По-прежнему деревья - в лепоте

Родился в городе Среднеуральске. Окончил УПИ. Увлекался театром, нетрадиционной медициной,поэзией, занимался боевыми искусствами. Издано три сборника стихотворений - "Сотворение", "Дыхание дней", "Прекрасная Елена". Недавно вышло избранное в двух томах - первый – "Стихотворения и поэмы" - многое из написанного за более чем тридцать лет, второй – роман-дневник в сонетах – "Тезей".

***

По-прежнему деревья – в лепоте,
На белизне, которая везде,
Есть нечто, не уловленное взглядом,
Та жизнь, что замирает под стеклом,
И нити, разрастаясь волокном,
Становятся бессмертием и садом.

Я знаю, что мгновение умрёт,
Что волшебство - всего лишь снег и лёд,
И красота - в глазах и за спиною,
И медленно с ветвей летит пыльца,
И небо - смесь молчанья и свинца,
Но сказка не становится земною -

Ты с каждым шагом стряхиваешь сор,
Как будто нить вела в голодомор,
А полотно её перекрутило,
И мир теперь окажется иным,
За поворотом – облако и дым,
И снега больше, чем за Летой – ила...

***

Расстелен снег, как полотно,

в который раз зима... –

Так что нам было суждено,

Коль не сойти с ума? –

Послушать завыванье вьюг,

тишь ледяных пустынь,

где на мелодии разлук

звучит рефрен – остынь...

Я буду хладен, недвижим

когда-нибудь потом,

когда мы из дому сбежим

в какой-нибудь содом,

и, если кажется в дыму,

что мы забыли снег –

то как остаться одному

навек, навек, навек...

У полотна есть свой предел,

земля под полотном,

я в эту зиму жить хотел,

и мир казался сном...

И мир качался, черен, бел,

и гол и многолик,

и я увидеть не успел,

насколько он велик...

Но я дышу и потому

пейзаж не так уныл,

и мил и сердцу и уму

размах холодных крыл...

***
Как выглядел бы лес самоубийц,

когда бы у деревьев вместо лиц

цвели лингамы или пропилеи? –
назвать психонализом Аид? –

как на Содом, отправить в лес болид? –

взять бунинскую темную аллею,

Чтоб лес был, как у Януса – двулик? –

наставить сучья крючьями калик

на всех, кто удержался от распада,

кому на сердце выели дыру,

на ярмарке тщеславья, на пиру,

кому туда, как дереву – не надо,

но – надо, как живому о живых,

когда среди раззявленных кривых –

лик друга, и мерещится беседа –

безумие конечно, без суда,

и, если я опять пришел сюда –

то, значит, смерть лишь пиррова победа.

***

завяжи мне глаза, закружи,

я устал различать миражи,

светотьмой разделять перекрёстки,

далеко улетел лепесток,

у реки затерялся исток,

отовсюду звучат отголоски, -

я иду, но скажи – что искать? –

лунный мостик, болотную гать? –

и куда приведут эти тропы? –

привыкает душа к чудесам,

к тишине, как Фемида – к весам,

как быки к похищенью Европы, –

Что аукнется мне по весне? –

растворяя судьбу в белизне,

забывая, что зелень – в остатке, –

вот уже закружило, темно,

ни границ, ничего не дано,

только ляпки, объятия, прятки...

***

Представь себе, – заря, и ты – дракон,

из кучевых и перистых твой трон,

Прозрачна твердь до золотых прожилок,

Растения исполнены огня,

Спят ящерки и прочая родня,

Лишь мыши среди лиственных подстилок

Живут, как летом – в вечной суете,

И что там прозревают, в темноте? –

Какой-то промельк, оседанье наста? –

Как в зеркале – прообраз – исполин,

Из магии и кимберлита глин,

Гранита и времен Экклезиаста. –

Пари над миром, ящерица, миф –

Единожды над плотью воспарив,

Ты больше не грозишь себе распадом,

Цари и созидай своё добро,

А злато ли восходит, серебро –

Все обернется родиной и садом.

***

Прокрустово ложе любви,

Кармен и её кастаньеты –

Удачу джек-потом сорви,

Пока не сойдутся приметы –

Как танец, горящая степь,

Щелчки, соловьиные хрипы,

Судьбы ядовитая медь,

И запахи – тополя, липы.. –

Цветет, что сгорает дотла,

И тени на камне – короче,

И ты обожгла не со зла –

Так ворон вселенную сточит,

И сам потеряет приют,

Сияние – холод провала,

На ложе нам звезды поют,

Но, если музЫки не стало, –

Всегда остается вода –

Мертва ли она или vita,

Вставая кристаллами льда,

Спасает, что нами забыто.