Возвращение

НА  СЕВЕР

Идти на север, продираясь сквозь
Разломы трещин мерзнущего неба,
Где вбит калёный лунный гвоздь
На мёртвых дюнах звёздной ипанемы.
Уйти на север, оставляя страсть
Ночных просмотров сборщикам рекламы,
Ты пуст и чист, ты – перекрёсток рас,
Твой путь – навстречу выбритому ламе.
Иди на север! Чувств горячих вздор
Возьмёт себе владелец Ойкумены,
Но крыша мира – север – будет добр,
Любовь твою оставив на измене...
А впрочем... север – это снежный сор,
Спрессованный ногами пилигримов,
И катится легко сансара-колесо,
Пусть к северу, но – мимо, мимо, мимо...

КАЛИНОВКА

запах листвы и гнили,
осень бурлит кальвадосом,
и, подпростыв, гундосит,
слёзы льёт крокодильи...
дует в рожки берёсты
сиплый свинцовый ветер,
плачет не юный вертер,
с ним  облака-переростки:
перья неровных линий
в небе висят невесомы,
игреком – хромосомы,
кольцами – кундалини...
мир застывает томно
стомиллиардным бликом,
стоит его окликнуть
перед зимой бездонной?

***
калиновский разрез и ягодная плоть
в моих руках краснеющей брусникой,
нить паука, ведущая в дупло,
а рядом ёж шиповниковых игл...
собачий рай – розарий, шорох птиц,
в повидле берега сплошные опечатки,
оступишься – края пустых страниц
заселят мимолётно вопли чайки,
калиновый разрез , размазан горизонт,
вползает черепахою болото,
но дёрнет воздух молодой осот,
как пух спорхнёт душа,  предчувствуя чего-то...

ЛИСТОПАДНОЕ

бродячий сюжет перепуганных листьев:
ныряют с дождём, но в любую погоду
шуршат под ногами поэмами Листа,
пергаментом карт для синдбад-мореходов.
шифровки лесных златозубых пиастров
летят, не скрывая морщин и прожилок,
к пиратской границе осеннего царства
и пляшущей охрою пишут: мы живы...

БЛОКОВСКОЕ

ночная улица пуста,
не светят фонари,
мой караул давно устал,
туман густой парит,
дома дрожат во власти тьмы
и держат небосвод,
лишь провода гудят – «немммы»,
и воет черный кот,
оплывшая свеча лица
в зажмуренном окне,
и нет ни смерти, ни конца,
но жизни тоже нет...
НЕМНОГО  О  ЗВЕЗДАХ

В момент, когда небо завешено шторами сонными,
А дома жуткое пекло, словно в аду,
Она, проскальзывая меж отопительными сезонами,
Шагает во двор, чтобы поймать звезду.
Звёзды искрятся, они бывают красные, жёлтые,
Кружатся медленно, только летят стрелой,
Ей нравится одна – цвета спелого крыжовника,
И ещё – цвета розы, присыпанной золой.
Она спотыкается  у крайнего серого тополя,
Хватает за гладкие руки его тепло,
Она вспоминает жутко страшного Вия Гоголя,
И думает: Вот бы мне ведьмино помело...
Но только звезда начинает подмигивать:
Дескать, упаду, где ж твой сачок?
Она замирает, достала жизнь её фигова,
И мысль эта жалит как стая пчёл.
***
Полиняет ночь, облака натянут веревки,
Выйдет нежданное солнце из-за угла,
В последний раз она вскинет седые бровки
И вернётся домой одна:
                была... не была...
ВОЗВРАЩЕНИЕ

                       «географ глобус пропил...»
крошка-иней скрипит на зубах,
клумбы-бабочки спят под снегом,
и на курьих ногах – изба:
дом стоит под холодным небом.
солнце жёлтое – вечный взрыв,
и луна – леденец и пряник,
дышит дом, собою закрыв
дым заводов и башни кранов.
рваный взгляд бумажных афиш,
треплет ветер мёрзлые сплетни,
протыкает звонкую тишь
трель трамвая...
               опять последний...