Валерий Скобло

Шаг вперёд. Стихотворения


* * *
Я дышу неровно и с присвистом
И Твоё дыханье слышу рядом.
Боже, я хочу быть атеистом
Под Твоим, меня пронзившим, взглядом.

Столько раз душа моя немела,
Что не ищет больше оправданья,
Попадая в рамочку прицела
Поля Твоего бомбометанья.

Так судьба с чужою страстью слита,
Что шепчу, свыкаясь с этой болью:
«Я люблю, люблю тебя, Лолита!» —
Жизни, распинаемой Тобою.

Но отдал бы все богатства мира
За мгновенье — в шутовском полупоклоне
Вновь мелькнуть в скрещенье ниточек визира
На Твоём бескрайнем полигоне.


* * *
«И все эти звёзды затем лишь явил
Господь наш, премудр и пречист...» —
Он начал, а дальше продолжить не смог,
Поскольку он был атеист.

И долго с печалью и страхом глядел
В прекрасную звёздную тьму,
Пытаясь проникнуть: зачем? почему? —
И не было ясно ему.

И каждая точка, пылинка в ночи
На бархатной тверди небес
Имела своё назначенье и смысл,
Размер, положенье и вес.

В гармонию мерно вращавшихся сфер,
Столь явственно видных ему,
Вперял он, тоскуя, взыскующий взор
И верить не мог ничему.

От этой загадки он взгляд отвести
Пытался — и не было сил...
А все эти звёзды лишь только затем
Господь своим чадам явил...


* * *
— Непосильна мне ноша земная...
— Что ж... небесную выбери ты —
Облаками насквозь прорастая,
Поднимаясь всё выше и тая,
Средь надземной глухой пустоты...
...Там, где лестница вьётся крутая
Неподъёмной уже правоты.



Кодекс Бусидо

    Коле и Пете

Я часто рвал судьбы своей нить
И душу свою не берёг,
Но помнил: не знаете, как поступить,
Сделайте шаг вперёд.

Бывал я слаб и талантом мал,
И лил на царапину йод,
Но если, как поступить, не знал,
Я делал свой шаг вперёд.

Бывало — этого мне не забыть —
И отступал в свой черёд,
Но, если не знал, как же мне быть,
Старался шагнуть вперёд.

Советчиков будет — просто беда,
И каждый второй соврёт,
Но, если туго станет, тогда
Я сделаю шаг вперёд,

Губу закусив и собравшись весь,
Превозмогая свой страх...
Даже в последней победе здесь
Я вспомню про тлен и прах.

Да уж, что точно, мы прах земной,
Извилист и путан наш путь,
Но, несмотря на мороз и зной,
Мы можем вперёд шагнуть.

Ребята, вам ещё жить и жить
И как, бог его разберёт,
Но, если не знаете, как поступить,
Делайте шаг вперёд.


* * *
Мы так долго жили мирно,
Что забыли запах крови,
Сладковатый запах смерти...
Он совсем почти зачах.
Я-то помню: было дело,
Вволю, сладко повалялся,
На казённых, на больничных,
Серых, мятых простынях.

...Он уже окреп, отъелся,
Разжирел на мертвечине,
Ходит где-то за рекою
И высматривает мост...
Может быть, всего и надо:
Увидать врага в прицеле,
Автомат на землю бросить
И подняться в полный рост.


* * *
На деревья легла серебристая мгла,
Звёзды в небе всё глубже...
Сквозь чужое окно вижу плоскость стола,
И мерцанье фарфора, и блеск хрусталя,
И «Особую» тут же.

Вижу, как возле мужа хлопочет жена,
Режет студень на части.
И во мне точно рвётся со стоном струна...
Я спрошу без улыбки Бог знает кого:
«Это счастье?»

Озари меня, Господи, правдой своей,
Ты способен на чудо.
О, как зябко под светом Твоих фонарей,
Я не знаю, как жить и за что умереть,
Нынче, вправду, мне худо.

Длани в небо вперяю и слышу ответ,
Но не сверху, а сзади:
«Проходи, человек без особых примет,
Не скопляйся в участке, доверенном мне,
Что тут жмёшься к ограде?»

Это сторож порядка возник изо тьмы,
И колышутся ветки...
Мне ещё пережить приближенье зимы,
Мне ещё в подворотнях стоять на ветру
У судьбы на заметке.


* * *
Жить умом ни за что не хотят —
Только верой, влеченьем, недугом...
Вот и топят, как малых котят,
Потешаясь предсмертным испугом.

Ни своим, ни чужим... Боже мой!
Утешаясь судьбою безликой...
Что за рок над великой страной?
Ведь без всяческих скидок — великой.

Но ценою... Какою ценой...
И какой неподъёмной виною...
Лучше, вправду, пройти стороной,
Чем попасть в этот ливень стеною.

Только капли дождя на лице,
Только градинки этого града...
С этим поздним прозреньем в конце,
С этим криком прощальным: Не надо!..


* * *
Давай попытаемся жить дальше
С твёрдым знаньем, чего мы стоим.
Как писал я когда-то раньше:
Жить без иллюзий — дело простое.

Давай вернёмся к своим истокам,
Чистому взгляду, первой надежде...
Ни ты, ни я не знаем срока,
Начнём сначала... житьё, как прежде.

Шагнуть непросто в такое завтра,
Рискнуть накопленным за эти годы,
Где ты уже не герой, не автор...
А то, что было,— лишь эпизоды.


* * *
О жизни, о смерти и так... ни о чём —
О чём ещё может поэт?
О лире и лаврах, добытых мечом,
В течение прожитых лет.

О подвигах, славе и прочей фигне...
Конечно, ещё о любви,
Ещё — о загубленном суетном дне,
Ведь, как говорят, «се ля ви».

О лжи и предательстве, всякой муре,
Набившейся в стих между строк.
Но, в общем, о жизни, об этом ковре,
Где смерть — это только уток.

О глупостях всяческих вроде весны,
О тяжести каменных плит,
О том, что сбываются вещие сны,
И это добра не сулит.

О том, что поэт умирает в стихе,
О том, как тревожно ему,
О жизни, о смерти — смешной чепухе,
Не нужной уже никому.


* * *
Смотришь с жалостью и укоризной
На меня... словно вот убегу...
У меня всё в порядке с Отчизной:
Перед ней и тобой не в долгу.

А глядишь, как бы даже в испуге...
Не держу я в руках пистолет.
Ни от Родины, ни от подруги
Не гуляю... по старости лет.

Впрочем, даже и этого мало,
Знаю, что ты имеешь в виду:
Вот, мол, гречка в продаже пропала,
Скоро, видно, и я пропаду.


Жестокий романс

Говорю, следом ты, дальше снова я...
Обжитой, нас не слышащий дом.
Кухня, стопки и водка «Перцовая»,
Полузимний пейзаж за окном.

Вечер к полночи клонится медленно,
Заметает позёмка кусты.
Об оставшемся, что нам отмерено,
Говоришь, следом я, снова ты...

В нашей участи всё обозначено,
Никакой не предвидится крен.
В ней, оплаканной, прожитой начерно,
Трудно нам ожидать перемен.

Одиноко душе, неприкаянно —
Ничего не поделаешь тут.
Помянут наши жёны, рыдая, нас —
Или так... облегчённо вздохнут?

Остаётся под водочку вечную,
Собирая морщины на лбу,
Заговаривать муку сердечную
И глухую старуху-судьбу.

К списку номеров журнала «ДЕНЬ И НОЧЬ» | К содержанию номера