Евгения Коробкова
Здравствуй, Лиза. Стихотворения
Письмо
Здравствуй, Лиза.
До свиданья, Лиза.
Вот и все. Спасибо за беседу.
Мне сегодня утром дали визу.
Это значит, скоро я уеду.
Было все бессмысленно и криво,
Но была, была одна отрада.
Хороши и свежи были сливы,
Сливы из чиновничьего сада.
Не печалься, крыша над тобою,
И в окне еще такое лето.
Крутится ромашковое поле,
Целое ромашковое поле
Без ответа.
Страшный сон
А я не собиралась умирать,
а я не собиралась умирать,
Я в лес за земляникой собиралась.
– Надень ушанку, – кто-то говорит, –
чтоб не схватить отит на оба уха,
надень ушанку , – кто-то говорит, –
Не то схлопочешь страшный гайморит,
Надень ушанку, – кто-то говорит, –
у нас же не понос, так золотуха.
А я не собиралась умирать,
Я в лес пришла, но там стояла осень,
Я вместе с ней осталась постоять,
надела шапку, как велела мать,
Но мне и в шапке было сорок восемь.
Памяти Джимбинова
Все живо: солнце и трава
И даже смерть, она жива,
И в смерти смерть не верьте.
Она похожа на пчелу,
Узнаешь сразу, что к чему
В пчелином танце смерти.
В пространстве между «нет» и «был»
От «столбыляств» до дырбулщыл.
Быль
Ада шла по снежной каше
В горку, с горки, по мосту
И несла кастрюльку хаши,
И гремела за версту.
Шла по снежной каше Ада
В трех минутах от беды,
Отнести кастрюльку надо
В некий дом у Мтацминды.
Шла война, летели пули,
Падал снег,
И неспроста
«Гого, гамоштеребули, –
Ей кричали с блокпоста. –
Моди, моди…» Неизвестно,
Что еще,
Ну, а потом
Ада стала мокрым местом
На мосту Сухом.
Тверская
В этой жизни надо как-то жить,
В этой жизни надо как-то смерть.
И куда ни выберешь смотреть –
всюду виновато государство.
Ходят крысы утром по Тверской,
ходят люди мучаясь тоской,
ходят тетки с надписью такой:
"Помогите сыну на лекарство".
У стены макдональдса стоит,
Улыбаясь, модный инвалид,
У него обрубок от ноги,
В левом ухе у него сережка.
У него написано вот так:
"Помогите
на
бигмак"
Все читают, замедляют шаг
И дают немножко.
Вот слепая девочка поет,
Только ей никто не подает,
Выбирает на Тверской народ
ей не буду, инвалиду – буду.
Потому что, если не фигня:
Из бигмака вырастет ступня.
Вот сейчас, посередине дня.
Будет чудо.
Похороны Натальи Крачковской
– Ну, до свидания. Было приятно. Скоро увидимся.
– Думаешь, у Джигарханяна?
– Скорее, у Лядовой.
Аплодисменты. Расходятся добрые зрители.
Елка на Троекуровском светит гирляндою.
Айпэд журналиста
***
В Москве погибли вязы и ясени…
Клены жрет азиатский усач с бонсаев…
Зачем Большую книгу дали Яхиной…
Доллар вырос на наших глазах, как Гарри
Поттер.
***
Фарид играет на дутаре
Сиромаха в драной срачице
Со следующей недели я в отпуске на две недели
Пишу петиции во все инстанции…
***
Давай-давай-давай-давай
Пошли-пошли-пошли-пошли
Идем-идем-идем-идем
Автобус наполовину полон, но что-то не катит.
***
Зачем врачу деревянные четки
Это не четки
Это наш главный прибор – тестикуломер
Мы по нему измеряем размеры яичек
(интервью с эндокринологом)
Весна
Новодевичье
У Марии Грановской
Члена КПСС с 28 года
Свили гнездо скворцы
ВДНХ
Наши ракеты
не хотят в небо,
а хотят в землю
ВДНХ
павильон “Космос”
“Весенняя распродажа семян”.
Поэзия
Это
Слепой старик
Игорь Владимирович Вишев,
Катающийся на лыжах
В парке Горького.
Чтобы его зрячая жена
Не отстала и не потерялась,
Он поворачивает на затылок
Фонарик.
Мария Разбежкина о Геннадии Айги. Отрывок из интервью
Знаете…
У него была
Невероятная голова,
Идеальная форма.
Он сам невысокого роста, но столько женщин
Столько красивых женщин в него влюблялось…
Потому-то на голову эту нельзя было просто
Просто смотреть, без ощущения счастья.
Он поразительно слушал.
Я удивлялась:
Мы говорим монологи, не слышим друг друга.
В вечность, в планеты, в пространства,
Но даже соседи:
Жены, мужья – нас не слышат, ведь все собеседники наши
Свой монолог произносят.
Он поразительно слушал.
Прекрасноголовый, мудрый.
Чувствуя русскую речь, как пейзаж, как равнину.
Я говорила, он слушал. Я говорила, он слушал. Я говорила…
Я не хотела его отпускать
Слишком много
Он для меня слишком много
Значил,
Геннадий Айги.
Верующим легко. Они знают, что встретятся позже.
Я – атеистка, я же –
С ним навсегда.