Евгений Майбурд

Джозеф Стиглиц и его дудка

 Посвящается Элле Грайфер и Алику Биргеру

 


 

Даже стремиться к похвалам или признанию публики означает почти наверняка погубить свою интеллектуальную честность...

  Фридрих Хайек

 

В 2001 г., профессорам Джорджу Акерлофу, Джозефу Стиглицу и Майклу Спенсу была присуждена Нобелевская премия по экономике «за анализ рынков с несовершенной информацией».

Джозеф Стиглиц – фигура совсем иного уровня и масштаба, чем его братья по Нобелю – Акерлоф и Спенс (см. главу 58).  Знающий, эрудированный, одаренный, высоко квалифицированный, обладающий широченным охватом проблем.  Хотя престижным призом был отмечен, главным образом, его вклад «в анализ рынков с несовершенной информацией», его научные интересы гораздо шире.  Они включают  макроэкономику, микроэкономику, общую теорию рынков, теорию благосостояния, государственные финансы, информационную экономику, денежную теорию и политику, международную экономику и политику, и прочая, и прочая...   Все это чистая правда, Википедия не даст соврать.

Его послужной и должностной список впечатляет.  В 1995-97 гг. – председатель группы экономических советников при президенте Клинтоне.  В 1997-2000 гг. – главный экономист (Chief Economist) и вице-президент Всемирного Банка.  С 2003 г. – профессор Колумбийского университета (США).  Основатель мозгового центра Initiative for Policy Dialogue (IPD).

Дальше начинается экзотика.  Стиглиц - председатель Института Всемирной Нищеты (University ofManchesters Brooks World Poverty Institute), член Понтификальной Академии Социальных наук в Ватикане (Pontifical Academy of Social Sciences), почетный профессор Школы Государственной Политики и Менеджмента университета Чинхуа, председатель комиссии Социалистического интернационала по глобальным финансовым вопросам и много всякого другого.

   Фигаро здесь, Фигаро там, нужен я этим, нужен я тем, всем пригожусь я, всех обслужу я, тра-ля-ля-ля...

Пожалуй, трудно найти область, которая не входит в научные интересы Стиглица.  Может, только «Закон опережающего развития производства средств производства при социализме»?  И то, еще не известно.  Впрочем, его книга о социализме с непереводимым буквально названием Whither Socialism? 1вызвала гнев европейских социалистов.  Другая книга, Freefall: America, Free Markets and the Sinking of the World Economy вызвала бурные дебаты (а что еще нужно автору?).  Стиглиц  также награжден престижной Медалью Дж. Б. Кларка (1979).  Известна его критика глобализации, а также политики Международного Валютного Фонда и Всемирного Банка (после ухода оттуда).

    Стиглиц долго держал (может, и держит) одно из первых мест по показателю цитируемости. Интересная фигура. 

 

Имидж

 

Убеждений не скрывает: левый.  Однако в его работах достается всем – и правым, и левым, и консерваторам, и социалистам, и Америке, и международным организациям, и корпорациям, и государству, и свободному рынку. Последнему, правда, – в особенности.  Вот как пишут о нем его критики:  «Плодовитость Стиглица, его умение блестяще и талантливо излагать сделали его ведущей фигурой в обсуждении “новых провалов рынка”.  Его работа на государство, особенно как главного экономиста Всемирного Банка и главы экономических советников президента Клинтона, еще больше увеличила его влиятельность.  Получение им Нобелевской премии по экономике в 2001 г. вызвало новый интерес к его взглядам».2

 

Экономисты самых разных школ – вплоть до рыночника Уильямсона и «австрийца» Хаберлера подчас в статьях и книгах называют его запросто: Джо Стиглиц и даже просто Джо.  Такая фамильярность не обязательно говорит о дружеских отношениях – это, скорее, отражение общего имиджа (кто не знает нашего Джо, простого парня!).  Сюда хорошо ложится и образ «рассеянного  профессора», который может явиться на серьезную встречу с галстуком, съехавшим на спину.  Парень не чуждается клоунады...  

...Может ли галстук съехать на спину самопроизвольно?  С таким же успехом, как повязка на голове может сползти на ногу...

Многое из того, что пишет и говорит Стиглиц, звучит (и, возможно, задумано) как хорошо дозированный эпатаж.  И пишет подчас с юмором.  Поэтому представляется достаточно уместной и толика юмора в материале о нем.  

Мы, вундеркинды...

Автобиография:  Я родился в г. Гэри к югу от Чикаго.  Это был рабочий поселок металлургов, все они работали на US Steel.  С раннего детства, наблюдая нужду и безработицу простых людей, я понял, что неоклассическая экономика неверна... Позже, работая в Кении, я видел нещадную эксплуатацию крестьян землевладельцами и пришел к выводу, что рынку присущи провалы...

    Понятно, это пародия.  Но каждая уважающая себя пародия имеет нечто общее с оригиналом.  И  то, чем начинает Джозеф Стиглиц свою Нобелевскую лекцию, дает поводы для подобной пародии.  Хотя нужна поправка: начинает он не с автобиографических сведений, это у него идет чуть позже.  Начинает он с заголовка: ИНФОРМАЦИЯ  И  ИЗМЕНЕНИЕ  ПАРАДИМЫ  ЭКОНОМИЧЕСКОЙ  НАУКИ.

Резюме (Abstract) статьи на основе его Нобелевской лекции звучит так:

«Исследования Джорджа Акерлофа, Майка Спенса и мои, которые получили одобрение, - это часть широкой программы исследований, которая сегодня включает сотни, возможно, тысячи исследователей по всему миру.  В настоящей лекции я хочу представить определенную работу, которая имела место в рамках указанной программы, и самое эту программу в широкой перспективе истории экономической мысли.  Я надеюсь показать, что Информационная Экономика представляет фундаментальную перемену в преобладающей парадигме экономической науки».

 От свежеиспеченного нобелиата всегда ожидается некий отчет о тех достижениях, которые привели его на эту трибуну.  Нужно соответствовать (даже если получил награду дуриком).  Так что не сомневайтесь: достижение вот этого докладчика как раз и есть та самая новая парадигма экономической науки. 

 Почти все без исключения ... эти труды, подобно рабо­там ортодоксальных марксистов, отличаются чрезмерной зависимостью от сомнительных, если не мошеннических, научных теорий, а также вопиющим искажением фактографической информации.  
Генри Э. Тернер 3

Веху в развитии его новой парадигмы составляет статья «Рыночный социализм и неоклассическая экономика».4

 «Фундаментальная проблема с неоклассической моделью и соответствующей моделью рыночного социализма заключается в том, что обе упускают принять во внимание многообразие проблем, вытекающих из отсутствия совершенной информации и издержек на приобретение информации, также как отсутствие определенных рисковых рынков; отсутствие определенных рисковых рынков, в свою очередь, может быть во многом приписано информационным проблемам».

    Трудно к чему-нибудь придраться, верно ведь?  Ну разве только к некоторой корявости формулировок в сравнении с тем, как писал об этом Хайек лет за 50 до «новой парадигмы» Стиглица. 

Анекдот?  Кстати, на трех с половиной страницах списка литературы имя Хайека не фигурирует вообще.  Потому что – ни одного упоминания в тексте.  Отсюда уже видно, почему парадигма «новая».  В дельнейшем увидим, что про Хайека он не только знает, но даже как бы использует его идеи. 

И как это выглядит?  Стиглиц понимает информацию, которой не хватает участникам рынка, как готовые «данные», которые где-то существуют.  В точности то, что высмеял Хайек.  Не анекдот уже – пародия...  Все это сходит за науку и принимается всерьез, потому что аудитория ему подстать.  

  Однако, замах Стиглица гораздо более велик и отважен.  Там же, в начальных абзацах Нобелевской лекции Стиглица, находим и такое: «Вывод Адама Смита (1776), основателя современной экономики, что свободный рынок ведет к эффективным результатам “как бы невидимой рукой” играл центральную роль в этих дебатах.  Он предполагает, что мы можем, в общем и целом, полагаться на рынки без вмешательства государства, или, в лучшем случае, при ограниченной роли государства.  Совокупность идей, которые я представлю здесь, подрывает теорию Смита и взгляд на государство, на котором она покоится.  Они предполагают, что причина, по которой эта рука может быть невидимой, - это то, что ее нет.  Или, если все-таки есть, то она парализована».

  Вот какого масштаба экономист перед нами.  Глыба и матерый человечище в одной пробирке!..

По забытому выражению, от скромности точно не умрет.  Впрочем, маленькую слабость Стиглица отметили до нас читатели его книг.   

 

Отзывы читателей

 Ниже даются отрывки из отзывов читателей в интернет-магазине Амазон о двух книгах Стиглица“Freefall: America, Free Markets, and the Sinking of the World Economy” (“Свободное падение: Америка, свободные рынки и опускание мировой экономики”) и “Roaring Nineties” (“Ревущие Девяностые”):

 1-й. - Д-р Стиглиц начинает с обвинений администрации Буша, идет дальше к восхвалению кампании Обамы и затем к провалу администрации Обамы, потому что она не следовала его рекомендациям.  Одного этого достаточно, чтобы увидеть, что мы имеем дело с эго, скорее чем с рациональным мышлением...

2-й: - Стиглицу удалось показать характеристику капитализма.  Однако, он делает это с решительностью твердокаменного социалиста.  На свободном рынке люди конкурируют за долю рынка, и это движет прибыль вниз.  Кто-то выживает, кто-то нет.  Все это мы и так знали.  Его презрение к свободному рынку только подчеркивается его выражениями «провалы» и «неэффективность».  Но если конкуренция ведет прибыль вниз, разве потребитель не выигрывает?

3-й: - Книга настаивает на государственном контроле рынков.  Его взгляд таков: несколько умных парней, таких как он сам, бесконечно лучше оснащены, чтобы указывать бизнесам и рынкам, чем тысячи бизнесменов, которые все это делают ежедневно.  Он доказывает, что государство создавало правила, которые позволяли бизнесам делать плохие вещи, и поэтому больше контроля со стороны того же государства может эти вещи выправлять.  Он понимает, что государство помогало компаниям вродеWorldCom воровать деньги 5, и он доказывает, что это же самое государство может теперь помочь им стать честными... 

  4-й - Я предвкушал глубокий анализ профессионального экономиста, но быстро понял, что книга задумана как политическая диатриба.  Читать было трудно, так как чувствуешь, что почти каждый абзац испещрен полуправдой и «зеленым виноградом».  Однако, не стоило удивляться, так как карьера м-ра Стиглица почти целиком академическая или работа на государство – мало опыта в «реальном мире», и это видно...

  5-й - Не купитесь на название.  Я приобрел книгу, думая, что найду проницательный анализ «бума» 90-х и всеобщего спада потом.  Вместо этого, я получил основательно переиначенную историю с 80-х и до наших дней.  Главная цель книги – обвинить политических консерваторов во всех мировых экономических проблемах.  Ее самопротиворечия и умолчания – в классической манере администрации Клинтона.  Вы будете одурачены, если подумаете, что автор подходит к делу объективно...

  6-й - «Ревущие Девяностые» не отвечают подзаголовку «Новая история самого процветающего десятилетия».  Здесь нет анализа причин процветания.  Он заявляет: «К концу десятилетия то, что казалось восходом новой эры, начало выглядеть больше как одна из тех кратких вспышек экономической активности, или гиперактивности, за которой неизбежно следует спад, что характерно для капитализма в течение двухсот лет».  Такой цитатой мог бы гордиться Карл Маркс.  Капитализм содержит некоторый риск (циклы бума и спада) по определению.  Но он также порождает создание большего богатства и личных возможностей, чем любая иная альтернатива.  У Стиглица с этим проблемы.

  Циничная оценка Стиглицем 90-х гг. не укладывается в данные.  Примерно в 1995 экономика США сделала резкий рывок к лучшему, раскрученная эффективным использованием информационных технологий.  После двадцати лет слабости, производительность начала стремительно расти в сравнении с предыдущим периодом и далеко обогнала большинство международных соперников...

  7-й - Нобелевский лауреат по экономике, Стиглиц почти наверняка может обосновать все, что говорит об экономике 90-х.  Но он этого не делает – вот что самое интересное.  Здесь масса жару и мало света.  И то, что начинается как книга об экономике 90-х, кончается поношением Буша по всевозможным поводам, многие из которых к экономике никак не относятся...

  8-й - Читателю, ожидающему живого левоцентристского, в манере Гэлбрейта, рассказа о десятилетнем процветании, лучше поискать чего-то другого.  Книга больше рассказывает о вероломной экономической политике Клинтона, создавшей большее экономическое неравенство здесь и заграницей, которая позволила хищным главам огромных компаний надувать доверчивых инвесторов...  Стиглиц говорит, что эта политика формировалась министерством финансов Рубина, Федеральным Резервом Гринспена, консерваторами в Конгрессе...  Хотя сам был у Клинтона главой экономических советников.  Эта книга – покаяние прохиндея (a weasels mea culpa).  Слишком мало и слишком поздно.  Мне стыдно, что потратил на нее 29 долл. 95 ц.» 

 Ради справедливости следует доложить читателю, что подобные критические отзывы – в меньшинстве. А у большинства – по тому, что конкретно нравится, с чем соглашаются и чего не хотят они замечать, почти у всех видна левая идеология.  Но даже и у этих нет-нет да проскочит критическая нотка.  Один замечает вскользь, что у него «проблемы с односторонним взглядом» Стиглица.  Другой подводит такой итог: «В целом книга замечательная, но все же ее нужно сбалансировать, не забывая об идеологических симпатиях автора и принимая его замечания со щепоткой – только со щепоткой – соли».

Можно надеяться, что приведенные выше отзывы дали достаточное представление о научно-популярном творчестве Стиглица.  Вернемся его научному творчеству.

Главная идея: асимметрия информации искажает рыночную систему и она не достигает равновесия. Стиглиц развивает свою тему на примерах  трех сегментов рынка: медицинское страхование, банковские кредиты и установление зарплаты при найме на работу.  Мы ограничимся здесь последней темой, знакомой наверняка практически всем нашим читателям.

 

Шапиро и юмор

Основные предпосылки Стиглица:

 (а) Он принимает указание Адама Смита о том, что более высокая зарплата повышает стимулы к усердию в труде. 

(б) Если работника уволить за нерадивость, он найдет себе работу за такие же деньги (при рыночной цене труда). 

(в) Как разумеющаяся сама собой очевидность, утверждается: босс не может знать, усердно работает его работник или валяет дурака на рабочем месте (асимметрия информации!).  Но коли потенциальная угроза увольнения не может быть стимулом, по всему выходит, что единственный стимул подстегнуть усердие работника, это – платить ему больше, чем диктует рынок труда.  То есть, зарплата устанавливается выше равновесного уровня спроса-предложения.  Рынок перестает работать, то есть «проваливается». 

Это называется гипотезой зарплаты по усердию (efficiency wages).  Так как рабочим платят больше, чем равновесная ставка зарплаты, может возникнуть безработица. Таким образом, необходимость предлагатьзарплату по усердию объясняет безработицу «провалом рынка».  Правда, признают, что «зарплата по усердию» не обязательно вызывает безработицу, но неравновесие рынка остается как его «провал». Вообще, термин «зарплата по усердию» ввел Маршалл.  Он толковал о различиях в рыночных ставках зарплаты, в зависимости от дееспособности, продуктивности, усердия работника.  Ничтоже сумняшеся наши современники  используют этот термин почти в противоположном смысле – как стимул усердия.

Короче, если зайти в интернет, вы увидите, какая высокая наука накручена на этот вздор.  Сложные математические формулы, графики.  Вот, например, модель Стиглица – Шапиро,6 геометрическое представление:

 


 


 

Majburd1

 


 


К списку номеров журнала «Семь искусств» | К содержанию номера