Ностальгия. Стихотворения

НОСТАЛЬГИЯ

На Говардовской,

Той, что спускалась к Днепру,

В тихой заводи улицы Витте –

Вот истоки того, что так близко перу,

Хоть и карты судьбы моей биты.

…А потом,

После памятных шляхов моих,

Тихих мест празаветного детства,

Сорок лет

я вбирал

сокровенное

в стих –

Те края, как алмазы наследства.

Сорок лет…

Это не был поставленный крест

На дальнейших свиданьях с Херсоном,

Только образ

душой

не покинутых мест

Я в Москве ощущаю весомо.

Словно ссылку из мест моих памятных дней,

Отчужденье от их восприятий

Всю дальнейшую суть,

Где былое полней,

Предстаёт на прощальном закате.

…Вот глубинный,

над пыльными вихрями,

свод.

И пронизана ими, увита

Тишина,

Где скрипенье убогих подвод

Вдоль Говардовской – к улице Витте.

К финским домикам – тем, что вершили Херсон,

Где за ними – глухой жилпосёлок.

Скрип подвод, он порою врезается в сон,

Болевой, он как будто бы колок…

И пускай наши дни всеобъял Интернет,

Скорость их с ним стремительно слита, –

По Говардовской

вверх –

достопамятный след

К тихой заводи улицы Витте…

ДНЕПРОВСКОЕ РЕТРО

…Сражённая пылью, закрученной ветром,

Упала на градус шальная жара.

О, юности дальней днепровское ретро,

Ты вновь оживаешь под скрипом пера.

По спускам к Днепру с раскалённой Забалки

Я снова, как в юности, еле бреду.

Жара всеохватна. К ней нету закалки.

Мне легче в мороз пробираться по льду.

И в душном, безликом, сухом, внеозонном

Застыли пред памятным взором извне

И пыльные бури над белым Херсоном,

И пляж островной на другой стороне.

А я всё иду, проплываю рекою,

А буря всё крутит песчаную прядь…

О, боже… Глаза прикрываю рукою –

Их вихрем песка застилает опять.

МИР ПЛАВНЕЙ

…А в плавнях камыши

Как будто крыты лаком.

Мне любо в той тиши

С полночным полумраком.

О, стимул для пера –

Мир плавней у Херсона!

Гладь полного Днепра

Черна. Устала. Сонна.

И странен жёлтый строй

Стеблей, застывших стоя.

А воздух – с теплотой

Предлетнего застоя.

И вял, и грустен плеск,

И борт у яхты ходок,

И бледен лунный блеск

Пустых соседних лодок.

Вот так: любовь к Днепру

В глухой ночи херсонской.

…А ночь ползёт к утру,

К рассветной лени солнца.

И я на днище лёг

В тени стеблей примятых…

Украйна. Мой порог.

Конец пятидесятых.

***

В насыщенную среду ассоциаций…

К. Паустовский

В насыщенной среде ассоциаций,

Где юных лет заветные места,

Вдохну я снова аромат акаций,

Пройду у пирса около моста.

Спущусь к Днепру Торговым переулком,

Переплыву на катере на пляж.

Скрипят борта, гудки взвывают гулко,

Песок и зыбь – как сказочный мираж.

Они со мною: лишь прикрою веки –

Пред взором снова

Детство и Херсон,

И бродит юность в отошедшем веке,

И груз годов пока что невесом.

О, дальний опыт двух семей столичных,

О, стылость поздней жизни холостой,

Пока вас нет,

Я весь во днях тепличных,

Где южных трав лекарственный настой.

И всё же…

Мыслей под пером капризным –

Калейдоскоп в насыщенной среде!

В ней было счастье. Было горе тризны.

Привычен путь к негаданной беде.

Увы, не стало папы, мамы, Аллы,

Пополнил прах насыщенность среды,

И память гложут горькие обвалы

И кладбища с засильем лебеды.

И к жизни тяжкой

Горы иллюстраций,

Летящих дней отравленный настой, –

Вот суть среды моих ассоциаций,

По мере лет и грозной, и густой.

***

…А я пишу на Щёлковской,

Бурлив и крепок стих.

Ещё в грядущем колкости

Завистников моих;

И сплетни их досужие,

И властный оговор, –

Перо моё натружено

Им всем наперекор.

И всё ж, вполне негаданно –

Всего могло не стать –

Взыграла канонадою

Завистливая рать.

Ростки глубинной завязи

Рождали произвол.

Но средства против зависти

Никто не произвёл.

Так –

хваткою завзятою –

К успехам за грядой!

Пока семидесятые,

Пока я молодой.

Крутой порог Гольянова,

Огонь в шальной груди.

Надежда – та не вянула,

Напасти – впереди.