Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | Спонсоры | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Алексей Цветков-младшийОб авторе: Российский контркультурный писатель, левый общественный деятель, радиоведущий... >>> |
Алексей ДенисовОб авторе: Родился во Владивостоке. Руководил городским литературным объединением ... >>> |
Эдуард ВеркинОб авторе: Родился в 1975 г. в Воркуте. Окончил исторический факультет Сыктывкарского... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаСеверная АмерикаКанадаСШАЦентральная АзияКиргизстанУзбекистанСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Варвара ЮшмановаИстория одной песни. «Славное море, священный Байкал» Д. П. ДавыдоваЛюдей, живущих в Сибири, окружает природа необычайной красоты. Каждому гражданину России, а тем более — сибиряку, хотя бы раз в жизни следует побывать на Байкале, чтобы увидеть какие прелестные места есть на его Родине. Это место не только поражает, но и вдохновляет. Знаменитый писатель В. Г. Распутин писал в 1990 году о Байкале: «У природы есть свои любимцы, которые она при создании отделывает с особым тщанием и наделяет особенной властью. Таков, вне всякого сомнения, и Байкал... Славен и свят Байкал — своей чудесной животворной силой, духом не былого, не прошедшего, как многое ныне, а настоящего, не подвластного времени и преобразованиям, исконного величия и заповедного могущества» 1. Я с шестилетнего возраста каждое лето со своей семьёй приезжаю на это озеро. Мы ставим палатки, готовим еду на костре, купаемся в холодных водах и наслаждаемся окружающей красотой. Здесь царит какая-то таинственная мощь, удаль, и постоянно звучат песни. Чаще всего — «Славное море, священный Байкал». Эти строки на побережье знает каждый. Они раздаются из соседних палаточных лагерей, из местных рыбацких деревень, с площадок туристических баз. Кто сочинил эту песню? Как превратилась она из авторского стихотворения в народную мелодию? Чем полюбилась людям? И почему через столько лет сохранила свой шарм и актуальность? Попытаемся найти ответы в истории песни и её содержании. Автор и песня Первые сборники русских народных песен появились в конце XVIII века. В них ярко прослеживалось отличие сельского словесного творчества от авторского городского. Последнее имело отголоски западной культуры, привезённой из-за рубежа Петром. В середине XIX века М. Глинка переосмыслил русские народные мотивы, создав фантазию «Камаринская» на тему двух песен. Основа была фольклорная, а форма — близка к западной. Этот метод стал широко распространён в России. Все авторские песни XIX века воспринимаются как народные. Они передавались из уст в уста, преображались, жили своей жизнью, а их создатели забывались. Одной из таких песен является «Славное море, священный Байкал». Многие люди считают её народной, однако, это не совсем так. Автор слов — Дмитрий Павлович Давыдов, сибирский поэт и просветитель, исследователь, этнограф и археолог. Его стихотворение «Думы беглеца на Байкале» — изначальный вариант песни (Приложение 1). Чтобы понять всю глубину чувства, вложенного в эти строки, благодаря которому они так полюбились народу, следует немного узнать об их создателе. Его отношение к Сибири, к России, к людям объясняет данный феномен. Дмитрий Давыдов принадлежал к старинному дворянскому роду, трое выходцев из которого вписали свои имена в историю XIX века. Денис Давыдов сражался в партизанской войне против Наполеона. Он был известным поэтом, воспевающим гусарскую удаль. Владимир Давыдов участвовал в Бородинской битве и в восстании декабристов на Сенатской площади. За последний поступок его сослали в Иркутскую губернию. Он также писал стихи. Дмитрий же стал исследователем Сибири, первооткрывателем, а также автором строк, которые поют по сей день. Он родился в Ачинске в 1811 году. В восемнадцать лет приехал в Иркутск. Его знания и математический склад ума гарантировали поступление в престижный столичный университет, но Давыдов остался верен Сибири. Был педагогом и краеведом, создал «Якутско-русский словарь», изучал быт эвенков, якутов и бурят-монголов. В записках поэт пишет: «Я посвятил себя занятию, к которому чувствовал призвание и, смею думать, усилия мои к распространению грамотности, смягчению нравов и развитию умов моих воспитанников не остались без последствий». Восемь лет Дмитрий жил в пограничном городке Кяхта. В рукописном журнале «Кяхтинский литературный цветник» и газете «Кяхтинская стрекоза» публиковались его первые стихи. Уже из Якутска Давыдов посылал материалы о Сибири в петербургскую еженедельную газету «Золотое руно». А в Бурятии он основательно занялся изучением местной географии и народного быта. В стихах поэта ясно читался сибирский колорит и мотивы народных преданий. Его поэма «Ширэ гуйлгуху, или Волшебная скамеечка» — это сочетание автобиографических фрагментов с фантастическими вставками из бурятских поверий. В 1858 году в «Золотом руне» появилось стихотворение Давыдова «Думы беглеца на Байкале». Через некоторое время оно превратилось в народную песню. Строки родились на песчаном берегу Байкала. Старый бурят рассказал поэту о том, как беглые каторжники переплывают озеро в омулёвых бочках. В интервью «Золотому руну» Дмитрий отмечал: «Беглецы из заводов и поселений вообще известны под именем «прохожих»... Они с необыкновенной смелостью преодолевают естественные препятствия в дороге. Они идут через хребты гор, через болота, переплывают огромные реки па каком-нибудь обломке дерева; и были примеры, что они рисковали переплывать Байкал в бочках, которые иногда находят на берегу моря, в которых обыкновенно рыболовы солят омулей» 2. Вскоре появилась мелодия. Её сочинили заключённые с Нерчинских рудников. Песню запел народ: арестанты, ямщики, мастеровые. Её сразу стали изменять, переделывать строки на свой лад. Удалое «Эй! Баргузин» в припеве сменило «Ну, баргузин», появилась строка «Слышатся грома раскаты», исчезли длинноты и неудачные строфы, стихотворение заметно сократилось. Первый сборник стихов Дм. Давыдова вышел в 1858 году. Его поэзию узнала не только Россия. В Европе история байкальского каторжника появилась в переводе Дюпре де Сен Мора. Автор книги «Образцы русской поэзии» ставит имя Давыдова в один ряд с Жуковским, Крыловым и Пушкиным. В 1863 году «Славное море, священный Байкал» публикуется в журнале «Современник» в статье «Арестанты в Сибири». Здесь она представлена как образец арестантского творчества. То есть к этому моменту песня уже стала народной. Выйдя в отставку, Давыдов неожиданно ослеп. Незрячий, он диктовал жене или дочери окончание автобиографической поэмы «Поэтические картины». Кроме неё, в наследие поэта, которое до сих пор не изучено, вошли «Якутские силуэты», «Тунгус», «Жиганская Аграфена», «Думы о покорении Сибири» из поэмы о Ермаке, «Ширэ Гуйлуху, или Волшебная скамеечка», «Думы беглеца на Байкале» и другие произведения. Песня «Славное море, священный Байкал» меньше, чем через пять лет после первой публикации, была зафиксирована собирателями фольклора. Её различные варианты записываются и по сей день. В 2009 году министр культуры и архивов Иркутской области В. Кутищева предложила выбрать именно эту песню гимном региона. Ведь её строки всем знакомы и очень любимы народом. К тому же, песня стойко выдержала испытание временем. «Славное море...» В стихотворении Дм. Давыдова «Думы беглеца на Байкале» одиннадцать строф. В переделанной народной песне — пять. По одной из версий, первоисточник музыки — польская повстанческая мелодия «За Неман». В некоторых сборниках указан композитор Ю. Арнольд, хотя, вероятно, он лишь обработал песню. За неимением точных данных, музыка считается народной. Народными стали и слова. В них слышится и удаль молодецкая, и печаль о судьбе, и радость свободы, и раздумья о России. Первый куплет наиболее известен. В нём читается отношение сибиряков к Байкалу. Они называют его морем, подчёркивая его мощь и глубину. А. П. Чехов писал: «Байкал удивителен, и недаром сибиряки величают его не озером, а морем. Вода прозрачна необыкновенно, так что видно сквозь неё, как сквозь воздух; цвет у неё нежно-бирюзовый, приятный для глаза. Берега гористые, покрытые лесами; кругом дичь непроглядная, беспросветная. Изобилие медведей, соболей, диких коз и всякой всячины» 1. Авторский эпитет «привольный» люди изменили на «священный Байкал». Благодаря этой замене поменялся смысл строфы. Вместо переживаний героя-каторжника, который наслаждается волей, на первый план выходит отношение народа к озеру. Поэтому этот куплет наиболее популярен. Многие люди не знают последующих слов песни. Распевая первую строфу, они выражают в ней восхваление великого Байкала, не подозревая о первоначальном смысле текста. Ирония наполняет вторую строку куплета. «Славный корабль, омулёвая бочка» — это не метафора. Как было сказано выше, здесь описана реальная ситуация: беглец пытается переплыть Байкал в бочке. Далее автор и все, исполняющие эту песню, с чувством обращаются к великому байкальскому ветру: «Эй, Баргузин, пошевеливай вал». Это название не только звучно и дополняет стилистический строй стиха, внося колорит местного наречия. Оно несёт в себе особую тему, значимую для тех, кто знаком с образами и легендами Байкала. На озере более 30 ветров, носящих каждый своё название. После вековых наблюдений местные жители выделили ряд закономерностей для каждого ветра. Баргузин дует из Баргузинской долины поперёк и вдоль Байкала. Его мощь постепенно нарастает. Но вскоре ветер приносит с собой солнечную погоду. Возможно, именно поэтому герой песни и обращается к нему. Дующий повсюду, Баргузин не приносит шторма, а предвещает тепло и ясное небо, то есть — светлое будущее сбежавшему каторжнику. Ветер олицетворён. Он вместе с Байкалом и «кораблём-бочкой» — единственные помощники путника. Беглец поёт о своей судьбе, о том, как освободился от цепей, покинул рудники Акатуйской тюрьмы в Забайкалье: Долго бродил я в горах Акатуя. Старый товарищ бежать подсобил, Ожил я, волю почуя 3. Просторечные выражения близки народу, с ними песня становится родной. Наравне с незатейливыми строками, простыми, привычными для любого человека, в тексте встречаются фразы, содержащие изящные изобразительно-выразительные средства. Например, «Пуля стрелка миновала», эта лаконичная метонимия чистая и точная. Её характеризует уже то, что она понятна и близка народу. Кроме этого, слова здесь протяжны и сливаются в мелодии в одну звуковую линию, в которой красиво подобраны гласные и согласные.Далее автор всё также не отступает от фактов: Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой 3. Беглым каторжникам в пути помогали местные жители. Этот обычай существовал не только в Сибири, но и далее, в Приуралье. В. Г. Короленко писал в воспоминаниях о том, что в Пермском крае, где он отбывал ссылку, в XIX веке было принято на ночь выставлять у дома молоко или хлеб «для беглых из Сибири». Каторжники встречались там редко, но люди соблюдали обычай. Последняя строфа песни первой и третьей строкой повторяет первый куплет. Завершающей фразы «Слышатся грома (бури) раскаты» нет в авторском стихотворении, её придумали люди. Вместе с ней всё четверостишие принимает форму народной песни, в которой «наиболее характерным средством создания образов служит параллелизм — сопоставление чувств и переживаний человека с картинами природы. Важное место в лирических песнях занимает символика, постоянные эпитеты, обращения к природе и другие приёмы, которые придают их поэтическому стилю красоту и выразительность» 4: Славное море — священный Байкал! Славный мой парус — кафтан дыроватый! Эй, баргузин, пошевеливай вал, Слышатся грома раскаты 3. В некоторых зафиксированных вариантах песни шесть куплетов с кольцевой композицией (При- ложение 2). Последний полностью повторяет первый. В этом случае предостерегающий конец пятой строфы смягчён шестым четверостишием, оканчивающимся надеждой: «Молодцу плыть недалечко». Это чувство пронизывает всю песню. Недаром же народ сменил просящее «Ну, баргузин» на весёлое «Эй!». Закончить хочется вновь словами В. Г. Распутина, сибиряка и художника слова: «О Байкале осталось столько восторженных отзывов, что из них можно составить не одну книгу. Стократ больше осталось не записанным и, должно быть, организованное в музыку, звучит в иные дни, когда нужно ответствовать небу, дивной песней человеческого благодарствования. Долгое время поклонение Байкалу было всеобщим, хотя и затрагивало у одних прежде всего мистические чувства, у других — эстетические и у третьих — практические. Человека брала оторопь при виде Байкала, потому что он не вмещался в его представления: Байкал лежал не там, где что-то подобное могло находиться, был не тем, чем мог быть, и действовал на душу иначе, чем действует обычно «равнодушная» природа. Это было нечто особенное, необыкновенное и исключительное» 1. Записанное и незаписанное действительно звучит. Так же, как эта песня. Она сюжетна и лирична. Герой её, автор этих строк и весь народ одинаково восхищаются этим дивным озером. Разделяя это чувство, люди поют красивую песню, которая для каждого звучит по-своему. История «Славного моря...» не закончилась. Ведь и стихотворение «Думы беглеца на Байкале», и рождённая от него песня продолжают жить. И пусть народ преобразует слова ещё и ещё, мощь и чувство, вложенные в них, останутся нетронутыми. Ведь именно из-за этого строки до сих пор передаются из уст в уста. Приложение 1 Думы беглеца на Байкале Славное море, привольный Байкал. Славный корабль, омулёвая бочка. Ну, баргузин, пошевеливай вал, Плыть молодцу недалечко. Долго я звонкие цепи носил: Худо мне было в горах Акатуя. Старый товарищ бежать пособил, Ожил я, волю почуя. Шилка и Нерчинск не страшны теперь: Горная стража меня не видала, В дебрях не тронул прожорливый зверь, Пуля стрелка миновала. Шёл я и в ночь, и средь белого дня, Близ городов я проглядывал зорко. Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой. Весело я на сосновом бревне Вплавь чрез глубокие реки пускался. Мелкие речки встречалися мне — Вброд через них пробирался. У моря струсил немного беглец: Берег обширен, а нет ни корыта. Шёл я каргой и пришёл наконец К бочке, дресвою залитой. Нечего думать — Бог счастья послал: В этой посудине бык не утонет: Труса достанет и на судне вал, Смелого в бочке не тронет. Тесно в ней бы жить омулям. Рыбки, утешьтесь моими словами: Раз побывать в Акатуе бы вам — В бочку полезли бы сами. Четверо суток верчусь на волне, Парусом служит армяк дыроватый. Добрая лодка попалася мне, Лишь на ходу мешковата. Близко виднеются горы и лес, Буду спокойно скрываться за тенью, Можно и тут погулять бы, да бес Тянет к родному селенью. Славное море, привольный Байкал, Славный корабль омулёвая бочка... Ну, баргузин, пошевеливай вал... Плыть молодцу недалечко! 3 Приложение 2 Варианты народной песни 1. Славное море, священный Байкал, Славный корабль, омулёвая бочка, Эй, баргузин, пошевеливай вал, — Молодцу плыть недалечко. Долго я тяжкие цепи влачил, Долго бродил я в горах Акатуя, Старый товарищ бежать пособил, Ожил я, волю почуя. Шилка и Нерчинск не страшны теперь — Горная стража меня не поймала, В дебрях не тронул прожорливый зверь, Пуля стрелка миновала. Шёл я и в ночь, и средь белого дня, Близ городов озирался я зорко, Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой. Славное море, священный Байкал, Славный мой парус — кафтан дыроватый. Эй, баргузин, пошевеливай вал, — Слышатся грома раскаты. Две последние строки повторяются (Русские песни. Сост. проф. Ив. Н. Розанов.— М.: Гослитиздат, 1952) 2. Славное море — священный Байкал, Славный корабль — омулёвая бочка. Эй, баргузин, пошевеливай вал, Молодцу плыть недалечко. Долго я звонкие цепи носил, Долго бродил я в горах Акатуя. Старый товарищ бежать пособил, Ожил я, волю почуя. Шилка и Нерчинск не страшны теперь, Горная стража меня не поймала. В дебрях не тронул прожорливый зверь, Пуля стрелка миновала. Шёл я и в ночь, и средь белого дня, Вкруг городов озираяся зорко, Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой. Славное море — священный Байкал, Славный мой парус — кафтан дыроватый. Эй, баргузин, пошевеливай вал, Слышатся бури раскаты. Славное море — священный Байкал, Славный корабль — омулёвая бочка. Эй, баргузин, пошевеливай вал, Молодцу плыть недалечко. Запись Д. Давыдова (Очи чёрные: Старинный русский романс.— М.: Изд-во Эксмо, 2004) 3. Славное море — священный Байкал, Славный корабль — омулёвая бочка. Эй, баргузин, пошевеливай вал, — Плыть молодцу недалечко. Долго я звонкие цепи влачил, Душно мне было в норах Акатуя, Старый товарищ бежать пособил — Ожил я, волю почуя. Шилка и Нерчинск не страшны теперь: Горная стража меня не поймала, В дебрях не тронул прожорливый зверь, Пуля стрелка миновала. Шёл я и в ночь, и средь белого дня, Вкруг городов озираяся зорко, Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой. Славное море — священный Байкал, Славный мой парус — кафтан дыроватый. Эй, баргузин, пошевеливай вал — Слышатся бури раскаты. (Шедевры русского романса. Ред.-сост. Н. В. Абельмас.— М.: АСТ, Донецк: Сталкер, 2004.) 1. Байкальская земля. http://baikal.irkutsk.ru/php/statya.php?razdel=baikal&nomer=16.txt 2. Суханов О. Автор гимна Байкалу — Дмитрий Давыдов. Номер один.— 9 ноября 2005 — с. 9. 3. Русские песни и романсы. Вступ. статья и сост. В. Гусева.—М.: Худож. лит., 1989.— с. 128. 4. Славянский фольклор. Сост. Н. И. Кравцов, А. В. Кулагина.— М: Изд-во Московского университета, 1987.— с. 276. К списку номеров журнала «ДЕНЬ И НОЧЬ» | К содержанию номера |
ГолосованиеПортал "Мегалит" приглашает вас выбрать автора из поэтической серии "Только для своих", изданных за период март-июнь2016 года. С книгами и авторами серии вы можете ознакомиться в разделе "Книги" или в спецразделе "Только для своих (см. меню на любой странице портала http://promegalit.ru/contact)ЖурналыАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATНАШЕ ПОКОЛЕНИЕЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРААРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПЗНАКИ11:33УРАЛ-ТРАНЗИТАЛЬТЕРНАЦИЯ |