Как я жил? Стихотворения

Баллада о доме

— Как я жил? Я строил дом
на песке. Волна смывала...
Только в детстве горя мало,
если можно все сначала
и не важно, что потом.

Шел по жизни с другом рядом,
с женщиной встречался взглядом,
оставался с ней вдвоем:
занят был одним обрядом —
возводил незримо дом.

— Не поэты строят дом,
а поэт рожден бездомным,
одержимым, неуемным,
жить он призван под огромным,
под вселенским колпаком...

— Но война повинна в том,
что всю жизнь я строил дом.
Шла война стальным парадом
по садам и по оградам,
двери высадив прикладом,
сапогами, кулаком...
Что я мог? Я строил дом,

спорил с холодом, огнем,
снегопадом, бурей, градом,
смертью, голодом, разладом,
одиночеством и адом:
что б ни делал — строил дом,
чтобы дети жили в нем,
чтобы женскою улыбкой
он светился день за днем...

Стены дома в жизни зыбкой
я удерживал с трудом.
— Хороши снаружи стены,
изнутри — нехороши
и чреваты чувством плена
одомашненной души.
Парадоксы — аксиома,
это женщине знакомо,
той, что за и против дома,
что бунтует и в тоске
молча делает проломы
в стенах и на потолке;
а еще — взрослеют дети
и мечтают на рассвете
дом покинуть налегке...

— Я любим и ты любима,
злые ветры дуют мимо,
но душа неизъяснима,
все мы строим на песке...
Я меняюсь вместе с домом,
он просвечен окоемом,
мировым ночным объемом —
дом висит на волоске,
он спасется — невесомым,
рухнет, если — на замке.

Я хожу теперь по краю,
ничего теперь не знаю,
но перед любым судом
буду прав.
                     Я строил дом.

1977



Россия–2008

Медведев, Путин — Боже правый!
Орел двуглавый!



*   *   *

Гласность, вопиющая в пустыне…



*   *   *

Белорусы мои, украинцы —
не сограждане, не иностранцы,
разводиться — мы рады стараться…
А живут себе без границы
Черно-белые американцы!



*  *  *

Русский рынок… Времени нет —
соображайте быстро:
или контрольный пакет,
или контрольный выстрел…



*   *   *

Смертники взрываются в Ираке
каждый день. Потерян жертвам счет,
но никто и ухом не ведет,
словно речь о заурядной драке…



*   *   *

погибали поэты,
вымирают теперь читатели



Новая возможность

В электроном письме
сотню раз повторенное имя любимой
заменить один пальцем
кликнув по клавише.



Верлибрист

Поэт
нетрадиционной ориентации



*   *   *

Он:
— Секс!
Она:
— Загс!



*   *   *

С возрастом, как с перевала,
я смотрю, и глаза мои сухи:
видел я, из какого прекрасного материала
делаются старухи.



*   *   *

от нашей любви
остался только твой голос
которым ты балуешь котенка



*   *   *

Суждено горячо и прощально
повторять заклинаньем одно:
нет, несбыточно, нереально,
невозможно, исключено…
Этих детских колен оголенность,
лед весенний и запах цветка…
Недозволенная влюбленность —
наваждение, астма, тоска.
То ль судьба на меня ополчается,
то ли нету ничьей вины:
если в жизни не получается —
хоть стихи получаться должны.
Комом в горле слова, что не сказаны,
но зато не заказаны сны:
если руки накрепко связаны —
значит, крылья пробиться должны.



*   *   *

Я говорил
Леночка
Ты говорила
Иван Иванович

Я говорил
Ты
Ты говорила
Вы

Я сказал
мы
Ты сказала
он…



*   *   *

А город мой пустеет —
мои друзья уходят
в тот лучший мир, который
всегда открыт для всех.
Старается столица
утешить — производит
очередных сограждан,
похожих, но не тех…



*   *   *

Прозевали точку ту,
упустили,
когда ты была в цвету,
а я в силе…
Солью сыплет ветер злой
и золою…
Обнимаюсь — пожилой
с пожилою.



*   *   *

Поклонница чистого чувства,
на горнюю ноту стиха
душой отзываешься чутко,
но к дольнему миру глуха.
А я, вне высоких сентенций,
свидетель, мирской человек,
с осколком истории в сердце,
пишу, доживаю свой век.
Пусть в землю отправится тело,
без неба немыслима Русь…
Свидетель, я с завистью белой
К ныряющим в высь отношусь.



Эта парочка...

Неужели всерьез вы поверили,
что с улыбкой и песней, светла,
молодая красавица Мэрилин
с некрасивым веком ушла?
Неужели не видны вам тени те,
что скользят над серой толпой? —
На руках несет ее Кеннеди
с простреленной головой!



Антиглобалист

— Больные штурмуют больницы,
плодясь вопреки природе;
врачи припадают к бойницам,
чтоб их поразить на подходе.
Медсестры подносят пилюли,
шприцы — пожиратели крови...
Больные лезут под пули
и жизнь отдают за здоровье.
А лидеры стран беспредельных,
усвоив стратегию эту,
без промаха лечат смертельно
открытое сердце планеты.