Алексей Кручёных как поэт-пророк

Алексей Кручёных оставил обширное и очень противоречивое творческое наследие. И личностью он был несомненно неординарной.
С одной стороны, он, выдающийся русский поэт-новатор, создал собственный язык, который не устарел спустя многие десятилетия, обогатил возможности поэтической речи.
С другой стороны, как большинство футуристов, Кручёных восторженно принял октябрьскую революцию1 и сразу не увидел ее разрушительного начала. Прозревал Кручёных постепенно.
Вместе с тем, он всегда был остро-социальный поэт, активно реагировал на окружающий мир, на события — на войну, революцию, голод 22 года и т. п. И своим заумным ритмико-фонетическим — новым! — письмом выражал эпоху. Выражал адекватно, что было трудно сделать сугубо традиционными способами.
Показательно в этом смысле стихотворение «ГЛОД И МОР»:

Ночь… Нучь… тычь… туч…
Ход дрог… гроб… глух…
Звук пал… крик!
      Блеск! НОЖ КР-Р!
Течь… кровь… тих…

            ЗОЛ  ГЛОД!
            МОР НАГЛ!
            НОЖ  ГОРД!
            МИР ПАД!2

Соединение сугестивной лексики и скрежещущей звукописи дает выразительную кар-тину голода и смерти. Причем, в основе этого поэтического текста, написанного с эле-ментами уместного здесь брахиколона, лежит не заумь (КР-Р!), а выверенное вербальное письмо.
Характерны здесь лейтмотивные лексемы: гроб; кровь; мор нагл; нож горд!; мир пад!
Большинство текстов Кручёных написано именно на стыке традиционной лексики и зауми.
…Поэты предвидят будущее. И свое, и общественное. Пушкин, Лермонтов, Хлебников, Гиппиус, Цветаева, Бальмонт, Рубцов, Глазков оставили поразительные в этом (и в этом!) смысле стихотворения.3
Константин Бальмонт, например, писал:

Наш царь — Мукден, наш царь — Цусима,
Наш царь — кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму — темно.

Наш царь — убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь — висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.

Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, — час расплаты ждет.
Кто начал царствовать Ходынкой,
Тот кончит, встав на эшафот.4

Алексей Кручёных развивал традиции поэтов-пророков, продемонстрировав профети-ческие функции своей поэзии.
В 2002 году журнал «Футурум АРТ» (№ 4) опубликовал его неизвестные стихи эпохи Великой Отечественной войны. В частности, стихотворение РУСЬ, датированное 1943 годом.

И снова дыбом
             война и гром,
Ты щедро швырнула
             своим добром.
Тебе не страшен теперь
             никакой черт,
ни орудия его, ни брехня,
             ни миномет.
Ты навеки победой
             себя оградила,
с нами —
             крестная сила.
Скорей гони
             дубиной в домовину
фальшиста-висуна,
             горбатую свастину.5

Здесь показательны четыре последние строчки. Кручёных реально показывает будущее, более того, — проецирует его. И загоняет фальшиста (фашиста)-висуна (вспомним, как закончил свои дни Муссолини) в петлю.
Поэт, конечно, не гадалка, поэт (как часть этноса) — создатель языка и, следовательно, человек, влияющий на мир. Кручёных предвидел не только реальное будущее, он пред-видел пути сохранения, сбережения языка, пути его в о с к р е ш е н и я. Создавая заумный язык, внедряя его в жизнь, Кручёных оживлял традиционный лексикон, расширял возможности русской поэтической речи. Очень многое у поэта получилось.



Литература:

1. См., например, книгу Алексея Кручёных «Наш выход. К истории русского футуризма», Литературно-художественное агентство «РА», М., 1996
2. Алексей Крученых, Стихотворения, поэмы, романы, опера / Вступ. статья, сост., подг. текста, примеч. С. Р. Красовицкого. СПб.: Академический проект, 2001. С. 132
3. См. об этом подробнее в книге: Евгений Степанов, «Профетические функции поэзии, или поэты-пророки», М., «Вест-Консалтинг», 2011
4. Константин Бальмонт, Url: wwww.litera.ru
5. Алексей Кручёных, журнал «Футурум АРТ», № 4, 2002 Url: www.futurum-art.ru