На пороге рая. Стихи из книги «Vita»

*   *   *

Нам явились прощальные сны –
Скоро дождь воцарится над нами,
Опустив на бессчётные дни
Неделимое время, как знамя.
А пока только ветер дудит
В тихих соснах, стоящих в обнимку,
И последнее солнце глядит
На пруды сквозь печальную дымку.
В глубине просветлённых аллей 
Лишь источника шёпот судейский
И жужжание толстых шмелей,
Черно-жёлтых, как свет иудейский.
И, сухими листами шурша,
Понимаешь рассудком греховным,
Как вбирает пустая душа
Странный опыт, что назван духовным.
Эту осень один коротай –
Так приходишь в себя от ожога,
От проникшего в кровь и гортань
Иудейского света чужого...

*   *   *

Со мной боролась немота,
Как бог Исава, ночью,
И, как могильная плита,
Впечатывала в почву.
Поила страхом допьяна,
Не проронив ни звука.
Я проиграл, но и она
Не победила, сука.
От праха головы подняв,
Пойдем посмотрим, кто там
Стучит копытом по камням,
Как палочкой по нотам.

*   *   *

В жестоком, обжигающем краю,

Где дымный полог скрадывает дали,

Мы, будто в нескончаемом раю,

К живой воде губами припадали.

Струна воды и колесо огня

Затихли в утомлённом вертограде,

И в сумерках безжалостного дня

Деревья растворяются в прохладе.

Когда же станет пусто и темно,

Мы сядем на кривом пороге рая

И будем пить последнее вино,

Последний хлеб делить, благословляя.

Пускай простит улыбку и слезу

И сложит из теней подобье знака

Создавший виноградную лозу

И хлебный колос выведший из мрака.

ЛАВАН

        Пойди и изучи, что хотел Лаван Арамеянин

        сделать отцу нашему Иакову...

                                                   Пасхальная Агада

Я разобрать вовеки не сумею
Сквозь призрачную тьму,
Что сделал мне Лаван из Арамеи,
Что сделал я ему.
Вот он стоит у сгнившего порога,
Легка его вина,
Но в книге у злопамятного Бога
Записана она.
Кто на земле открыл нам двери ада,
Кто вырыл котлован, –
И тем дана забвения прохлада,
А ты терпи, Лаван.
В истории, в сомнительном «когда-то»
Жильё себе слепи.
Забыты имена, могилы, даты,
А ты терпи, терпи...
Ползут стада холодного тумана,
О камень бьёт волна.
Века белы, как седина Лавана,
А ночь времён черна.

*   *   *

Как первый еврей Авраам,
Приведший стада из Харрана,
И мы поклонились горам,
Хлебнули огня и тумана,
По древним и новым правам
Владели серпом Ханаана.
Нам случай божественный дан,
Пылающий рог изобилья,
Мы шли по тяжёлым следам,
По знакам из каменной пыли,
И в шумном цвету Иордан
Открылся с вершины Вефиля.
В дорогу пустились давно,
И наша отчизна далече,
И в памяти стало темно,
Забытое давит на плечи,
Слились в золотое пятно
Людские гурты и овечьи.
Устали и в поле легли
На дне бесконечного лета,
Во тьме обожжённой земли,
В жилище небесного света.
Мы сделали всё, что могли,
И в землю зарыты за это.
Вставай же, приятель, пора!
И в смерти не будет покоя.
Забавная это игра –
Родиться во время такое:
Ни вечности нет, ни добра,
Лишь глина всегда под рукою.
Ещё пришлецы-города
Лежат в неразобранных грудах,
Пылят по равнине стада,
Плывут пастухи на верблюдах,
И чудо пустыни – вода –
Колышется в ярких сосудах.

ИЕРУСАЛИМСКОЕ КЛАДБИЩЕ

От вершины холма без конца и границ
Ряд за рядом ползёт, как чудовищный панцирь.
Безупречной фалангой похожих гробниц
Город мёртвых встречает своих новобранцев.
Верный житель земли, не мудрец, не святой –
В цепкий грунт положили его аккуратно
И стандартную яму стандартной плитой
Придавили, чтоб не было ходу обратно.
В этом городе все получают венцы,
Всех крылом овевают небесные силы.
В полинялых талитах его мертвецы
Ровным строем лежат, как солдаты Мессии.
Раскалённое небо, пустые миры...
Только смерть разгадает запутанный ребус.
Человек опускается в тело горы,
И сверкает безжалостный Фебос.

В ГАЛИЛЕЕ

Оттеснило жар ветерком прибрежным,
Солнце спрятало золотые жала,
И в саду, на столике для приезжих
Разложил я писчие причиндалы.
Смотрит небо, прошитое звёздным шёлком,
Сквозь листы магнолии, чёрное и резное.
Над ожившим к ночи дачным посёлком
Спит гора, остывающая от зноя.
Провернуло землю с людским довеском,
И совсем не стыдно поддаться страху
Южной ночью, когда с межпланетным треском
Насекомые падают на рубаху.