Бывает ясноглазый день

Стихи, посвящённые Андрею Мадисону
***

Бывает ясноглазый день
с веселым ароматом винным.
Хоралом донельзя старинным
бывает ясноглазый день.
Два друга пьют тогда вино,
стихи читают о подругах.
Ни слова о сердечных муках –
приязни нежное вино.
А за окном осенний сад
под небом чистым отдыхает.
Тогда один из них вздыхает,
минуя в мыслях цепкий ад.
Другой отточенным пером
рисует на листе просторном
все то, что показалось вздорным
педанту, трезвому притом.
Произрастает между тем
под звуки раги «Тень долины»
вне грядки, клумбы и куртины
розарий речи, чувств эдем.
***
В технике быстрой руки
или одной кисти
На мелованной бумаге
в заповеданной тиши
в опрометчивой отваге
подражаю я Су Ши.
То плыву на старой лодке
по извилистой реке,
то пашу четыре сотки
вместе с ветром налегке.
То прильну к глубокой чаше
сычуанского вина,
то читаю свет Наташе
свиток грубого рядна.
То впиваю слабый запах
новой книги на столе
и луна на нежных лапах
тихо крадется ко мне.
На мелованной бумаге
только тени, только знаки
водяные без затей.
И беспамятные маки
яркой музыки моей.

***

Еще не все завалены колодцы,
еще не всем понятен Лао цзы,
еще не все солгали нам отцы,
но мы давно китайцы, инородцы.
А скифы, что раскосы и темны –
в преданиях глубокой старины –
устали жить, стреляться и колоться
и нету в том, конечно, их вины.
Куплю вина. С накопленной виною
потщусь ли слово доброе сказать,
жемчужинки на нитку нанизать
и любоваться земноводною женою?
О, нет, не в силах. Но огонь горит,
горит огонь – в горах и под горами.
Не медли, друг. Мы столько раз сгорали,
сгорим еще, не правда ли, my sweet ?
***
"У нас была великая эпоха"
название повести Э.Лимонова

У нас была великая эпоха
а те, кто понимали это плохо
лежали скорбно в дворницкой каморке
себя воображая в стылом морге
не в силах с ложа цинкового встать
гудели самолеты над Москвою
рука была худою восковою
уставшей бисер матовый метать
у нас была великая эпоха
свалявшаяся шкура кабысдоха
впитавшая все запахи помойки
карболовых пайков головомойки
внезапно стала блеском наливать
И надувные гроздья Первомая
парящие над стойбищем Мамая
похожие на яблоки глазные
наткнувшись на наличники резные
полопались и стали убывать
у нас была великая эпоха
от выдоха до сдавленного вздоха
от Горького до сладкого объятья
от Бедного до жадного изъятья
владений вымирающей души
кощунственник считает наши вины
сгорает мавзолей неопалимый
еще чуть-чуть и всюду ни души
«У нас была великая эпоха» -
Лимонов обошелся без подвоха
(удары держит, русский хулиган)
а я держу не то что бы удары
себя в руках чтоб наши тары-бары
не вызвали в стакане ураган
***
Среди моих злопамятных друзей
меня оставивших наедине с бедою,
есть две страны, что стиснуты судьбою
казнить, не миловать напалмом новостей.
И я как ты, аукался в лесу,
промёрзшем и безжалостном к изгою,
как будто я убийца и водою
меня обдали мёртвой, не живою,
чтоб сросся я с любою из властей.
А власть любви безжалостней всего,
и ты замёрз под Тотьмой в минус тридцать.
Прости мой друг, я помню наши лица,
и дочь твою, забывшую Его.
У нас с тобою тоже не срослось.
Твой ум был пожирателем ошибок
своих, чужих и следствием всех сшибок
пути во тьму выстраивалась ось.
Я видел много стоящих людей.
Они, колеблясь, встали перед бездной,
манящей и отчаянно беззвездной.
Прыжок, полёт и не собрать костей.
Невольные предательства мои
от знания, что будет так, как было.
От Сауэ до Тотьмы и Тагила
простёрлась жизнь, что всех нас разлюбила.
Лечу как лист над пропастью земли.