Анатолий Подзарей

Из документальной повести «Мы строили БАМ не в белых перчатках»

 

 

ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ, БУРЯТИЯ, СЕВЕРО-МУЙСКИЙ ХРЕБЕТ

 

На первой площадке, вырубленной в тайге у подножия хребта, предполагалось возвести первый посёлок тоннельщиков (пос. Радужный, переименованный впоследствии в пос. Тоннельный) с западной стороны хребта. До Нижнеангарска – 300 км. Связь с Нижнеангарском осуществлялась двумя путями: по воздуху вертолётами и радиотелефонами. Главная задача, которую решали высадившиеся группы, заключала в себе следующее: очистку площадки от порубленного леса, строительство вертолётной площадки, установку палаток для жилья, оборудование 20-местных палаток под склад. Дороги ещё не было, поэтому вертолётами доставлялось всё, начиная от продуктов питания до бензина для передвижных электростанций.

Первыми строителями участка №2 были работники Тоннельного отряда №11 УС «БАМтоннельстрой». Возглавляли участок горный инженер Иван Матвеевич Силкин, приехавший из Донбасса; механик Юрий Михайлович Пийтер; я – горный энергетик Анатолий Иванович Подзарей; мастера Ю. И. Хидько и В. П. Журавлёв; маркшейдеры А. И. Косорыженко и Г. В. Долинский. Основной костяк рабочих составляли представители «Харьковметростроя», шахтёры Донбасса и комсомольско-молодёжная бригада лесорубов – посланников ЦК ВЛКСМ Казахстана. В 1975 году на Западном портале будущего тоннеля работали сорок человек.

На Восточном портале располагался участок №4 во главе с начальником Иваном Николаевичем Перепелицыным и механиком Юрием Михайловичем Соловьёвым. Расстояние между порталами через хребет – 25 километров, которое преодолевали на вертолёте или на вездеходе.

На Западном портале я работал с 6 сентября по 5 декабря 1975 года. Здесь прошёл первое «крещение» с новыми людьми, в момент становления маленького коллектива, осваивая новую жизнь в условиях, которые приравниваются к условиям жизни на Крайнем Севере.

За три месяца мы успели выполнить большой объём работ: обустроили промышленную площадку, прорубили просеку для будущей автодороги в сторону Янчукана, заготовили дрова, топливо, подготовили палатки для проживания в них зимой и на складах накопили много тёплой одежды. Была организована работа столовой.

Готовились начать штурм Северо-Муйского хребта.

 

 

Восточный портал

 

Трудным был для меня август. Пожар на перевале Северо-Муйского хребта, огромное нервное напряжение, большое количество проблем привели к тому, что я начал терять самообладание. Пришлось мобилизовать всю внутреннюю энергию, чтобы привести себя в нормальное состояние. Очень окрылило меня дружеское спасибо Гуревича, который от души сказал, что работать со мной, как с начальником участка, в течение двух месяцев было легко.

В день, когда пошёл дождь и залил лесной пожар, к нам на Восточный портал приехали руководители УС «БАМтоннельстроя» проводить открытое партийное собрание. Вёл собрание секретарь парткома Д. В. Васильев, присутствовали начальник управления И. А. Салопекин и председатель профкома В. С. Усенко. Разговор шёл о делах «БАМтоннельстроя» и нашего отряда. Я слушал выступления руководителей и приходил в себя от перенесённого напряжения во время лесного пожара. Салопекин отметил героическую работу нашего участка в экстремальных условиях.

В начале августа приехали ко мне на БАМ жена с сыном. Они уже обжили новую квартиру, Лариса определилась с работой – по рекомендации начальника торгового отдела ОРСа Петрова её назначили заведующей рабочей столовой, которую на днях должны сдать в эксплуатацию. А вчера,    то есть 1 сентября, сгорел ещё один домик на «бичеграде». Меня подняли среди ночи. Лариса поняла, что такое БАМ: ночные вызовы, тревога, поездки на тушение пожара.

Прибыл из отпуска Иван Николаевич Перепелицын, я облегчённо вздохнул и приступил к исполнению своих служебных обязанностей. Стояла задача создать работоспособную энергомеханическую службу и подготовиться к началу горных работ. Мы уже развернули работы по подготовке горного комплекса на стволе №3, закончили автодорогу между порталами (дорога Гуревича), начали работы на стволе №2, предстояли работы на промплощадке ствола №1.

То, о чём я мечтал ранее, осуществилось: появилась конкретная работа, требующая знаний и умения организовать. В моём подчинении работали уже двадцать человек, участки разбросаны на расстоянии пятнадцати километров.

В середине сентября ездил на рыбалку на Белые озёра, ставил сети, поймал много рыбы, стрелял уток. Со мной поехали на рыбалку Мороз и Журбин. Поездка была удачной. После напряжённых трудовых дней испытал удовольствие отдыха и радость охотничьего азарта. Тайга, ночь у костра, ловля рыбы – оставили неизгладимое впечатление.

С первого октября отряд перевели на низшую категорию по оплате труда. Объяснили тем, что у нас небольшие объёмы работ, поэтому изменились оклады. Но мы понимали, что это всё временные меры, надо скорее врезаться в гору и начинать горнопроходческие работы.

В октябре прошли отчётно-выборные партийные и профсоюзные собрания. Начальник отряда Сергей Алексеевич Смирнов решил укрепить партийную организацию отряда сильным партийным лидером. В отделе кадров отряда знали, что я приехал на БАМ из райкома партии и у меня большой стаж работы в этой области, подсказали об этом начальнику отряда. Смирнов пригласил меня на откровенный разговор. Я был удивлён тем, что он предложил мне вернуться к партийной работе, от которой я уехал из Донбасса. Дал согласие на один год, пока не стабилизируется коллектив, но впоследствии оказалось, что на три года.

Осуществляя намеченные планы, я не изменил своему увлечению тайгой, использовал редкие свободные воскресенья для похода в долину реки Муякан. В конце ноября появилась такая возможность, и вместе с энергетиком Олегом Ивановичем Андриановым, соседом по квартире, и родственником электросварщиком Виктором Иванченко ходили на охоту в район верхнего охотничьего зимовья охотника Александра Жигунова. Там встретили лесничего из Муи Владимира Старостина и бригадира слесарей-монтажников Игоря Григорьевича Кашникова. Провели ночь на берегу Муякана в беседе об охоте и приключениях.

На другой день отправились всей группой по руслу реки в верховье гор. Прошли более двенадцати километров и к вечеру вышли на перевал Северо-Муйского хребта, где перекусили и уже в сумерках спустились по густому стланику в долину на дорогу у площадки ствола №3. Попутным автобусом добрались до посёлка. Устали очень, не добыли ни одной зверушки, но удовольствие получили несравненное.

С группой наших работников выехал пятнадцатого декабря в Нижнеангарск в партком «БАМтоннельстроя» для принятия в партию главного механика отряда Бориса Степановича Кабакова, электросварщика Алексея Николаевича Кузубова, электрика Николая Александровича Соловьёва. Следующий этап – утверждение в райкоме партии.

Погода испортилась, повалил снег, мороз уменьшился, – погода нелётная, вертолёты и самолёты стоят на приколе в аэропорту. Мы вынуждены ждать хорошей погоды. Поэтому я могу смотреть на Байкал. Живём в маленьком деревянном домике-гостинице, а за замёрзшим окном в километре шумит могучий Байкал. Декабрь – период, когда лёд должен покрыть воду, время туманов и снегопадов.

Днём я наблюдал, как над волнами клубится пар – это шуга, берега уже скованы льдом, и далее к середине холодные, свинцовые волны борются с наступающим холодом. Раньше я пытался в мыслях представить незнакомый суровый край. И вот я вижу озеро Байкал рядом, любуюсь и горжусь русской природой. Если бы я мог рисовать или красочно описать безбрежную ширь Байкала, то сделал бы с большим удовольствием. Для меня оно похоже на Азовское море, у которого я вырос: суровое, грозное, неприступное. Для городского человека оно жуткое, страшное, для меня заманчивое, зовущее на борьбу и смелые поступки.

Через два дня, семнадцатого декабря, троих работников отряда приняли в райкоме партии в члены КПСС. В этот день на улице поднялся снежный буран, ветер валил с ног, снег проникал под одежду, стужа доставала до костей. Холодно, морозно, на земле нет покоя. Вечером подняли тосты за здоровье и успех новых членов нашей партии. На улице снег, пурга, а в гостинице тепло, уютно и прекрасная мужская компания. Разговоры, воспоминания... Мне всё нравится: и мой Северо-Муйский хребет, и суровая тайга, и холод, и снега, и люди – спокойные, добрые, смелые.

Когда я летел на вертолёте в Нижнеангарск на высоте нескольких сот метров над землёй, мой взор обозревал через иллюминатор бескрайнюю ширь тайги, изрезанной излучинами таёжных рек, цепи гольцов. На первый взгляд кажется, что земля мёртвая, но это только кажется. Если пойти пешком по ней, то обнаружишь следы – значит, жизнь теплится в этом царстве холода.

Через несколько дней, когда в Нижнеангарске прояснилась погода, мы благополучно прилетели в свой Северомуйск. Заканчивался 1976 год. Впереди нас ждали новые испытания и надежды.

 

2 сентября и 19 декабря 1976 года, пос. Северомуйск