Наиновейшая трагедия несовершенного мира: О романе Игоря Харичева

«Правда ощущизма. Роман в рассказах-признаниях». Таково название нового романа Игоря Харичева, которому еще предстоит выйти в свет. Это полотно, состоящее из отдельных рассказов и повестей с отдельно взятыми персонажами и сюжетами. Но в первую очередь перед нами роман «о самом главном», или точнее – об одном из аспектов «самого главного». Человечество всегда, исходя из скоротечности и конечности биологической жизни каждого своего представителя, так или иначе, мечтало и мечтает об изменении природы окружающего сущего. Тем более теперь – во времена техногенной революции, в эпоху, в ряде сфер совпадающую с набирающими силу каббалистическими представлениями о приближающемся исправлении земного бытия, когда Свет бесконечности станет основой для преодоления несовершенств окружающего реального мира, который столь в этом нуждается.

Вершина устремлений человечества – в этом смысле – воскрешение мертвых и бессмертие живых – в условиях нового – «выправленного» материального мира. И сегодня современная наука находится поблизости от, по крайней мере, кардинального решения вопроса о долгосрочном продлении жизни. Мечтают люди и о возможности телепортации своих состояний и ощущений и во времени, и в пространстве, дабы приблизиться к некоему корневому универсуму ощущения всего сущего, что принципиально и глобально изменит границы познания.

Игорь Харичев в своем новом романе как раз разносторонне по-писательски исследует телепортацию ощущений (когда один может буквально прожить ощущения другого, невзирая на любые годы и расстояния). При этом писатель опережает наши дни и исходит из того, что это явление уже стало частью цивилизации. Харичев выступает автором своеобразной художественной энциклопедии «ощущизма» (понятия, предлагаемого им же). Десять (сакральное для авраамических религий) число произведений, составляющих роман, это десять взглядов на «ощущизм» под углом зрения различных очевидцев: изобретателя «ощущизма», поставщика «ощущизма», гурмана («сенсомана») от «ощущизма», библиотекаря (хранителя «ощущизма»), психоаналитика от «ощущизма», папарацци (охотника за сюжетами) для «ощущизма», социолога «ощущизма», путешественника во имя распространения географического «ощущизма», философа «ощущизма», и, наконец, апологета «антиощущизма»…

Многие основные действующие лица (и рассказчики, и участники событий), в конце концов, либо погибают, либо остаются несчастными, надломленными, опустошенными или просто отступившими от практики ощущизма. За исключением, пожалуй, самого изобретателя-зачинателя явления, двух ловких «сенсопапарацци» и библиотекарши, которая выступает кем-то наподобие беспристрастного средневекового летописца. Но только ее «летопись» относится к наиновейшей истории. Истории, которой еще предстоит свершиться. Но летописец не может жить и творить вне согласия с собой. А потому свидетельства библиотекаря, пожалуй, вызывают у читателя особое доверие. Таков извечный закон извечного жанра. А что же остальные персонажи? Думаю, они страдают от того, что от рождения «ощущизма» у Харичева в романе не родилась новая природа человека и человечества, не преобразилась природа вещей, так и не исправился наш изломанный тысячелетними трагедиями мир.

Но чтобы это произошло, одного «ощущизма» еще мало. Для этого должны сбыться все самые великие сакральные мечты. Возможно, писатель напишет об этом в следующем романе. Хотя для такого повествования будет невероятно трудно найти ресурс человеческих слов. Да и возможно ли сегодня? Удивительно, что в своем романе, заново увидев не понаслышке гибель «Титаника», Игорь Харичев смог в подлинности «правдой ощущизма» стать очевидцем трагедии, во всей жутко-достоверной полноте пережив ее внутри людей (!) в сказании своего библиотекаря-летописца:

«Джек находит то ли дверь, то ли кусок деревянной обшивки, что-то плавающее, и помогает Розе взобраться на нее. Но для него там нет места. Он остается в воде. Он понимает, что может замерзнуть, и просит Розу сделать все, чтобы остаться в живых. Она не отвечает ему. Она не думает об этом всерьез.

Потом наступает тишина. Роза лежит на спине и смотрит на звезды. Она что-то напевает, пребывая в странном, заторможенном состоянии. Вдруг слышится крик издалека: «Есть кто живой?» Через некоторое время опять. Она приподнимается и в слабом свечении видит, что одна из шлюпок вернулась и ищет выживших. Роза поворачивается к Джеку и начинает будить его. Но он не просыпается. И она понимает, что он замерз и умер. Она в отчаянии, рыдает, ей хочется умереть вместе с Джеком. Это невозможно ощущать спокойно – я рыдала вместе с ней. Но тут она вспоминает о его просьбе и решает не сдаваться. Она обещает ему, мертвому, что не сдастся. Продолжая рыдать, она отцепляет его пальцы, и тело Джека тихо уходит под воду. А она приподнимается, машет рукой, пробует кричать в ту сторону, где шлюпка, хотя голос у нее срывается. К счастью, ее замечают, и она остается в живых.

Я, когда посмотрела этот сенсофильм, задумалась вот о чем: если бы не путешествие на Титанике, Джек и Роза никогда бы не встретились. Или, по крайней мере, не влюбились друг в друга. И в то же время, именно это путешествие привело к гибели Джека. А Роза чудом осталась жива. И если это была их судьба, встретиться, полюбить, то и потерять – судьба».

В прошлом 183-м номере «Информпространства» была напечатана первая глава «Рассказ изобретателя» из романа «Правда ощущизма», раннее опубликованная как отдельный рассказ в первоначальном неокончательном виде в журнале «Дети Ра». В этом номере впервые печатается еще одна глава этого романа.

Об авторе: Евгений Моисеевич Бень – эссеист, публицист, культуролог.