Черепашья почта. Стихотворения

*   *   *

Пускай звенит назойливый комар

О старости, о первой ночи с нею, –

Свобода, небывалая, как Марс,

В конце дороги видится яснее.

Легко себе представить иногда,

Что поворот судьбы случится скоро,

Что задрожит сигнальная звезда,

Похожая на лампочку прибора.

Но нет, не происходят чудеса.

Живи как можешь, умирай и старься,

А если поглядишь на небеса,

То не увидишь никакого Марса.

Там только тучи встали на дыбы,

Над городом столпились и над понтом.

Их чёрные и белые клубы

Парят над бесконечным горизонтом.

*   *   *

Длится ночь и кончаться не мыслит,

И видать в темноте за версту:

Пятикрылые бабочки виснут

На деревьях в лиловом цвету.

Ветер катит коробочки шишек,

Ворошит золотую казну.

В листьях пальмы летучие мыши

Затевают лихую возню.

Для рассудка, должно быть, полезней,

Раскатившись зелёной волной,

Излечиться от скучной болезни,

Называемой жизнью земной.

Никому в нашем доме не спится,

Смехом, криком взрывается тишь,

А душа – то ли мёртвая птица,

То ли крыльев лишённая мышь.

*   *   *

Я тридцать лет провёл в седле,

Как Дон Кихот из сериала.

Меня мотало по земле,

По небу низкому мотало.

Сменялись мерные года,

И ссорились за маловера

Земля – холодная звезда,

И небо – пламенная сфера.

Но не прибился я, о нет,

Ни к рабской доле, ни к святыне,

Бродя по миру столько лет,

Как с Моисеем по пустыне.

До самой смерти мне идти

Меж Ханааном и Египтом,

И умереть на полпути

Под одиноким эвкалиптом.

*   *   *

Ночь  развела свои мосты;

Как диктор, холодно и ясно

Ты говоришь из темноты,

Что жил я глупо и напрасно.

Ни корки в доме, ни рубля.

Лежу, пронзённый до ребра

Словами, стрелами твоими.

Не прячься, я узнал тебя:

Ты Бог – бессмысленное имя.

Теперь я знаю, что нельзя,

По призрачной оси скользя,

К тебе за пустоту проникнуть,

Чтоб самому тебе в глаза

Всю правду нищенскую крикнуть.

Гость, обнесённый пирогом,

Лентяй, корыстник и мечтатель,

Как мог, я вытерпел огонь,

И деньги, как хотел, потратил.

Но рвать билетик не годится,

Не стоит сожалеть о том,

Что жизнь моя недужной птицей

Заночевала под мостом.

*   *   *

Настало время отдохнуть немного.

Найди полоску тени, посиди.

«На середине странствия земного...» –

Давно уж середина позади.

И чащи тоже нет. Сады да пашни,

Заправки, деревенские дома.

И самому тебе уже не страшно,

Что ты теперь спускаешься с холма.

По склону старость – черепашья почта –

Ползёт, в рожок закрученный трубя.

Сухая, неподатливая почва

Разрыхлена, как будто для тебя.

И там, в конце дороги и работы

Стоят, подобно замершей волне,

И ждут нетерпеливо все, кого ты

Хотя бы мельком видел на холме...

*   *   *

Уныло давит груз рабочий,

И сердце требует ремонта,

Лишь чёрные ворота ночи

Распахнуты до горизонта.

Ведёт к шатрам её открытым

Чуть освещённая аллея,

И каждый шаг по этим плитам

Ногам всё легче, всё милее.

Там возвращаются молитвы,

Земные камни невесомы,

Деревья – сосны, эвкалипты,

А птицы – вороны и совы.

А ближний свет летит победно,

И музыка рыдает громко,

Но в топке ночи незаметно

Сгорает жаркая соломка.

ПРОВИНЦИЯ

Небритый лавочник с утра

Гремит своим товаром,

Немилосердная жара

Клубится над бульваром.

Пострижен ровно каждый куст,

И розы – высшей пробы,

Но поражают бедный вкус

Убогие трущобы.

Провинциальная тоска

Со мной играет в прятки,

Как бы из драного носка

Показывая пятку.

Вот катит в Иерусалим

Автобус толстопузый –

Столичный шум неотделим

От захолустной музы.

А поздно вечером – смотри! –

Как ящичек с секретом,

Маршрутка светится внутри

Голубоватым светом.

Но так темно внутри меня,

Что силы на исходе.

Там нет ни вечера, ни дня,

А только ночь на взводе.

*   *   *

В небесном суде оказался я прав,

Любительский хор меня славил

За то, что, последнюю ризу отдав,

Перо и бумагу оставил.

Теперь я хожу среди прочих святых,

И Божьим рабам непонятно,

Зачем на моих рукавах золотых

Чернильные пятна.

.