О стихотворной подборке Марка Кирданя

Марк Кирдань (1988) http://magazines.russ.ru/volga/2013/3/k2.html

Современная молодая поэзия довольно разнообразна. Но при этом вполне определенную сферу в ней занимает продукция выпускников Литинститута, причем необязательно именно поэтической специальности. О литинститутовской поэзии, думается, можно уже писать научные монографии, потому что это совершенно четкое направление, которое характеризуется своим особым стилем. Главные черты этого стиля – умелое владение техническими навыками сложения стихотворений, цветистая метафорика и непременно глубокомысленное содержания при полном отсутствии в стихах какого-либо смысла. Производится этакое постоянно бряцанье и лязганье, поэт торжественно с фанфарами перемещается туда и сюда, но толк от его перемещения минимальный, разве что в некоторых случаях происходит физическое оздоровление организма. Хороший пример подобного типично литинститутовского стиля представляет собой подборка поэта Марка Кирданя, опубликованная в журнале «Волга» № 3-4 за этот год.
Возьмем, к примеру, самое первое стихотворение. Привожу его целиком, так как просто жалко раздергивать эту красоту на отдельные цитаты:

***
Поля источают неистовый дым
Гремят молочные посуды
Волшебные змейки в деревьях гниют
Отцы отыскивают нити
Пар оседает резь густа
Колеса вязнут жертвы смешат
Озера лязгают холод свеж
Отравленные отцы отыскивают нити

К гадалкам не ходи, вокруг настала ночь,
Сзывают хлебари, сзывают гробари,
У каждого есть полк, у каждого киста,
Корова и любовь, и баня с красным входом.

Труба однажды здесь, печальные стада,
Над глиняной водой хитиновая взвесь,
Сучки и древнота, коричневая кровь,
Года, идут года, пру пру пр пр пру пру.

При очень большом желании можно, конечно, отыскать здесь какой-то экспрессионизм, какую-то небанальную образность, плетение словес, нанизывание метафор, но мне почему-то кажется, что стих этот являет собой именно то, чем по своей сути и является – то есть полнейшую чепуху. Это в своем роде шедевр неописуемой фигни и одновременно квинтэссенция литинститутовского стиля. В одно маленькое стихотворение напихано столько метафор и такое количество никак не связанных друг с другом образов, как будто автор боялся, что у него отберут компьютер, на котором создавался этот неземной шедевр, и потому печатал с невероятной скоростью. Кстати, да, предположим, что стихотворение сочинялось в интернет-кафе, где у автора заканчивалось оплаченное время, и все сразу станет понятно. Собственно, и по своей интонации стихотворение словно бы куда-то несется, не разбирая дороги, как говорится, сломя голову, которую в итоге и ломает – любознательному читателю, если вдруг ему вздумается выяснить, кто что там отыскивает, кто же в итоге отравлен, почему лязгают озера (видимо, речь тут идет о планете Железяка) и т.д.
Второе стихотворение совершенно напрасно отделено тремя звездочками – оно читается как продолжение первого. Единственное отличие – в нем больше используется эстетика букваря. Впрочем, вполне возможно, что автор тут невольно подражает недавно почившему Сергею Михалкову с его бессмертным: «А у нас на кухне газ. А у вас? А у нас водопровод. Вот». Третье стихотворение построено на повторах. Тут тоже не обошлось без шедевральных строчек: «Ты вся вечереешь, ты веешь, в качелях и в джинсах, / Ах как бы тебя наименовать, и выдрать глаз твой. И себя отравить». Какая поразительная жестокость! Комментировать это, по-моему, бесполезно. Строки эти говорят, вернее, даже вопиют сами за себя. Четвертое стихотворение по своей структуре ничем не отличается от первого и второго. Пятое и шестое стихотворения, опять-таки, вполне идентичны и могут быть соединены в одно без особого ущерба для себя. Однако тут уже нет ни такого полета фантазии, ни такой бурной образности. Эти стихи как-то выбиваются за рамки блестящего литинститутовского стиля и по странному совпадению оказываются теми двумя произведениями во всей подборке, которые еще хоть как-то можно читать. Для примера приведем одно:

***
Гул, гул поэзии, о вонзись в мой мрак.
Меня посещают видения: виноградная ветвь, злак.
Колесо и ограда, волосы старика.
Безмолвный младенец, пловец, река.
К чему твои сны и твой суд.
Весть твоя мера, ее мертвецы несут.
Я никогда не усну, мне мерещился свет,
В черных снегах и рваной лесной траве,
На той стороне – где мы, где все, где гром,
Где что-то шумит в темноте. Где вестник с синим крылом.

Конечно, здесь положение несколько исправляется тем, что с самого начала автор задает тему «видения», которая невольно объединяет этот визуальный ряд и выстраивает из него более или менее целостную картинку. Дальше, впрочем, поэт продолжает бряцать и фанфаронить:

***
В провинциальных городках
О столбики официантов
Рассыпчаты ладони офицеров
И стройно выглядят бокалы
Когда собаки запоют
Красиво опрокинув красный череп
Лишь рыбачок простым веслом
Лишь ангел с белыми губами
Там на холмах или во мху
Прорезывают пламени махины
Рычит остеклененный залпом
Святой полыни одинокий свет
Тот свет растущий в гаражах
Средь раскаленных пилигримов
Связующих вино и хлеб
Бредущих в магазины в магазины

Последнее стихотворение в подборке не спасает даже деление на фрагменты, которое обычно помогает скрыть общую бессмыслицу замысла. Поэт пишет: «Механический берег / Бабочки тросы / Разрез / Пограничное сердце / Д.! Качка их линий / Это твой локон, гроза / лезвие, лета». Но за этим по-прежнему прочитывается желание наименовать, вырвать глаз и заодно же и себя отравить (видимо, проглотив вырванный глаз?). И хотя в качестве возмездия за мучения, испытанные от чтения подобных виршей, это, быть может, было бы и неплохо, все-таки будем гуманистами и пожелаем автору никаких глаз не вырывать, себя не травить, а взять да и посвятить какое-то количество своего молодого поэтического времени заучиванию наизусть поэмы «Евгений Онегин» А.С. Пушкина. Если не поможет, к этому следует присовокупить еще «Руслана и Людмилу». Ну а потом настоятельно рекомендуем уважаемой редакции журнала «Волга» перед публикацией следующей подборки молодого талантливого автора приять у него этот зачет. Потому что, будем патриотами, в борьбе Пушкина и литинститутовского стиля все-таки стоит поставить на Пушкина. Если уж он не способен выбить этот бред из головы молодого поэта, то и никто в целом мире не способен. Аминь.