Там, в небесах. Стихотворения

*  *  *

Евдокия, Евдокия,
посмотри, плывут какие

грозовые облака!

В синеве зияет дверца,
там фортиссимо и скерцо,
музыка легка.

Хвост у ласточки двоится,

только птичка не боится

поднебесных труб.

Задержи дыханье, дочка,

в майской партитуре точка –

звука набухает почка

лепестками губ.

*  *  *

Там, в небесах, не молкнут разговоры

о море, лодках… Белой простынёю,

как обещание запретного блаженства,

заоблачье окутывает вал.

Там птицы глупые поют, не умолкая,

хрипеть стараются и чайкам подражают,

и, кажется, в их голосах тревога –

предвестница сближения с тобой.

Плывёт, скользит воздушный шарик в синем,

И креп узорчат водорослей липких,

Редеет мрак, светлеет понемногу

И выступает комната из тьмы.

Паденье волн  – прощальный жест утраты.

В тебе мое присутствие, я знаю,

не утонувшая в небесные пучины,

русалка с целлофановым хвостом.

Глаза твои темны, ладони алы,

А губы стелют по лицу барашки,

По моему лицу – пух тополиный,

И так легко безмолвие во мне... 

*  *  *

Тонкий винный аромат
от листвы, опавшей ночью.
Честь и слава худосочью,
бал прошел, долой наряд!
Прочертили в синеве
ветви голубые нити,
поднебесное граффити
тонкой струйкою во мне.
Эти десять ясных дней,
как Пречистой Девы слезы,
оробевшие березы
в затухании огней.

*   *   *

Бродя в мечтах без всякой цели

по узким улочкам витым,
наступишь в лужу акварели,
чей желтый станет золотым.

Не рассуждай о настоящем –

ты в нем, пока стоит нога,
а время заводью бродящей

не отторгает берега.

*  *  *

                           С четверга на пятницу,

                                На сырую мятницу…

Вода и пряжа. Пятница-льняница.

Ладони влажны, волгла власяница,
Гарем, побег, Параська, херувим.

Илье-громовнику Мария Магдалина

Поклоны бьет и молит ждущей сына

Послать в четверг, что пятницей любим.

Так на сырую мятницу на нечет

Ложится чёт червонным  четвергом,
Илья-пророк зарницы в небе мечет,
Стуча по звездным гнездам сапогом.

И с четверга на пятницу из пряжи

Рождается загаданное в снах,
Заветное, избыточное даже,
Запутавшись в немятых, влажных льнах.

*  *  *

Пластинки волосковые круги.
Игла на ножке, как девчонка, скачет.
Беги, душа, без памяти беги,
Туда, где слезы ничего не значат.
Продольный взгляд ровняет пустоту,
Накалывает боль игла тупая.
Оркестр, как полк, уходит за черту,
В забвение смиренно  отступая.

*  *  *

Бесхитростной невнятицей пророчеств,
Неполных множеств замыкая строй,
Дни пробегают без имен и отчеств

Ко мне спиной.

В волшебном блюдце видимого мира

Кружит пчела, акация цветет,
На всех одно отпущенное миро,
Во всем учет.

И, как ответ бессмысленной задачи,

Склонясь над блюдцем пыльной головой,
Мгновением невнятно обозначен,
Я сам не свой…

*  *  *

несущий прочь одиннадцать арбузов

большеголовых старцев карапузов

бахчи котовое упитанное пузо

их дюжина

двенадцатый – испуг

вот так всю жизнь

то старики то дети

а ты один

один за все в ответе

запнешься вдруг

покорствуя примете

все валится

и не хватает рук

*  *  *

Слава Богу, сегодня Пятница!

В голове моей, блин, сумятица,
И не ставится точка-точица,
Почему-то напиться хочется.

Посажу на колени Саскию,
Обожгу ее страстной ласкою.

Где же шляпа моя старинная?
Тяжела ты, неделя длинная.

Завари кофейку бодрящего,
Напишу я стишок ненавязчиво.

Только мыслям моим неможется,
То топорщатся, то кукожатся.

Кофеек запивая водкою,
Я себя представляю лодкою,
Не пирогою, не гондолою,
Плоскодоночкой невеселою,
Что со скрипом и треском катится

К тихой пристани, милой Пятнице.

*   *   *

И манит высь, как мамины колени,
но каменистей при подъеме скат,
неразличимы стертые ступени

Небесной лестницы, ведущей наугад.

Как в детстве ты карабкался умело,
взлетал стремглав, порывист и крылат!

Теперь душа опережает тело,
одышливо зовущее назад…

ЖИТИЕ

Что собачка, в соломке лежу,

коль накормят, а коли нет…

На Печору, как по ножу,

спелой кровью стекает свет.

Нетерпимостью обуян,

малодушием не убит,

бесприютен тимьян, бурьян,

белоталом душа болит.

Долго ль муки сии терпеть,

пустозёрую жизнь губя!

И кропить, и кадить, корпеть,

обнажая, как боль, Тебя?