Ирина Лазуркина

Апельсины на крыше

Ничего не придумала, хоть и была фантазёркой известной. Могла целые сцены насочинять, а потом разыграть все роли. Мать, бывало, только руками всплеснёт: откуда ты всё взяла-то? А тут ни слова, ни полслова не приукрасила. 


Звали её Джульетта. Так бывает: в простых, бедных семьях назовут ребенка эдак –  Джульетта,  Анжелика,  Моника. Захочется неземной красоты и сказочной жизни ребёнку.
Назвали Джульеттой, все звали  Джулькой.
Может, и не кликали бы Джулькой, по-другому жизнь бы сложилась.  Жила девчонка в степях Восточного Казахстана. Там климат суров. Народ, принесённый со всей страны эшелонами времени и прихотями властей, тоже не слишком ласков.
Жила семья. Обычная семья. Мама, папа, две дочери, мальчишка малой и собака –  овчарка, породистая, по случаю к ним попавшая. С лагерей, может, сбежавшая или списанная. Такая собака шуток не любит.
Мама в  семье была немая, слышала, а вместо слов мычала. Джульетка, старшая, её понимала. 
Мама работала на ферме дояркой, уходила на работу затемно, возвращалась тоже в темноте, так что дом  на нашей красавице Джуле был. А надо сказать, она и впрямь была красива – аристократическая стать в ней проглядывала, хоть на холст её и в музей. Но как рот откроет, хоть выноси святых – а что вы хотите: двор да улица, Восточный Казахстан. 
Про отца, главу  этой семьи,  и не расскажешь. Редко он появлялся. Но регулярно. Сразу после отсидки. Как выпустят на свободу, он тут как тут. Правда, воровская романтика и бедовый характер не позволяли ему долго задерживаться дома. 
Жили  бедно, Джулька по хозяйству. А ведь ещё в школу ходила километра четыре туда да обратно – каждый день пешком.  В школе над ней смеялись, обзывали нищетой да оборванкой, хотя там никто сильно не шиковал. 
Джульетта дома. Убирается, моет, трёт, слёзы утирает. Видно, сильно её в тот день в школе обидели, хоть она и не из обидчивых была, постоять за себя ещё как могла. Но в тот день совсем невмоготу ей стало. 
Ленка из их класса пришла в розовых туфельках с блёстками и с бантами в жиденьких косицах, да не с простыми, а из каких-то переливистых лент –  то розовых, то серебристых,  будто волшебные банты в косах. Все мальчишки только на неё и смотрели. Подбежала Джулька к ней, сдёрнула один бант да в пыль дворовую втоптала. Ленка в крик, Джульку к директору. Говорят, без родителей не приходить в школу. А тут папка появляется –  вернулся домой после трёх лет за хулиганку. 
 –  Доча, ты что плачешь, что болото разводишь, радуйся, папка дома, ща заживем. Где мамка-то наша? Давай на стол собирай, праздновать будем.
Джульетта ответила, что праздновать-то им нечего и нечем. Хлеб, картошка – вот и вся их еда. В школе дразнят. Мамка по две смены работает. Немного молока ей дают на ферме. И добавила: никогда в жизни она и сестра младшая апельсинов не ели и не видели, только на картинке в школе. И туфелек у них нет, что соседи поношенное отдадут, то и носят.
Почернел лицом папка,  желваки заходили. Сказал, чтоб ждали, и ушёл. 
Часа через полтора подъезжает к дому самосвал, из кабины выскакивает отец и протягивает Джульке и сестрёнке по паре лакированных туфелек.  Одинаковые – красненькие, с дырочками, в узор пробитыми, одни побольше, другие поменьше. Красивые, глаз не оторвать, даже лучше, чем Ленкины. Как в такой красоте землю топтать?.. Только на полку поставить и любоваться. Видно, в райцентр таких туфель всех цветов завезли.  А отец вытащил из сараюхи лестницу, к дому пристраивает, шофёр самосвала ему помогает, мешки из кузова тащит. Залез отец на крышу, шофёр ему первый мешок подает, потом второй. Девчонки во дворе стоят, головы задрали, на крышу смотрят. Удивляются, что это он на крышу залез, чинить, что ль,  надумал?  А папка первый мешок перевернул, а за ним и второй. И посыпался на Джульку оранжевый дождь – апельсиновый. Это просто волшебство было, они хватали апельсины, прыгали от счастья, кричали, визжали, смеялись. Некоторые апельсины, падая, разбивались, разбрызгивая сок, девочки хватали их и вгрызались в сочную, сладкую, сказочно вкусную мякоть. Чудеса, да и только! Джульке показалось, что она попала в сказку, а дом их  в замок волшебный превратился. Собака, видя восторг девчонок, носилась по двору с лаем, от радости виляла изо всех сил хвостом. Пёс схватил один апельсин, прикусил его и бросил – не пришёлся заморский фрукт ему по вкусу. 
Жалко, братишка не видал этого, в детском саду на пятидневке был. Но ему тоже апельсинов хватило. 
Но недолго волшебство и радость продолжались. Из-за поворота дороги показалось пыльное облако, а за ним –  машина. Милицейский козлик въехал в их двор, давя шинами оранжевые плоды. Они лопались на земле, девчонки их подбирали,  выхватывая из-под колёс  раздавленные оранжевые лепешки. 
Отца увели, надев на него наручники. Он улыбался. На прощание обнял дочек. Сказал, чтоб мамку слушались и помогали ей. Мама папку не увидела в тот день, работала. 
И девчонки его больше не видели. Сгинул он в тюрьме или в лагере, там же, в Восточном Казахстане. Больно характер у него бедовый, весёлый был. 
Туфельки Джульетте оказались  малы, но она всё равно в них целый год ходила. А так хотелось их скинуть и босиком пошлёпать, ноги болели в них сильно. Да ей не привыкать терпеть, всю жизнь свою терпела.
А милиционеры сделали всё по закону: опечатали дом и велели, чтоб передали матери в райцентр приехать. А мама-то на ферме, далеко.  Тут  ночь пришла, а ночи в Восточном Казахстане холодные.  Куда же сёстрам деваться? Дом закрыт, страшно. В степи волки воют. Залезли они к собаке в будку, обнялись. Собака посередине, они за шею мохнатую её обхватили, прижались к ней. Так их мать в будке и нашла – спящими. Почти два дня не просыпались. А главное, не простыли совсем. Только у младшей сестренки коленки долго не разгибались.


Спасла их собака. Не застудились. Хоть в этом повезло.

К списку номеров журнала «ОСОБНЯК» | К содержанию номера