – обрывается ниткой со звоном

треск и помехи в наушниках. В космос бессонный

рвётся беспомощным писком земной голосок.

Где-то на дальней планете, неведомо где,

кто-то отчаянно шлёт нам сигнал за сигналом,

всю бесконечную ночь, а пространство молчало,

глухо молчало в грохочущей чёрной воде.

23. 01.14

Утром ветер утих, и на остров пришла тишина,

в ледяных башмачках, и холодными пальцами тронула воздух,

белым звоном в песке прозвенели застывшие слёзы,

покатились с ладони, и сразу настала зима.

Запрокинув лицо в голубые глаза января,

к онемевшей воде по стеклянным ступеням спускаюсь бесстрашно.

Неподвижно летит в зеркалах отражённая башня

голова закружилась слегка от глотка серебра.

26. 01.14 (ночная песенка)

На границе звенят леденцы – заблудилась весна,

забрела в зимний сад, перепутала лёд с молоком

по песку босиком, с облаками вприпрыжку бегом,

расплескала ведро серебра из январского сна,

лебединые девы встают в январе на крыло,

собираются в белые стаи, летят над водой,

на маяк, и кричат, и кружат над его головой.

Белых перьев сугробы у наших дверей намело.

28.01.14

Оттепель. Господи, капает с мокрых тросов.

Ветер, влажный и плотный, качает остров.

Трогает тонким пальцем белую проседь

в трещинах скал, в тени гранитных откосов.

Разве я плачу? Глянь – это же ветер просто,

солнце слепит глаза, вот и катятся слёзы.

Вот и песок показался мокрой полоской

и лёд, на куски разбитый, волна уносит.

Всё. Пережили мы эту долгую стужу.

Ну-ка, пойдём поглядим, что сталось снаружи.

Целая жизнь впереди, и целое лето,

чайка кружится в груди на ладони ветра.

01.02.14.

Заледенели ступени и доски причала,

злые недели летели метелями к югу.

Скалы ночами качало, и стужа снаружи

внутрь пробиралась, и выла под окнами вьюга.

В наших песочных часах пересыпались льдинки.

Переверни – и стеклянно закапает с крыши.

Слышишь, на башне ветров небольшое затишье?

Ну-ка, тащи сюда переводные картинки.

01.02. 14. (переводные картинки)

Это море, а это маяк. Это ты, это я.

Это наша собака, а это – ничейная кошка.

Это дом и сарай, а у дома – пустая сторожка,

мы там сети храним, а ещё там стоят якоря

С неизвестных ни мне, ни тебе, – никому – кораблей,

утонувших, ушедших за край горизонта, забытых.

Знаешь, прежний смотритель читал перед ними молитву.

Надо вспомнить, какую, спросить у самих якорей…

03. 02. 14

Морозных звёзд круговорот,

дорога в вавилон.

Свеча горит. С холма на мост,

потом – с моста на холм

ночь напролёт иди вперёд,

покуда длится сон.

Пока в ладони тает лёд,

покуда жжёт ладонь,

пока не сбился ход светил,

и спутан путь времён,

беги вперед, пока горит

на маяке огонь.

07.02.14.

Уж как пал туман,

белым волком лёг.

Белых яблок сок

с белых яблонь тёк.

Тонет белый сад

в молоке до пят.

В маяке не спят

пять ночей подряд.

То ли сладким льдом,

белым ли стеклом,

то ли долгим сном

залило наш дом.

09. 02.14.

Где-то горят города за чертой горизонта.

Горсть разноцветных огней в чёрном зеркале ночи,

брызги стеклянных витрин.

Хочешь, пошарим в эфире, отыщем на ощупь

сквозь бесконечные сводки и новости с фронта

музыку тёмных глубин?

Колокол гулкий над нами, колодец бездонный, –

сколько не лей молока, не наполнишь вовеки

тёмную чашу времён.

С дальнего края вселенной, сквозь дыры-прорехи

к нам позывные летят, еле слышные звоны,

яблочных звёзд перезвон.