Борис Юдин

Лента Мёбиуса

МАРК  ШАГАЛ


 


На припёке у крылечка


Греет кот радикулит,


А над крышами местечка


Пара облачком парит.


 


Струйкой пара – вдоль бульвара.


Юная мадмуазель


Крутобёдра, как гитара,


Волоока, как газель.


 


В кузне конь куёт подкову,


В чистом поле босиком


Ходят умные коровы,


Наливаясь молоком.


 


Ходят умные коровы,


Фрейлехс заиграл скрипач,


И оброненное слово


Обнимает бородач.


 


И лежат под лунным диском


Скулы ставень, пыль да тишь.


Между Витебском и Двинском


Раскорячился Париж.


 


Плёск русалок, рыбьи шашни,


В кольцах сонная река.


Фаллос Эйфелевой башни


Протыкает облака.


 


Танго Строка, руки в presto,


Грома дальнего раскат.


Черноокие невесты


Клином тянутся в закат.


 


МИФОГРАФ


 


Гомер состарился. Поёт


О войнах в Доме ветеранов.


Стекло гранёного стакана,


Хлеб, лук и запах нечистот.


 


Он строен, седовлас, небрит.


Гитара дребезжит от боли,


И санитарка тётя Оля


В двери, как монумент, стоит.


 


Бельм перламутр, и по спине –


Мурашки, и в палате знобко.


Приколот заржавелой кнопкой


Генералиссимус к стене.


 


КРЕСТООБРАЗНОСТЬ


 


Крест рамы, воробьёв токката,


И женщина в лице окна.


Ещё, пожалуй, не распята,


Но намертво  прикреплена.


 


Окрест газонов сухобылье,


На церкви – купола бутон,


Унылых перекрёстков крылья,


Окраинный микрорайон.


 


У ног бормочет кот учёный


О сладком таинстве ночей,


В вечернем небе сетью чёрной -


Кресты хохочущих грачей.


 


РЕСТОРАНЧИК


 


Разврата рай. Там, словно чудо,


Взвивалось тельце петуха


И тотчас падало на блюдо


Листком цыплёнка-табака.


 


Там вечная рабыня бара,


Сошедшая с холста Мане,


Была строга и сухопара,


Как тень бутылки на стене.


 


Там песней плакалась  толстуха


И, словно лабух, сыт и пьян


В своё раскормленное брюхо


Стучал ногою барабан.


 


Стонала скрипка под сурдинку


И, демонстрируя задор,


О столик звякала лезгинка,


Заказанная «гостем с гор».


 


 


ИЮНЬСКАЯ  НОЧЬ


 


Распахнут небосвод. В истоме


Сад ждёт упавшую звезду.


И я, как двери в старом доме,


Ночь напролёт открытий жду.


 


Чтобы однажды  на рассвете


Услышать в сонном городке


Заржавленную  песню петель


О таинстве ключа в замке.


 


ТАМ


 


Весна. Пальто из коверкота,


Асфальт, как фото, глянцевит,


Трамвай скрипит на поворотах,


И дождь настырно моросит.


Лежат вдоль улицы пустынной


Глазницы сонные окон,


Собака возле магазина,


Театра серенький фронтон.


 


В киоте подворотни мрачной,


Храня невозмутимый вид,


Пьёт Троица, ругаясь смачно,


И грустно сквозь меня глядит.


 


ЛЕНТА  МЁБИУСА


 


«Многие считают, что лента Мёбиуса


является символом бесконечности».


                                   Википедия


 


Без проекта, плана – как придётся.


Для телег, гонцов и беглецов


Узкой лентой Мёбиуса льётся:


Сельское «Садовое кольцо».


 


Строфы – в вену, водку – перорально


В путаницу лет и городов,


И стоит дорога вертикально,


Осыпая оспины следов.


 


РАСПУТИЦА


(А. Саврасов)


 


Горизонт с утра в белесой  мути,


Под окном стоит  гриппозный март.


Паутина вечных перепутий.


Не ложится на ладони карт.


 


Падает промозглая денница,


Волчьи расплываются  следы,


И седеют на пролёте птицы,


Глядя на распутье с высоты.

К списку номеров журнала «БЕЛЫЙ ВОРОН» | К содержанию номера