Жаркое лето десятого года. Стихотворения

***

Жаркое лето десятого года.

В воздухе дребезг и запах бензина.

Два представителя разных народов

Вышли из магазина.

Смуглый таджик, «ЖКХ» на жакете.

Этот жару переносит легко.

А потому и несет он в пакете

Хлеб, молоко.

Русский багровый. Полночи – в шалмане.

Солнце встречает бесстрашно и яро.

А потому в его брючном кармане

Ноль семь водяры.

Что мне до них, коль оркестрик лабает

В бедном мозгу?.. –  я прибит и контужен.

Нищие голуби жадно хлебают

Из шагреневой лужи.

***

«Офицерская линейка»,

Треугольник-транспортир…

Это вовсе не ремейки,

Это мой ушедший мир.

Циркуль, авторучка мамы,

Кнопки в глубине стола…

Вот, любовь к святому хламу,

До чего ты довела!

Всё – в мешок и на помойку,

И о прошлом ни гу-гу.

Жить стремительно и бойко!

…Но, конечно, не смогу.

***

Швабский октябрь снова давит на жалость.

Стынут домишки в ограде кустов.

Что в палисадниках ваших осталось? –

Горстка неярких осенних цветов.

Но деревца, распустившие нюни,

Будут утешены мягкой зимой.

Небо когда прояснится?  – в июне,

К нашей с тобою поездке домой.

***

Дым котельной в клочьях меха,

Свет мучнистый на заре.

Узнавай же, коль приехал,

Мыльный город в январе.

Да не стой как посторонний!

Видишь: скверик прободной,

Пара алкашей в законе,

Кучи снега, дом родной…

ЗИМА 2013 ГОДА

В Петербурге скользко,

Но разлив открыт.

Не платить нисколько! –

Вот где хунд зарыт.

Во дворах машина

Колею найдет.

Вдавливают шины

Гривенники в лёд.

Мать после больницы

Тихая сидит.

Славная столица,

Город Дит…

***

К «приращению смысла»

прираститься хочу, –

как исправил Жуковский

«учу» на «ищу»,

как соленые кельты

друг на дружку стучат –

возле озера Эльтон,

озера Баскунчак.

ЛИТЕРАТУРНОЕ  СОБРАНИЕ

Благостно кивающие седые головки,

юные пытливые взгляды.

Писательшаргунов, смелый и ловкий,

Безруков-актёр рядом.

Главная вдова стала деятельницей крупной,

говорит весомо и сердито.

(О той, которая с А.И. горе мыкала купно,

начисто забыто.)

Потомок Дмитрий

         водил трамваи по достоевским местам,

а теперь на сцене, как на блюде.

Был в Баден-Бадене,

         шпилил по системе прадеда там.

«Бедные люди»!

***

На нечистую скатерть сыплется соль,

в Озерках нетрезв Блок.

В сумасшествии пожизненном пребывать изволь –

уже Смердяков запускает пальцы в чулок...

***

Радуйся, что с тобой кто-то еще говорит,

что лампочка в туалете горит,

что в унитазе бежит вода,

что, как обещано, не умрешь навсегда.

***

Звучит так гордо – человеки!

Мой друг, отчизне посвятим!...

Твои – леса, поля и реки,

Ты – слововержец и мейнстрим.

Но вот уж катимся под горку...

Ай Пушкин, ай да сукин сын! –

Как говорил писатель Горький.

Не всяк читал тебя, Максим.