ЛОНГ-ЛИСТ ПРЕМИИ

Андрей Тозик (Калининград) - номинатор Игорь Белов

ИЗ ЦИКЛА «ОСНОВЫ СНОВИДЕНИЙ / ПОЭМА ВОЗВРАЩЕНИЯ»   ( 1997 )

***
В начале был сон. И его было много.
Никогда, казалось, не кончится он.
Словно дорога без цели конечной –
Ночь кажется вечной –

Ночь кажется вечной – особенно к старости –
Для ребёнка кажется вечным день –
Он к вечеру падает от усталости –
И засыпает с открытым ртом –

Он засыпает с открытым ртом –
От удивления – перед миром –
Ещё  неизвестно – что будет потом –
И что там ждёт его – впереди –

Песни невинности, песни неведенья –
Сновидение в чистом виде

***
фанерное море скрипит едва
начинается действо и острова
мимо которых корабль плывёт
шатаются взад-вперёд  ( e la nave va, e la nave va )

как пьяные и звучат слова
исполнены смысла и раз и два
повторяется сцена падения за
борт – крупным планом – глаза – (e la nave va, e la nave va )

выражают страдание – и голова
качается словно морская трава
режиссёр командует полный вперёд
и фанера скрипит и корабль плывёт ( e la nave va, e la nave va)

***
на старой фотографии военной
руины и руины и руины –
пустыня цвета серого без края –
без середины –

поскольку  середина в тех местах
находится практически везде –
и это справедливо в равной степени
по отношению к туманам – снам – воде –

и только на окраине пустыни
мы замечаем след фигуры – силуэт –
се человек – охотник или странник –
а может быть – поэт –

один из тех кто выпал из гнезда –
кому для странствий зажжена звезда –
кому двенадцать месяцев в году
гореть в аду

но он про это и не думает, пожалуй –
среди камней похожих на кладбище
он собирает щепки доски палки
чтобы согреть жилище

***
изломан почерк словно пульс кардиограммы
которым письма пишет он и телеграммы

стоит за стойкой деревянной отделенья
почтового – где ищет вдохновенья –

известен адрес но сюжет неясен драмы
и счёт идёт уже на килограммы

исписанных его рукой страниц –
там бродят сотни действующих лиц –

он пишет письма в Ленинград Нью-Йорк и Ниццу
в античный Рим в российскую столицу

на улицу Пушкарскую Ямскую
и Красной конницы и Горькую Тверскую

сидит за столиком на берегу пруда
где как чернила зелена вода

где не хватает дополнительного цвета –
и письма пишет. Но давно не ждёт ответа.

***
спит государство Люксембург и город Лондон
и Ливерпуль и Манчестер и Дрезден
Монако спит Калькутта и Париж –
лишь ты не спишь –

спят полицейские и судьи спят и воры
водители автобусов шахтёры
собака спит и кошка спит и мышь –
лишь ты не спишь –

спит пара сотен под капотом лошадей
спит мусульманин христианин иудей
хороший мальчик спит и спит мальчиш-плохиш –
лишь ты не спишь –

на мир глядишь и головой качаешь.

***
на мир глядит он и качает головою –
первоначальный план укрыт травою
и только сновидения хранят
и слово первое – и первый вздох – и взгляд –
звук дополняет визуальный ряд –

что звук! – когда ни отклика – ни эха –
и без причины смех – и плач от смеха –
а покидая дом с собой берёшь
зубную щётку – на развалинах живёшь –
и пьёшь и плачешь – плачешь и поёшь –

поскольку то что позади лежит
тебе давно уж не принадлежит –
равно и то что будет – над тобою
созвездия раскинулись судьбою –
на мир глядит он и качает головою

***
доктор доктор поспеши
поскорее заводи
свою адскую машинку
бей меня электротоком
что-то сердце онемело
ровно шестьдесят ударов
и ни больше и ни меньше
за минуту отмеряет
и снотворное бессильно
толку нет от алкоголя
лишь одна надежда доктор
на твои две сотни вольт
загони их поскорее
доктор чудо сотвори
пусть безжизненное тело
в крике задрожит от боли
коль не может – от любви

***
здесь – на заливе – лёжа в слабосолёной воде –
медленно растворяясь – наблюдая балтийское небо –
солнце слепит глаза – и ни облака – стрелы чаек –
пляжа гомон всё дальше и дальше и дальше
удаляется – и в конце концов – исчезает –
странно – думаешь – вот – лежишь себе на спине –
без движения – ни рукой ни ногой – и не тонешь –
только подумал –
и захлебнулся

***
я здесь бывал когда не помню точно
возможно это было поздней ночью

и шёл домой а может ехал на работу
и ехал в пятницу а попадал в субботу

стояла осень есть такое время года
в краях где я бывал и где природа

перед зимой дарует нам свободу
от сновидений мадригал сонет и оду

ты пишешь в это время вспоминая
прозрачно хрупкую зеленоватость мая

я шёл дорогою не помню где куда
блестела впереди река вода

с названьем Преголь Кама или Волга
а может Лета это было так недолго

что помню только лишь одно мгновенье
прикосновенье ............................................

спасибо Господи за дар припоминанья
где не мешают знаки препинанья

***
... с той единственной что кажется на всю жизнь
в кинотеатре – год семьдесят пятый – шестой –
фестиваль фестивалей нагую скрывает свободу –
ещё жив Левитанский – и принято платья шить
новые – к Новому году – чтоб не стыдно идти на танцы ...

***
не одна да во поле дороженька
спотыкаясь о каменья да о брёвнышки
сколько раз да по три раза через
через левое плечо а всё в тумане где же
где же ты теперь моя подруженька
где же наше лето лето красное
лето красное да наше ясно солнышко
тянет холодом осенним из дубравушки
и на плечи лёг туман туман обманный

***
иногда –
без видимых причин –
в сон приходит
серый гражданин
из породы
достающих из штанин –

брови домиком –
и сам – большой и серый –
умещается с трудом он
за портьерой –

впрочем
выдаёт его не цвет
и не дым
вонючих сигарет –
взгляд –
тяжёлый как бетонная
плита –

словно волчий запах изо рта

***
неспроста это всё – неспроста –
то ли совесть – увы – нечиста –
то ль несвежее съел на ужин –
захандрил – занемог – занедужил –

виноватый кругом – и вечно в долгу –
и если бы дело касалось денег –
персональный ад сновидений
поселился в мозгу –

и – конечно – не сам выбирал судьбу –
и – конечно – не очень рад –

сам себе – прокурор обвинитель судья –
и – никогда – адвокат -

***
и он свободен – в ограниченном размере
своей поэмы – мотылёк в стеклянной сфере –

о рамки бьётся – огоньком свечным сгорая –
и что ему до ада – что до рая –

всего лишь мотылёк – его заботы –
от пятницы прожить – и до субботы –

одна лишь ночь – а как трепещут крылья! –
а в воскресенье я приду. И вытру пыль я.

***
по тебе плачут улицы и переулки плачут –
ты ушёл не прощаясь как будто уехал на дачу
и – само собой – к вечеру должен вернуться –
а вот – не вернулся – и слёзы льются
из водосточных труб

по тебе не заплачут ни улицы ни переулки – не жди –
это вовсе не слёзы – просто нынче такие дожди –
с примесью соли – дожди – и не более –
а слёзы бывают только от боли – и –
не разжимая губ –

образ плачущих улиц и переулков – нелеп –
ты живи себе с миром – вино попивай – жуй хлеб –
проходи по улицам просто – не делай умного вида–
ведь ты орешник – если верить конечно друидам –
любишь – нежно. Никогда не бываешь груб.

***
Орфей сказал бы – что такое – оглянуться –
когда – нельзя – когда – не удержаться –
как тень легка – шаги – тяжеловесны –
когда они меняются местами –
и правило гласит – не хочешь если
стать камнем – новой жертвою эринний –
не оборачивайся – дом свой покидая –
не телеграфными столбами – соляными –
размечены пространства и дороги –
но мы не можем не нарушить – подчиниться –
мы человеки – мы не можем не вернуться –
пусть и отыщем только камни. Камни.

***
вначале выпал белый снег – а листья
после облетели –
сопел ребёнок в колыбели –
а рядом с ним сидела мать –
ей спать хотелось – только спать! –
но – не добраться до постели –
глаз не смыкать – и ждать – и ждать –
и возвращения – и писем –
ни снега первого не замечать – ни – на снегу
горящих листьев

ИЗ ЦИКЛА «БОЛЬШОЙ РЕМОНТ «  ( 1998 )

***
колодца колокол – хранитель тишины –
дневной луны – подземного теченья –
тяжёлого металла глубины –

преддверье речи – пограничье  языка –
молитвы покаянной – песнопенья –
звонарь звонарь слаба твоя рука –

не докричаться до небес – до дна
не дотянуться не нарушив отраженья –
и эхо искажает имена

***
виноват один лишь ветер
переменных направлений
в том что гаснут свечи – спички –
и ломаются деревья – словно спички –
только ветер –
обрывает мысли – строчки –
голову теряет флюгер –
человек теряет веру
в мир где места нет верлибру –

вместе – врозь – попеременно –
в испытанье на разрыв –
разбегаются дороги –
расплетаются канаты –
терпит кораблекрушенье
флот здоровых трезвых мыслей
что ни в чём не виноваты –
и здоровы и трезвы –

виноват конечно ветер
направлений переменных –
то есть неопределённых –
и снаружи, и внутри

***
в неприятельском окружении
белых стен – потолков и стен –
где ни следа ни знака присутствия – сцена
безвидна пуста – не окончен ещё
творенья день первый – и глаз только ищет
свою точку опоры – ещё не устроен
ослепительный быт – нерешительно ищет
глаз точку в которую
обязательно должен быть
первый гвоздь
вбит

***
болезненная тяга к числам – датам –
в календаре – учебник сопромата
лежит священным кирпичом –
ибо не понят –

в одной из самых высших математик
и я записан – цифрой буквой знаком –
в квадрате или в кубе
замурован

***
и ничего не изменится
от перестановки мебели –

с метро пересев на троллейбус
получаешь в остатке пейзаж –

в результате большого ремонта
подымаются тонны пыли –

но и пыль выпадает в осадок
меняя квартиру – страну – этаж ...

***
дни полусонные – мухи осенние –
в месяц десятый от года начала
тянутся медленно и от причала
катер прогулочный не отходит –

северный ветер несёт по бетону
мусор бумажный ненужный летний
раздувая пальто – пассажир безбилетный
под парусами отправится в плаванье

***
... ничто не вечно под Морским Регистром
на всём лежит печать конторы Ллойда
и корабли приходят на починку
пока их не разрежут на иголки
которыми для барка – Крузенштерна –
мы будем шить – представьте – паруса!

***
в совершенно конкретном городе К
ночью – на улице имени
некого человека –
генерала ли? маршала? лётчика? моряка? –
поджидает меня за углом тоска –
чья темнота тяжелее металла
и чернее самого чёрного кофе –
медной поступью тени шагнут с пьедестала –
загудят заунывные колокола –
в Лебенихте – Альтштадте – Кнайпхофе –
там, где тёмные воды несёт река …

***
... а когда мы с тобой повстречаемся
в электромагнитных иных ли полях –
всё знающие всё простившие –
и ростом сравнявшись и возрастом – здесь
отныне навеки теперь современники –
на правах старожила возьми меня за руку –
чтоб не заблудился я в тонких материях –
в нездешних деревьях без тени и запаха –
в туманных просторах без юга и севера –
в бескрайних полях без востока и запада ...

***
имя – забыть – откликаться на
молодой человек – гражданин – товарищ –
говорящих при встрече – привет старина –
всё меньше – и этого не исправишь –

на прямой вопрос отвечать – никто –
верный метод найденный Одиссеем –
анонимное море поможет – спасёт –
и слепого певца – и Данаю с Персеем

***
... глядеть на деревья – и не наглядеться –
и – гладить – гладить –
городские деревья – замедленный взрыв
длится
дольше ночи без сна – дольше речи –
осень –
лето – зима и весна – человечьей
ладони теплее морщины коры
на ощупь –
обращённые к небу иссохшие руки –
и -  лица ...

***
что происходит при слове вдруг:
ветер набрасывается на крыши –
хрупкие вещи скользят из рук –
огонь вылетает и звука не слышишь –

хрустальное небо на сотни частей
трещит не дойдя до прогноза погоды
в телевыпуске утренних новостей –
микросхемы вопят и молчат народы

***
тома блокнотов книжки записные
плечом к плечу слова как рядовые
из недописанных поэм пехотных рот –

скупые цифры кредиторов списки
любимых адреса далёких близких
в одном строю перешагнув за переплёт –

за тонкую картонную обложку –
походный марш за голенище ложку –
за перевал за перекат за поворот

***
... справедливости ради сказать
я не зря за тетрадью тетрадь
разукрашивал тайными знаками –

кое-что умудрился продать –
угощался и пивом и раками –
только жажды никак не унять ...

***
древних китайцев читаю: однако –
знали толк и в стихах и в жизни! –

так писали: когда же с вином ты прибудешь –
нам надо напиться в этот осенний праздник –

облетел мой кустарник – осыпались нежные
листья – в ожидании друга столичного

то стихи бормочу то стаканы –
мою, перемываю ...

***
всё выдумал поэт – любимых – дом –
отсутствие любви – любимых – дома –
обледеневший спирт аэродрома –
и вместо кораблей – металлолом –

у истины лежащей слишком близко
один лишь недостаток – не видна
при освещеньи будничном она –
и том последний – дневники и переписка -

***
далеко не архив ещё – самая малость –
фотографий любительских – в жёлтых пятнах –
натыкаясь на них – ах какая жалость –
говоришь сам себе – кто есть кто – непонятно –

место встречи – не более точки на карте –
след иглы – след укола – и нож перочинный
знаки плюс и равно – буквы стрелы на парте –
сколько раз оставлял по известной причине –

перепутаны судьбы как шляпы в прихожей –
неопознанный зонт висит знаком вопроса –
милый друг мой приятель случайный прохожий –
догорай двадцать пятая папироса

БОЛЬШОЙ РЕМОНТ

1  
двери скрипят и скрипят половицы
в доме который стоит у границы
настоящего с прошлым и моря и тверди
и востока и запада жизни и смерти
в доме который лишён черепицы –

за приливом отлив и прилив за отливом
перебирают волны лениво
застывшие слёзы янтарные чётки
и рыбачьи шары и разбитые лодки –
век за веком без отдыха неторопливо –

рай свой потерянный дом обретает
в этом краю где песок заметает
человечьи следы – соревнуется с морем
в древнем искусстве забвенья в котором
победителей нет. Вообще не бывает.

2
в большом ремонте завяз как муха
на кухне развал в коридоре разруха
и на старуху бывает проруха
куда ни кинь то гайка то клин

фундамент ослаб оседает жилище
деревянные балки давно служат пищей
жукам короедам их многие тыщи
штукатурка падает с потолка

шуршат за стеною соседи мыши
провалы пустоты столетней крыши
грозят великим потопом свыше
гвоздями пробит мой правильный быт

квартирный вопрос развороченный улей
меня ждут в «Белой лошади» и в «Ливерпуле»
пока я в углу на чужом сижу стуле
кричу мерси из последних сил

я пункт случайный великой программы
метры квадратные и килограммы
замена полов и покраска рамы
закончить начать утверждаю печать

змеятся по стенам трещины сети
но красной строкою означено в смете
что подлежат ремонту не эти
но лишь те что в межрёберной пустоте

3
есть многое на свете что не снилось
есть много снов которые забылись
а также снов которые забыть
хотелось бы да нет на то законов

и памяти стропильная система
не признаёт починки переделки
для всякой мелочи всегда есть уголок
на чердаках в подвалах коридорах

нашёл я чей-то номер телефонный
на временем отбеленных обоях
ни города ни дома ни жильцов
стены осколок мене мене текел

истории новейшей след пожаров
неоновый закат на фоне кладбищ
вот жил поэт и вот поэта нет
лишь каталог камней библиотечный

есть много мастеров по всякой части
живущих в башне из слоновой кости
и много неприметных мастеров
что равнодушны к почестям и лести

и мастера берут свои бумаги
и дерево и кирпичи и кисти
железо гвозди топоры и жесть
и сотворяют что-то вроде чуда

в подвалах коридорах или башнях
везде кипит работа очень важно
дрожания ресниц не пропустить
лиц много тишины одно у неба

есть много слов которые меж нами
и много слов и прочих междометий
а также слов которые понять
хотелось бы да речь всегда обманет

невелика цена у слов разъятых
и резать проще чем соединять их
сказать красиво корабли сжигать мосты
но всё же лучше если их построить

к себе дорога не всегда дорога к раю
с вершины вниз в туманные долины
спускаясь обнаруживаешь край
колодца пропасти где холодно и тени

где липкий страх болотный запах тины
одно мгновенье быстрых сновидений
которые забыть изгнать изъять
как букву ять не смогут и титаны

4
как проводил я дни? В трудах в заботах –
не плачу не жалею не ворчу –
пчела рабочая в многоэтажных сотах –

что сделано то сделано – пером
иль топором – в итоге всё едино –
и топором срубить возможно храм –

а можно – баню – как один старинный друг –
леченье хвори начинают с очищенья –
души работа – до седьмого пота – и дело рук –

как проводил я дни? Спешил куда-то –
боялся разминуться опоздать –
с календарём не совпадали даты –

а время – уплотнялось как бетон –
меняли облик страны человеки –
и не всегда был верен камертон –

как проводил я дни? Скажу что ночи
для дел важнейших тоже хороши –
особенно – для сумрачной души – и даже очень

5
и вновь начать ремонт в который раз
в который век в который день который час

тень за спиной моей и тени впереди
сплетенье нервов мышц артерий ком в груди

сезон ремонта как сезон прилёта птиц
к родным пенатам в край распятых черепиц

на гладь реки и чистый лист и чей-то текст
ложится слово отраженье палимпсест

я новый год весенний лес осенний сад
забытый день прикосновенье взгляд назад

начало мира пограничье точка взрыв
смертельный вздох звезды сверхновой шаг обрыв

рождённый в крике уходящий в тишине
в делах в ремонте и большой ремонт во мне

6
и хвороста вязанка на спине

ИЗ ЦИКЛА «ЧЁРНАЯ КОШКА ПОЭЗИЯ»      (1999)

***
чёрная кошка поэзия
в мой дом иногда заходит –
ступает легко – неслышно –
словом – шума не производит –
поэзия, чёрная кошка –
её ни поймать ни увидеть
практически невозможно –
особенно если дело
ночью позднею происходит –
в тёмной комнате чёрная кошка
как известно – неуловима –
и была ли она – наутро
будешь
искать старательно
следы её в зарослях Паркера –
в головоломках почерка –
найдёшь ли их? –
чёрная кошка

***
стихи и овощи в неурожайный год
идут поштучно на сезонной распродаже
и стоят всё дороже и дороже –
от эпитафий до сонетов или од –
от райских яблок до подземных корнеплодов –
унылый вид осенних огородов –
опустошённых перекопаных – и всё же –
а зиму проживёшь- и вновь хлопот
как говорят в народе – полон рот –
слова перебирать – пахать и сеять –
ложиться поздно подыматься рано –
вполне сгодятся слёзы кровь и пот
для описанья – лишь вода не подойдёт –
водопроводная – которая из крана

***
всю мне душу вытянула скрипка –
слишком высоко для перекрытий –
для суровых каменных объятий –
слишком нежно – прошлым веком бредят
каменные своды – не видали
век свободы – словно угодили
в сеть монументальной паутины –
и скрипач – за стенами невидим –
внутренности звуков и столетий
лезвием смычка  легко вскрывает –
присоединиться приглашая –
но неравен час – в последней трети
даже стрелки ход свой замедляют –
быть или не быть вопрос решая ...

***
осенний  пейзаж в отсутствие тени
теряет одно из своих измерений

на плоском экране на сером фоне
висят партитуры осенних симфоний

укрыты листвою лесные тропинки
и в серых глазах появляются льдинки

осенняя музыка – скрипы и шорох
пластинки заезженной в кухонных спорах

осенняя музыка – самая малость
былого тепла – остальное – усталость

***
о бледнолицый брат мой горожанин -
когда язык раздвоенный ужалит –
пропитан ядом – и душа застынет
от ужаса – закрой свои глаза –
и отпусти ненужные поводья –

и медный змей и  камень и пустыня
реки залива зимних площадей
и бронзой скованные спины лошадей –
дрожат от  напряженья – в ожиданьи
безумного слепого половодья

***
захлебнувшись балтийской волной
навсегда уплывает поэт
в край где волны иные качают
нагую душу – было слово –
и было слово – побег –
освобождение от удушья –
с небом цвета осеннего времени года
сливается берег пологий
где оставленные в непогоду
города отбывают свой век
свою каторжную утверждая природу –
и свободою горько-солёною дышит
морская вода – устремлённая к небосводу

***
старомоден в меру современен
сени новые пою – прописан в старых –
и с привычным постоянством бумеранга
возвращаюсь на круги своя в которых
не выигрывают в покер или бинго –
золотой на медяки разменен –
здравствуй время подведения итогов –
ежечасно ежегодно как угодно –
ровно в полночь на двенадцатом ударе –
запись в книге для приходов и расходов –
запись в книге регистрации уходов –
засыпаешь в утреннем угаре –
коль чего не достаёт так это только –
вечная нехватка кислорода –
не болезнь ещё  но что-то в этом роде –
и в игре – как ни юли – всё на мели

***
причудливы дела твои, Издатель! –
боюсь не дотяну до гонорара
который мне цыганка  нагадала –
тому Кузнецкий рынок был свидетель –
у вас должно быть разные системы
и дальше Петербурга не уедет
словодобытчик – золотоискатель –
не достучаться до высоких кабинетов –
посыльный ангел не спешит с ответом –
и вечно в отпуске делопроизводитель –
чёрт ногу сломит в залежах бумажных –
молитвы и доносы – вперемешку –
до времени хранит  скоросшиватель –
но скоро ли наступит это время –
никто не знает – у подъезда замерзает
очередной проситель – посетитель –
в шинелишке  худой не по сезону –
не сказочник но мифосозидатель –
не биографии но жизни сочинитель....

***
а Красный берег я проеду
а Красный берег я проеду
а ждать останется  недолго
всего лишь несколько часов –

что за названье Красный Берег
что за названье Красный Берег
должно быть где-то рядом глина
наверняка течёт река –

когда б на этой остановке
когда б на этой остановке
однажды  выйти  довелось мне
я б эту реку отыскал –

и выйдя на красивый  берег
и выйдя на красивый берег
как есть в одёже сиганул бы
да прямо с кручи в глубину –

а вот и этот Красный берег
а вот и этот Кранный берег
да только нет здесь остановки
и поезд мимо пролетит

был разговорчив накануне
был разговорчив накануне
а как проехал Красный берег
и заскучал и замолчал
и замолчал
и заскучал
и замолчал
и заскучал
и замолчал

***
ночной пасьянс не сходится – не греет
из тёплых стран сверкающий фаянс –
и даже лампа светит в пол-накала –
здесь мне не светит – проще говоря –

здесь на границе января ли  февраля
судьбу любой пасьянс не перевесит –
и засыпают города и веси-
и только свечи на столах горят, горят ...

***
…и ехал в Лёвшино
а вышел на Удельной
судьба судьбою
биография – отдельно –

жизнь такова
что фраза се ля ви
звучит как
объяснение в любви –

в которой многие – увы –
не преуспели
оставшись ночевать
в чужой постели…

***
мы кажемся порою так близки
друг другу – и когда б мои виски
мне время не посеребрило малость –
подумал бы я – вправду показалось –
что мы на самом  деле так близки –

метафизическая не страшна тоска –
ещё растёт сосновая доска –
или дубовая – кому уж как придётся –
течёт река – беседа плавно льётся –
но не хватает слов у языка

***
наизготовку взял свою винтовку
с одним патроном –
а где-то рядом
своё орудье заряжал снарядом
противник мой –
и будет он герой –
представлен будет к званию – к награде –
жаль –не увижу я его при всём параде ...

WAR IS OVER!

ещё бормочет радио вползвука
а за окном уж некто в сером звёзды гасит –
и это значит – ночь пережита –

и кот  на подоконнике мурлычит –
в любовных похождениях отмечен –
съест молоко – потребует прогулки –

как следует из сводки новостей –
на этот  раз в Европе всё спокойно –
и говорят – война окончена – и крутят
на би би си  вполне свободный джаз -

***
часовой плодородной долины
ты идёшь словно витязь былинный

и налево посмотришь направо ли –
бахчевые вокруг полегли –

разукрашенные камуфляжно –
ни души – ты вздыхаешь протяжно –

а здесь по ночам не шумят поезда –
в небесах со звездой не враждует звезда –

и ты заунывную песню поёшь
которую сам и слагаешь –

мол правда есть правда а ложь это ложь
любовь не картошка и что-то про нож –

и вновь по долине шагаешь

***
ревнитель бренности – куда тебе спешить –
отмерен всякий шаг и миг отмерен-
приобретеньям счёт и счёт потерям
заключены в глаголе кратком – жить –

и не прервётся нас связующая нить
где каждый будет узелком отмечен –
и не затем что всякий сущий вечен –
а потому что незачем спешить

***
на окраине села
где ни хмеля и ни хлеба
льют в земле колокола
как слепки неба –

над селом висит звезда
в сто свечей – а может – в триста –
и встречает поезда
с толпой туристов –

время тянется как нить
по прямой среди парабол –
ты решаешь – позвонить
давно пора бы –

разговор почти без слов
без глаголов междометий –
идеален для послов –
где лишний – третий –

сальвадора ли дали
раскалённый – не остынет –
циферблат плывёт вдали –
корабль в пустыне –

будешь ты гореть в огне –
в холодно-неонной раме –
пляшут буквы на стене –
как в той рекламе –

и давно стучат в стекло –
в телефонной трубке – тихо –
ваше время истекло –
пора на выход

***
- бросая
нескромные взгляды
на жизнь –
охвачен желаньем –

ИЗ ЦИКЛА «КОНЦЕРТ У МОРЯ «  ( 2000 )

***
Концерт у моря.
Геликон, Лаокоон, Левиафан.
Поближе к линии прибоя – медные духовые.
Литавры и прочие ударно-шумовые – чуть подальше.

Не состязаться с прибоем – но поддерживать ритм.

Ещё дальше – за дюнами, там, где почти нет ветра – струнные.
И немного флейты.

Выцветшее небо, почти белый песок, остановившееся время.
Из слушателей – только лёгкие облака, замершие на взлёте.

***
о эта лёгкость с которой пальцы
перебирают струны эта
магия прикосновений
что непосвящённому  не видны
господи помоги ему
шепчешь невольно
не разжимая губ не помешать бы
движением  постепенно
разгораются люстры
полные света огня

за взрывом оваций  аплодисментов
никто не услышал выстрела
не выдержавшей
струны

***
вся биография в двух строчках уместилась
куда бы ни пошёл  всегда налево
всегда по кругу  кабы не дороги
изобретенье древних римлян  если верить
истории  хромающей на обе
ноги  не отыскать истоков
особенно по части хронологий

какое нынче господа тысячелетье
спросил поэт
а не видать различий

***
зверь бежит на ловца
кто охотник и кто здесь добыча
ещё трудно сказать
нужно фильм досмотреть до конца
дочитать эту рукопись до последней страницы
как обычно  всё может ещё приключиться   на всё
режиссёрская воля  капризы творца
но уже приоткрыта волшебная дверца
так ли этак ли встречи не избежать
и знакомые очертания приобретают лица
только кнопку нажать  и мгновению суждено будет
остановиться  не забыть бы проснуться
и сюжет не забыть
записать

***
Вернувшись, ты находишь свой дом припавшим к земле.
Он будто уменьшился в размерах, съёжился.
Так бывает с людьми, к старости.
Забор покосился. Пытаясь открыть калитку, преодолеваешь
сопротивление травы.
Лес твоего детства поредел. Деревья, не сваленные временем
или ветром – спилены, срублены.
Тебе незнакомы эти новые тропинки – их не было здесь раньше.
Ты идёшь напрямик, спотыкаясь о пни то и дело.
Высокая трава скрывает их.
Твой автопилот – или память ног? – не даёт заблудиться.
Ты покидаешь этот лес, ставший вдруг неуютным.
Когда ты опять уедешь – надолго – ты уже будешь знать,
что возвращение – это вырубленный лес.
И высокая трава.

***
так всю ночь соловьи да лягушки
лягушки да соловьи
не снести головы до подушки
знал бы прикуп уехал бы в Питер
чтоб не спать по законному праву
болезнетворных болот и ночей
без островосточной приправы
в медь обратиться готических литер
лир скрещенных стрел и мечей
под щитом с головою Медузы укрыться
и окаменеть  не уснуть но забыться

***
на чистых и нечистых разделились
внимающих страдающих речистых
глухих немых плечистых и не очень
желающих иметь и не иметь
дрались ругались после помирились
ковчег на всех один и дело к ночи
которая реальнее чем твердь
и бесконечна как бразильский сериал

шуми шуми над головой девятый вал

***
Нет, никому не приходит в голову обвинять ветер
в бездеятельности, когда и листья не шелохнутся, и дорожный
песок, присмирев, не заставляет глаза закрывать
прохожего, странника, - никто не обвинит озеро в лени,
когда рано утром его зеркало отражает мир в мельчайших
подробностях, не исказив ни травинки, ни муравья,
ни высокой звезды, - у кого повернётся язык упрекнуть
спящий вулкан в том, что он бесцельно коптит свои дни,
не сотрясая окрестности к удовольствию любителей фильмов –
катастроф –
Нет, не будите меня.
Я спящий ветер, медитирующее озеро, отдыхающий
до времени вулкан.
Мой сон – ожидание.
Можно ли проспать, если не знаешь, когда просыпаться?

***
Где ангел – демон – вдохновенья – где он?
Мираж в пустыне – но на видео – увидел я.
Мираж в квадрате.
Ещё клянёшься – но не всем – любви остаток
рационально делишь – по крупицам.
Герой сопротивления среде –
официальным лицам из резины –
и фиолетовым печатям на анкетах – где ты?
Грохочет город – горы кирпича – каракули напоминают руны.
Хотя руинам свойственно – молчать.

***
Слава тебе, проходящий мимо!
Ты идёшь, улыбаясь миру – себе – облакам и деревьям.
Твоё знание – не от мира сего.
Дорога твоя – в стороне от других.
Не обязательно легче или короче – об этом можно судить, если знаешь о цели движения.
Хотя многие предлагают тебе присоединиться к ним – и
некоторые желают быть рядом с тобой – ты виновато разводишь
руками – но никого и не прогоняешь.
Я бы и сам пошёл за тобою – рядом с тобою –
Мне по душе эта лёгкость, с которой идёшь ты по жизни –
несуетливая лёгкость походки – и лёгкость твоих стихов –
Знаю, однако, - нельзя – и не радостно мне от этого знания.
Я ревную, завидую, но – удачи тебе, проходящий мимо!
Не оборачивайся!
Вернись –

***
пиво Пушкин рок-н-ролл любовь не купишь
так проходит у поэта день рожденья
разумеется подарки поздравленья
он из возраста не делает секрета
пережил так пережил да разве сыщешь
подходящего Дантеса в наше время
есть которые стреляют словом в спину
голова от них болит вот это верно
что ж на сон грядущий выпьешь анальгину
и лежишь себе спокойно в ус не дуешь
пережил так пережил спокойно дышишь
даже если дышишь через силу
где вы ныне земляничные поляны
пиво Пушкин рад бы в рай любовь не купишь

***
повторяя на бегу
не могу  я не могу
мы не можем – не судьба
разгорится жар под кожей
полуночная борьба

а под нашим одеялом
одеялом легче пуха
разлеглась лежит старуха
с углекислыми чертами
на лице – подобье страсти

сердце бьётся как часы
как часы швейцарской сборки
на пятнадцати камнях
на костях окаменелых
ускоряется несмело
разрывается на части

даже если нам проснуться
то есть – если мы проснёмся
нам уже не рассмеяться
разве только улыбнуться
нет любви и нет разлуки
мы пожмём друг другу руки
мы – исчадье воспитанья
на походных чемоданах
посидим перед дорогой
до свиданья до свиданья

***
Письма не удаются.
Лучше – в том же объёме – но – телеграммы.
ЗПТ, ТЧК, DEPECHE MODE.
Телеграфистки смеются, принимать – отказываются.
Подозревают – зашифрованные донесения.
Красным вымарывают нецензурные, якобы, выражения.
О, сударыни! Это души движения – быть может – мольба
о спасении – жертвоприношенье – прошение! –
Знак диез – о любовь моя зеленоглазая, где ты? –
Так по кромке – по острию – по канату – по нотной строке –
опасаясь не боли – но – падения – до бемоли.
Да, укрыться в конверте – дешевле и проще – но это как
клещи в зубном кабинете – где тянут-потянут – и без наркоза.
О, сударыни, милые – даже сутулая проза – тетивой зазвенит –
не устоит – под напором рифмованного гипноза!

***
Дымы отечества. Запах горелой бумаги.
Архивы сжигаются периодически, из-за чего история переписывается
всякий раз заново. Что позволяет сохранять рабочие –
Для историков наших  - места. Даже в условиях всеобщего,
кажется, кризиса.
Всегда везде горят рукописи, вопреки утверждению Воланда.
Усталая проза конца века тлеет нехотя, лениво, но – устойчиво.
Как пишется, так и горит.
Зато весело, с огоньком, задорно – превращаются в пепел
Стихи. Самозабвенно. Поэзия – она вообще, того, глуповата.
Не продаётся, мол, вдохновенье.
Деньги, кстати, в их бумажном варианте, сжигаются
очень редко. Некоторое количество фактов из жизни купечества,
анекдоты о «новых русских» и один пример из Достоевского.
Кажется, «Идиот».

***
Тревожно- волнующие запахи путешествий, свойственные только
старым железнодорожным вокзалам.
Аэропорты – стерильны. Не странствие – но – перемещение
в пространстве.
За что любить ночные поезда?
Не раздражает позвякивание ложечки в стакане из-под чая –
в такт перестуку колёс – без этого вагонная музыка – ноктюрн –
недостаточна, неполнозвучна.
Музыка ночных поездов – нечто особенное. Что-то языческое.
Бубен шамана и атональный джаз. Так врывается встречный –
оглушит, ослепит, умчится с удвоенной скоростью.
Тебе незачем спешить, торопиться.
Все поезда – даже скорые – ограничены расписаньем.
И ещё – огни за оконным стеклом.
Городские созвездия, медленно приближающиеся, заливающие
перроны искусственным светом.
Цепочки редких огней на горизонте.
И – одинокие огоньки полустанков, разъездов, - они проносятся
почти мгновенно – исчезают в ночи.
Обычно так падают звёзды.

***
Тайная жизнь механизмов, машин.
Скрипы и вздохи. Ахи, охи и шорохи.
Циферблата обратная сторона.
То, что измерить нельзя, изменить.
Неучтённая масса, энергия, сила.
Разрушительный импульс и пламя и взрыв.
Приходят в движение шкивы, колёса и зубья дробят
и пространство и время и хрупкую плоть , перекрытья и стены.
Как приз утешительный – звёзды в бетоне
получают счастливчики – звёзды и мифы.
Проверить нельзя и нельзя не поверить.
И мерно скользит бесконечная лента под шорохи, скрипы.
Ни слуха ни духа.

***
мне неуютно в этом лабиринте –
я заблудился – не хозяин и не гость –
и застревает слово помогите
как в горле кость –

где Ариадна? – где спасительная нить? –
и невозможно даже позвонить
тому кто в этот путь меня отправил –
предупредить забыв – в игре без правил
мне суждено едва ли победить

***
Старомоден, ибо верую в слово.
Стихи называю стихами. Тексты текстами. Кошку кошкой.
И прощаюсь легко с деньгами.
В отсутствие бизнес-планов ощущаю себя – свободным.
Слово свобода на ощупь напоминает воду.
Родниковую или морскую – вкуса вопрос или цвета.
(Об этом прекрасно сказано у другого поэта).
Архимеда закона незнание преступлением не является.
Не в океане так в ванне – каждый сам его вправе открыть.
Свобода тонуть, и свобода плыть – чистой воды свобода.

***
Любимое чтиво – расписание поездов дальнего следования.
Самолётов, паромов.
Путешествия по туристической карте.
Остров Готланд, княжество Монако, город Лондон.
Музыка улиц, мостов, площадей.
И мост Ватерлоо, и мост Мирабо.
Улица королевы Виктории.
Пиккадилли и сигареты Пэл Мэл.

Беломора тяжёлый дым. Свинцовый туман.
Новый железный занавес.

***
Он пишет один и тот же рассказ много лет.
Он пытается рассказать одну и ту же историю, приключившуюся с ним –
как он утверждает.
Он рассказывает её всем подряд и всякий раз по иному.
«Мне бы только придумать название ...» - с неподдельной
печалью признаётся он. -
На его книжных полках – среди многого прочего – учебники
высшей математики, квантовой механики, китайского языка. -
Телефонная книга из несуществующего города, основы гидроакустики
и сопротивление материалов.
Листья травы, Гроздья гнева, Цветы зла.
КТО ЕСТЬ КТО и река без имени.
Он не может придумать – найти – название.
И закончить рассказ.

***
как рыбак рыбаку –
о большой нынче рыбе мечтаю –

в ожидании клёва –
в ожидании первой поклёвки –
словно айсберг застыл –

на поверхности – холод, молчанье –
и бурлящие страсти
в глубине океанских течений

***
Назад, на запад.
Сосновый бор – готический собор – и хвои запах.
Дубовых рощ языческие боги.
В орешнике скрывается свирель.
В орешниковых зарослях живут неуловимые весёлые созданья.
Они, играя, от проторенной дороги в глухую чащу уведут –
стоишь, очнувшись, -
на незнакомой – сто раз виденной поляне. -
Во сне ли? – в детстве ли? –
Всё – в голубых цветах. Их имя – незабудки.
И – в краях иных рождён – спешишь -
на запад.

***
На лице – озабоченность. Беспокойный взгляд.
Торопливая походка, переходящая в лёгкий бег трусцой.
Извини, старик, спешу.
А как же –
Нет, извини, в другой раз.
Периодически пропадает. Появляется неожиданно, на ходу
что-то быстро рассказывает, кого-то материт, машинально
глядит на часы и – ёлы-палы! – уже мчится на остановку.

Уже не остановить. Да, были времена, - вспоминаешь.
Разговоры – о чём, казалось бы, - до утра и без устали.
Остановись! – хочется крикнуть ему – отдышись, оглянись,
посмотри на небо – неужели не утомился от бесконечной
асфальтовой ленты-змеи – неужели поддался её гипнозу –
остановись и побудь с тишиною наедине – освободись
от шуршания шин и шарканья башмаков – хочется крикнуть.
Нет, не получится.
Очень трудно кричать на бегу, против ветра.

***
сердечко тук-тук и ещё полтора
не попадающих в такт удара

в ожидании весь – абсолютный слух –
одно – и большое – вселенское ухо –

слишком близко к поверхности вены лежат
и колени трясутся, и руки дрожат

***
Листья, листики, листочки.
Листы формата А4. Листы А5. Листы без всякого формата.
Цвет – преимущественно белый.
Возможно – пожелтение по краям. Значит – выдержанные. КВВК.
Хороши – на тёмном фоне полированного письменного стола.
Будучи аккуратно сложены, в стопку, вызывают чувство
глубокого уважения. Всё время хочется поправить, подравнять,
почтительно раскланяться. Место нахождения – слева,
ближе к краю стола. Справа – ещё пусто. Разве что чашка
с чаем –или кофе – в зависимости от благосостояния –
несколько уравновешивает композицию.
Одинокий лист вызывает разные чувства.
И жаль его, бедолагу, сиротливо лежащего, чуть наискосок,
почти в самой середине равнодушно-холодного пространства.
Это когда знаешь, что – обречён. То есть – просится рука
к перу и т.д.
Чаще, однако, он вызывающе-агрессивен. Когда – ни мысли,
ни строчки за душой, наготове. Ни любви.
Осенние листья.
Эррол Гарнер, Концерт у моря, №4 на первой стороне диска.

***
земля готова принимать зерно
копай размеренно и не сбивай дыханья

земле как и стиху не всё равно
в каком ты пребываешь состояньи

песок и глина, в них находишь голоса ты
и шмель мохнат, и осы полосаты

***
Составляющий планы. На год, на день.
Стратегические планы на всю жизнь.
За и против, сроки исполнения, контроль.
Учтены – революции, смутные времена, инфляция.
Введены поправки на географический фактор и компьютерный вирус
I Love You.
Кредиторов списки, перечень литературы.
Классики в антологии, современники в дайджесте.
Бизнес-проекты, деловые поездки, встречи с любимой –
в конце недели.
Куда же без них, любимых.
Ничего, - бодро говоришь – прорвёмся! Ещё немного – всё по
плану! – и не нужны будут никакие планы! –
Да, милый, конечно – соглашается она.
Нотки грусти – или – усталости? –
Свобода приходит нагая.
Захочешь ли ты её, постаревшую, с дряблой кожей?

***
чего не знал Гийом Аполлинер –
искусство быть видимым очень продвинулось
со времён последней войны –

и снайпер ночной – как на пленэр –
как на работу выходит – охоту –

в хитроумном прицеле прекрасно видны
и лейтенант подымающий роту
и спускающие штаны

***
Одежды ангельские обернулись халатами больничными.
Такие обычно выдают посетителям.
Застиранные, без пуговиц, как правило, - да их никто
и не застёгивает – так, набрасывают на плечи.
Теоретически – белые.
И – ничего, кроме этих пятен. Ни лиц, ни голосов.
Ослепление – то ли от долгого пребывания в темноте, то ли –
напротив, от слишком яркого света.
Память отказывается воспроизводить увиденное.
Защитный барьер. Отголоски, не голоса.
Так удаляются сны, пропадают.
Ночная реальность отбывает, как поезд-экспресс, исчезает
в тёмном жерле тоннеля.
Свет, ослепивший тебя, всё-таки отдавал красным.
Но, действительно, лучше об этом не помнить.
Поскорее забыть.

***
Замочная скважина – на уровне груди.
В дверной глазок уставишься – и приобретаешь новое
зрение.
Несвоевременно звучит как современно.
Бежишь от людей, чтобы ощутить жгучую потребность -даже не
в общении – в приобщении.
Улыбаться не слыша, отвечать не задумавшись.
Если рядом нет леса – выходи на площадь – иди на рынок –
выскакивай на продуваемый всеми ветрами проспект – принимай
соседей – гостей –
Бутылка водки не замёрзнет в рукаве.

***
Проспект Победы, улица Любви.
Знакомые всё адреса. Кризис среднего возраста, как
Литературного жанра. Ностальгический привкус.
По улице Любви ещё туда-сюда, забредаешь, прогуливаешься.
С проспектом Победы сложнее.
Ещё недавно казалось – два шага всего-то, нынче замечаешь –
Да не один квартал. Не одна да во поле –
К чему бы это, спрашиваешь?
И – дворами, дворами – поближе к дому.
Как же так – недоумеваешь?
Что, собственно, происходит?
Нет уж, завтра – точно. Никаких поблажек. Скидок.
Уважительных причин. Справок о состоянии здоровья.
Волевой подбородок. Холодный взгляд завоевателя.
Вени веди вици.
Завтра.

***
не встречайся взглядом с пьяным
или милиционером –
первый закурить попросит
и пристанет с разговором –
переполнен пивом с водкой –
он от водки весь промок –
а второй – при исполненьи –
он тебе заломит руку
и наручники нацепит
чтобы убежать не смог –
и доставит в отделенье –
уважать себя заставит –
и попросит документы –
но не раньше чем урок
свой закончит – будет лучше
если ночью дома будешь
ты сидеть скромнее мыши
и читать журнал семейный –
Смену или Огонёк

***
Небесною твердью придавлен очи горе не подымешь.
Останки роскоши на праздничном столе.
Посткофейные ночи, тяжёлые сны на рассвете.
Реальность неосязаемая, скомканная постель.
Тел отпечатки на простынях, как вещественные доказательства.
Обретают второе дыхание рукописи неудавшиеся – рвутся,
сжигаются.
Не забвение – пепел, алмаз, группа  «Двери».
Того, что не помнишь, кому рассказать?
Кто поверит?

***
А если не умеешь делать деньги – сам чини свои башмаки.
Осваивай мудрёную науку кройки и шитья. Стрижки и бритья.
И сам пиши книжки.
Тех, кто родился вовремя – по пальцам пересчитать.
Пророки, цезари и все кто WHO IS WHO.
Нацепив наушники и закрыв глаза, представляешь себя рок-
звездой. И – любимая – та самая, которая некогда
отвергла, - вздыхает, увидев тебя на ТВ.
Ты далеко, ты холоден и неприступен, как бронзовая скала.
Сердце твоё разбито, и гитара твоя сладко плачет.

***
гордо неся свои плечи друг другу
суметь поклониться почти не согнувшись
мы празднуем праздник последней победы
кого и над кем совершенно неважно
но с красной строки в календарной решётке
куда простирается млечная область
и свет сверхзвезды пожирает туманность
когда бы мы в небо почаще смотрели
но веки сковала тоска и усталость
когда огоньками по краю вселенной
салют в честь победы себя обозначить
не место в природе но лишь совпаденье ...

***
Один и тот же пасьянс, каждую ночь.
Один из самых простых – даже думать не нужно.
Но – не сходится.
Игра с судьбой – с теорией вероятности – как угодно –
в чистом виде.
Колода уже растрепалась, на ладан дышит. И крапить не надо –
каждую карту с закрытыми глазами узнаёшь.
Домашние давно привыкли к твоей ночной работе.
И сейчас думают. Что за этим столом происходит некое
таинство. Как это – «опыты соединения слов посредством
ритма» - или что-нибудь в этом роде.
Давно уже не праздник каждого дня. Каждой ночи.
И ещё вот, пасьянс ...
Поймать удачу – за усы – за хвост – за кончик нити
из заветного клубка –
Что будешь ты делать, когда пасьянс вдруг сойдётся?

***
вчера был в ударе сегодня в похмельном угаре
и то и другое вычеркнул бы да не в силах
вся поэзия – пьянство великое – что до нас –
малых сих – мы стараемся следовать правилу –
повышать внутри градус –
и подпевать соловью ай лав  ю –

хорошо бы сейчас на природу –
да с натуральной блондинкой –
чтобы пахли акации – дело в апреле иль мае –
чтобы там целоваться – как в старом кино –
там где шляпы снимают –
потому что в такую погоду слово  в е ч н о с т ь   кажется
маленькой  стаявшей  льдинкой –

и не замечаешь как стих безнадёжно хромает

***
Дисгармония порядка. Гармония асимметрии.
Каждой твари по паре – но только в ковчеге.
Голубь улетел и не вернулся.
Жил поэт вдруг взял и застрелился.
Улыбка Джоконды не третий закон термодинамики.
Растёт энтропия – ну что с ней поделать!
И сорняки на огородных грядках.
Вслух произнёс – лавиной стало эхо.
Как депутатов нет без привилегий, нет исключений без правил.
Каждое новое правило требует исключений.
И даже водка «Абсолют» не абсолютна

***
мне было в кайф
играть – сорить – словами –
но кончилась лафа –
калиф на час –
я занят вновь реальными делами –
it’s time for real life -

мне было влом
крутить – вертеть – столами –
общаться с духами
и звать их на обед –
лафитник пуст – и соглашаюсь я с часами –
it’s time to bed -

***
Гленн Миллер – и что может сделать лунный свет.
Неожиданный звонок из прошлого.
Недалеко, но всё же –
Не память – памятник. Берлинская стена.
Парит пинкфлойдова свинья монументально.
Казалось – только голос ты услышишь – и разгорится,
запылает уголёк.
Искусство раздувать костёр зависит
не столько от желанья – от дыханья.
Неровно дышишь – как живёшь – неровно.
Восславим романтизм воспоминаний – и лунную дорожку
на воде – и над водою дым –
и жар, и пламя -

***
нестабильный элемент –
белый пластиковый столик –
унесённый ветром реет
флаг над площадью центральной –
где сегодня чин высокий
своё кресло покидает –
девы юные бросают
вверх и чепчики и даже
то что ниже но не туфли –
и летят летят над миром
над Парижем над Памиром
и над уличным сортиром
в белоснежные скафандры
облачённые как франты
космонавты астронавты –
выше них одни лишь звёзды
с номерами с именами –
ангелы парят над ними –
но невидимы они

***
Наступает время для песен, лирических.
В любом исполнении, на любом языке.
И даже лучше, если непонятно.
Хотя всегда – нетрудно догадаться. Но незачем.
Достаточно мелодии.
Скользит игла по волнам диска до витка
последнего – но путь ещё не кончен.
И сладко повторять – бессамо мучо – когда за окнами –
слащаво-летний вечер – и время романтических страданий
витает в памяти, как ароматный дым –
от лёгких сигарет – не Беломора.
Хотя сигара – да под рюмку коньяка – была бы здесь
уместней, между прочим.
Хотя сигар и не курил ты никогда.

***
В четырёх стенах одиночки, со всеми удобствами.
Между полом и потолком возносишься, падаешь, бьёшься.
Мотылёк ночной, на огонёк залетевший.
Человеческий голос, хотя бы по радио, на FM, где
программа для полуночников.
Телефоны имеющие да позвонят.
Имеющий радио да услышит.
Закажи для меня «Summertime» Джорджа Гершвина.
Праздничный ужин души, and the living is easy.

ИЗ ЦИКЛА  «ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ И ШЕСТЬ  ( И РЕКА ТЕЧЁТ ) «   ( 2000 )

***
что-то происходит в глубине –
тридцать шесть и шесть и весь в огне –
оседают голоса на самом дне
словно хлопья истины в вине –

сорок первый – и никак не отменить –
на ветру гудит натянутая нить –
только ей судьбу ни сшить ни починить –
жажды жар не утолить глаголом пить –

годы катятся как с горки колесо –
возвращается с добычею Ясон –
засыпает на беду свою Самсон –
или к счастью. Алкогольный длится сон.

***
понимаю – не войти
дважды в реку без названья –
не освободит незнанье
от печали – на пути
от причала до причала
сколько миль спаси помилуй
да по маленькой налей
чтоб на сердце полегчало от безмолвия полей
цвета ржавых кораблей

***
круты обрывы твои река
на таких берегах
только храмы ставить
чтобы видеть
издалека

***
... здесь белоснежный стих сбивает с толку
и заряжает дед Мазай свою двухстволку
худая кляча волочит с трудом двуколку
овца заблудшая готова дать хоть волку
любовь не купишь денег нет поскольку

под камень серый не течёт сыра водица
напрасно слёзы льёт Алёнушка сестрица
не утопиться здесь и даже не напиться
а всей воды с козлиное копытце
почил Нарцисс там увидав лишь козьи лица

а по ночам выходит нечисть всех мастей
валет бубновый бит шестёркою крестей
и сам Кощей не соберёт своих костей
на проводах висят обрывки новостей –
Иван Сусанин с нетерпеньем ждёт гостей

***
карандаш ли перо
выбираешь
из ряда подобных
словно скальпель
берёшь
и начинаешь
по живому по белому

сталь по стали

***
поезда иногда сходят с рельсов
сгорают на старте ракеты
корабли в океане – море
друг друга не замечают
субмарины ложатся на дно
словно раненые тюлени

что я скажу о сердце –
маленьком, человечьем?

***
из одной проходной в проходную иную
минуя вертушки вахтёров и вохров
представьте себе передайте другому
осёдлан последний Пегас и замучен
пал жертвой насилья лазури над охрой
да пребудет в сохранности в виде скелета
и под микроскопами будет изучен

сиротливо лежат опустевшие пляжи
основанья излучин волна разбивает
вымывая песок золотистого цвета
в нём нет золота вовсе но значит ли это
что поэт не заметит осенней пропажи
передайте последнему не занимайте
проходящему мимо непереводимо

и – простите, прощайте -

***
-прощайте простите
просёлочные дороги
в невозвращении не вините
пыль встревоженная повиснет
в знойном воздухе
не опустится долго
если ветра не будет
в этот самый день
если лёгкую память дорожную
не прибьёт летний дождик
ты вряд ли узнаешь об этом
скрывшись за поворотом
убегая от пыли
унося её на колёсах
на переправах на плёсах
освобождаясь от праха от
горечи
забивающей рот

***
ближе к рассвету – просыпаются дачные воры
огородные пугала прячутся под шляпами широкополыми
засыпают сторожевые псы
это тяжесть собачьей вахты
на востоке бледнеют Весы
и стихи не пишутся с бухты-барахты

что хорошего в том что проснёшься в чужой постели
может кофе заслужишь бывает порой – отметелят
и поэтому каждый желающий крепко спать
предпочитает собственную кровать
и обзаводится собственным языковым запасом
собирая слова как плоды перед Яблочным Спасом

***
долгими и холодными зимними вечерами
два берега – левый и правый – в обледеневшей раме
скрючимся знаком ин-янь в углу
словно подпись художника
севшего на иглу
написавшего этот пейзаж
белоснежным по белому свету
угадать ещё можно – увидеть
два заснеженных дерева – тополя это – клёны ли
их ветви низко склонённые
процарапаны на картоне сетью
мелких артерий в которых кровь
не пульсирует – поселился холод
на этих широтах на этих просторах в краях
где как рыба об лёд бьётся мысль – ищет повод
уклониться бы от ...

***
примета осени – открытые кафе
торгующие пивом постепенно
свои палатки с улиц убирают –
столы и стулья исчезают в недрах
подсобных помещений – натыкаясь
на свежее отсутствие привычно
шаг замедляешь – привыкаешь к пустоте
в которой ветер собирает груды листьев
как хлопья пены из одной гигантской кружки
и матерятся дворники по-чёрному
ругая осень – не до сантиментов –
а скоро и вода с небес прольётся
следы смывая встреч и разговоров
следы признаний и поспешных обещаний
поскольку пиво есть продукт недолговечный
и водостоки вспенятся на время
и замолчат

***
птицы рыбы дирижабли корабли
рассекая времена и воды
уплывают растворяются вдали
в искушение вводя своей свободой

незаметен труд легчайших крыл
но предел полёту всякому положен
даже если небо новое открыл
чист и трезв и никому не должен

***
ночью – либо тишина
либо музыка ночная –
но – вползвука – чуть слышна –
о себе напоминая
в промежутках в интервалах
между светом лампы между
на стене застывшей тенью –
ты легко найдёшь меня –
искры – только след огня –
пепел – только след горенья –

между завтра и вчера
на два слова задержался
припозднился и остался –

слава Богу и ура

***
я в трезвость погружаюсь будто в омут
вновь понедельник – мутный свет в окне – и стонут
диванные пружины отпуская
очередную жертву в этот свет
и жертва чертыхается в ответ
....................................................................................
спешит герой измерить лёгкость бытия
на собственных весах не доверяя
чужому мнению на этот счёт – предмет
его исследований – истина – ныряя
на дно за ней – как истинный поэт
вернётся ли обратно – он не знает

ИЗ ЦИКЛА «МОРОЖЕНАЯ РЫБА «  (2001 )

***
как хороша в мороз дивана дыба
на нём лежу я как мороженая рыба
курю молчу  спокоен будто глыба
осколок льда холодно-голубой

гори гори мой черновик пылай бумага
костёр зажжённый в недрах саркофага
коптит не греет и висит подобьем флага
дым над трубой

***
поэту кто расскажет о свободе
стоит весь в бронзе
и великий и слепой
на карту города как бабочка пришпилен
в пространстве мнимом  след материальный

когда весна бурлит на площадях
когда желанье разливается в природе
и девушки в прозрачных сарафанах
проходят мимо
проплывают мимо, мимо ...

***
о чём шуршит инакомыслящий тростник
под ветром северным склоняясь неохотно
в его речах – бессвязных непонятных
не восхищение гармонией природы
но возмущение ворчанье недовольство
а ветер южный заплутал в далёких странах
ему ли помнить о краях гиперборейских
о ледовитых и холодных океанах ...

***
не крикнешь времени вперёд захочешь если
на оголённых проводах висят повисли
слова весьма высоковольтного напряга
дрожит строка и плавится бумага

спасибо мастер Гуттенберг и мастер цеха
печатных форм прости прощай эпоха
страниц исписанных лиха беда начало
и клик в конце но эхо промолчало

***
а поутру
когда мы проблюёмся
проспимся протрезвимся и проснёмся
не всё-то нам придётся по нутру

да и не все
проснутся этим утром
проходит ночь
грешно а может мудро
и едет Ра
и Кришна с Камасутрой
за пазухой
и мужичок с поллитрой
на огненном  как в цирке
колесе

что рассекает
времена и время  суток
шитьё секунд и пряжу из минуток
и тени
в предрассветной
полосе ...

***
ничего ещё не было
и – до рези в глазах
ещё нет

появление облака
из пустоты
на полуденном небе

след взрыва ?
эко диво !

неуловимо для взгляда
это нечто бесполое бестелесое белое
растёт набухает приобретает
форму лошади или слона или кита
в океане

не иначе как в небо
он переместился

перекрестился мужик.
Гром не грянул.

***
я тосклив как мотив именуемый блюзом
ибо связаны мы столь непрочным союзом
что сгодится и жалоба старого негра
до свиданья анданте прощайте аллегро

не сулит гороскоп неожиданной встречи
и заботы дневные ложатся на плечи
словно строгие строфы комедии Данте
до свиданья аллегро прощайте анданте

в полосатом халате в безумной палате
я пишу на счетах подлежащих оплате
ни анданте тебе ни аллегро и вместо
слов признаний – в пиано – кричащее престо

***
выживают сильнейшие
и простейшие амёбы и мхи
глубоководные рыбы
знать не знают о солнечном свете
да им и не светит
поскольку  слепы
и пиши не пиши
ты стихи свои гениальнейшие
на расстоянии вытянутой руки
не услышав друг друга
пропадёшь потеряешься не найдёшься
в тесных пределах границах круга

зря собьёшь каблуки

***
что там нынче в небесах  зима сырая
предвещает нам потоп в предместьях рая
там где мы живём от страсти не сгорая
место жительства назначенное свыше
нет желания но есть потребность в крыше
в этом климате где всё дождями дышит

или то что называет пораженьем
мой герой не жар любви но жженье
где-то в области груди. Знак непогоды.

***
белое пятно лица да изломанные пальцы
задержись в клавиатуре миг мгновенье вдохновенье
задержись голосовое необузданное пенье
и взорвись в конце  не кальций   радиоактивный стронций

это пенье эти танцы эти клавиши частицы
дорогой слоновой кости
это приглашенье в гости
за пределы за молчанье за безмолвия границы

на волне девятибалльной в полумаске карнавальной
подпоясанные пеной и в костюмах домино
мы взлетим как арлекины мы запляшем как паяцы
прежде чем навзрыд заплачем и опустимся на дно

***
я фэйс-контроль прошёл наполовину
дрожу от холода у запертых дверей
и кот приблудный трётся выгнув спину

я не приемлю клетки для зверей
и что мне говорить о человеках
будь ты художник иль архиерей

земная тяжесть притаилась в веках
и кажется их не поднять совсем
и только сердце полыньёй на зимних реках

открыто  всем

***
и много зим а значит лет
висит как жёлтый флаг запрет
мол посторонним входа нет
и всяк не вовремя пришед
останется с огромным носом

спешит вагончик под откос
теряя на ходу колёса
когда бы задан был вопрос
так вовсе не было вопроса

и это значит – не ответ
рождает возмущённый разум
и мотыльков погубит свет
поодиночке – или разом

***
древнейшее начало  в темноту
как в омут погружаясь  не бояться ли
движений шорохов и звуков посторонних
да мало ли чего бояться  ночью

в такие времена  в такое время
и вдруг не захотеть  немного света
чуть-чуть  буквально  капельку тепла
собаку рядом  или человека ...

***
творческий вечер «У дяди Фрэнка»
на стенах  следы хрусталя поскольку
простое стекло не годится поэту
который хотел быть обласкан отмечен
но крыть было нечем

он застыл в ожидании праздника  нынче
закрывши глаза и заткнув свои уши
на холодном полу возлежит  еле дышит
за границей понятий что хуже что лучше
тяжелей или легче

но глаза разгораются светом небесным
когда пробежится огонь обманный
по венам по жилам  лесным пожаром
и вечер продолжится  ныне и присно
лишь бы не было пресно

К списку номеров журнала «ПРЕМИЯ П» | К содержанию номера