Я есмь письмо. Стихотворения

1.

Свитки бы исписал, а с небес ни строчки –

кончились имена у предметов.

Видимое – не полотно, а всего лишь точка,

искра света.

Так и живём, пока узнаванье длится,

выйти за скобки жизни – не сложно,

а вот раздвинуть на ширину страницы –

как можно?

Буду глядеть с небес, подбирать оправу –

чьими руками с тобой обняться.

А до поры мы живы и, значит, вправе

не расставаться.

Буду тебе посланием отовсюду,

все времена о нас, назови любое,

голубем в небе, небом лазурным, буду

тебе тобою.

2.

Когда луны обмылок плыл над нами,

Когда меня твой город не вмещал,

И пустоты воображаемый овал

Не размыкался утренними снами,

Мы упразднили время. Толку нет

В его пустом вращении по кругу,

Когда напрасным обещанием друг другу

Остался мнимой яви мнимый свет.

Кем приходилась я тебе, какой

Останусь тут, припомнится едва ли,

Была ли памятью, была ли сном, была ли...

Всё, что роднит объятия с тоской,

Держать у сердца глупо зачастую –

Молчать на выдох, отпускать на вдох –

Такой порядок ни хорош, ни плох,

А только он один и существует.

Иди ко мне, мой лучезарный бог,

Усни в меня, чтобы насквозь проснуться,

А утром чай в пиале, яблоко на блюдце...

Иди ко мне, ты сделал всё, что мог.

3.

Из той тишины –

           из продольной, прохладной на срезе –

Представляется мне,

           ничего уже больше не вынуть.

Раздувай этот шар,

           этот купол, пока он не треснет,

И тогда станет легче хотя бы наполовину.

Наша ладная жизнь перекроена косо и криво,

Горизонт непременно завален –

                                   что лёжа, что сидя.

Только кто же там, господи,

                                   ходит над этим обрывом

И обрыва не видит, стоит, а обрыва не видит.

Это я там хожу – и ношу тебя всюду с собою,

Как чудной амулет, как куриный божок и награду.

Если вкратце, то мир повернулся лицом и спокоен,

Потому что теперь всё идёт, наконец-то, как надо.

4.

Оставлены пожитки,

Всего-то пара строк,

На старенькой открытке

Затёрся адресок.

На завтрашнем причале,

Где ты – одно из двух,

Меня не различает

Потусторонний слух.

Как жили мы с тобою,

Где невозможно жить,

Как были несудьбою,

Попробуй расскажи.

Душа моя сурдинка –

Ни лика, ни лица.

И крутится пластинка,

И нету ей конца.

5.

Я бросаю слово, будто тонкий невод,

Кто его достанет, сам заговорит.

Не ходи направо, не ходи налево,

«Буква убивает, а дух животворит».

Под мою молитву хорошо ли спится?

Кто очеловечен, лучшего не ждёт.

Каждый обратится в то, чего боится,

Каждый обитает там, куда идёт.

6.

Где город носит сон на коромысле,

Мой почтальон который день не спит.

Я есмь письмо тебе, и в этом смысле,

Идущий – это просто часть пути.

Неважно, что во мне ты прочитаешь –

Свою любовь, закат своей любви, –

Ты только то, чего не означаешь,

Сей час замри, сим часом оживи.

Укореняться в будущем не трудно,

Как оставаться в прошлом насовсем...

Мы спим и спим, нам снится Будда,

Который потешается над всем.

7.

В прошлое нынче невелики вложенья,

К вечеру сиротеем, к утру – тем паче.

Вызубрить, как таблицу неумноженья,

Список твоих игрушек: свистулька, мячик...

Я ль тебя обниму, я ли здесь утешу:

Это не Кали-юга, не Кали-юга...

Выхватит нас из сумрака луч нездешний,

Будем ещё нежней отпускать друг друга.

Не удержать в руке, в голове, меж чресел,

Сущее бестелесно – и в этом чудо.

Тот, кто семь раз отмерил, один отрезал,

Знает, откуда смерть или жизнь докуда.

Мячик, свистулька – надо ли всё итожить,

Нам далеко ещё до второго круга.

Боже мой, сколько нежности, боже-боже...

Это не Кали-юга, не Кали-юга.

8.

Вот так, скрипя о петли бытия,

Раскачивает ветер колыбель,

Где нас Творец попарно изваял:

Совместный быт, совместная постель,

И только вечность каждому своя.

А время всё прозрачней на просвет,

И проступает контур декупажа,

Где я снимаю платье, как конверт,

Где мы – пейзаж, вернее, часть пейзажа,

И смерти нет, и утоленья нет.

И мы никто, и мы уже нигде,

Лишь колыбель качается со скрипом,

И рябь идёт по небу и воде,

Где ты меня читаешь, как постскриптум –

И там, и здесь, и далее везде...

9.

 – Бери, – говорит, – я ли тебе не янтарь,

солёный ветер, густая крона, резная кость,

белое облако, тонкое зеркало, киноварь,

я ли тебе не праздник и не тропарь,

не желанный гость?

– Мой свет, – говорю, – пока мы в руках Его,

Седьмое небо переливается через край,

не говори ничего, не спрашивай ничего.

Где моё сердце касается твоего,

там и рай.