Не жги последнего моста. Стихотворения

«ПРОСТРАНСТВО СЛЕДУЮЩЕГО ШАГА...»

Ирина  Павельева (1956-2015)

Чем отличается типовая многоэтажка от собора? Они могут быть сложены из одних и тех же строительных материалов, но разница в чём? В том, что первая – сооружение, а второй – творение. Такова же дистанция между настоящей поэзией и пустым рифмоплётством. Потому что «строку диктует» не чувство и не разум, а дух един, а он дышит, где хочет и вбирает в себя всё – от былинки до Галактики. А значит и не спрашивайте истинного Поэта, о чём он пишет – слово «тема» отдает запрограммированной конъюнктурой...

Ирина Павельева – истинный Поэт, её стихи многомерны и полифоничны и требуют от читателя наличия культурного слоя, развитого музыкального слуха и – безусловно! – неплоского ума. Её сложные образные ряды, яркие, как вспышка лазера, метафоры, ритмические эскапады, высокий эмоциональный накал стиха – всё это инструментарий мастера, который бережно и виртуозно творит свой поэтический Собор. В нём много сквозного света, где слово парит, то осиянное лучом Солнца, то опалённое огнём боли и скорби, то уходя в себя, то снова вырываясь в этот страшный и прекрасный мир. Ирина Павельева предельно откровенна и открыта, и заведомо чужда тесных рамок привычного бонтона и политкорректности. Поэтому её стихи, о чём бы в них ни говорилось – о бабочке лимоннице или падшем ангеле Абадонне, о любви или войне, об осеннем дожде или о судьбе России – всегда глубоко личностны, всегда от первого лица, которое – если действительно свободно – способно и на нежный шепот, и на страстную проповедь, и на гневную отповедь.

 Ну а если кому всё–таки хочется задать сакраментальный вопрос: зачем вообще поэт пишет стихи, и Вы, милостивая Ирина, в частности? Я позволю себе ответить за неё (и других собратьев по перу): очень просто – чтобы постичь смысл Бытия, а иначе и незачем сотрясать божественный эфир. Но и постижение – только половина цели, а вторая – следование этому смыслу. Как же следовать? А вот так – по Павельевой – «чтоб сердцем выстучать в скале пространство следующего шага...»

Александр Лизунов, 

член Союза российских писателей

* * *

 Опять усталое «прости»,

 И жалко вскрипнула калитка.

 – С собою может дом везти

 Лишь тихоходная улитка.

 Звезда кочевий над душой

 Висит холодною медузой...

 И чемоданчик небольшой

 Дорога делает обузой.

 Уводит завтра во вчера

 Звезды таинственная сила,

 Чтоб всех гостиниц номера

 Душа квартирами не мнила.

 И если цепи и узда

 Надеты где забвенным часом,–

 Слетают горе и беда,

 Срывают, отдирая с мясом.

 – Чтоб вновь вперёд, сбиваясь с ног,

 Не слыша стона под пятою,

 На страстью пышущий манок

 Над вороненой чернотою...

* * *

 Я твоя прирученная кошка,

 Самая родная из зверей.

 Ты меня помучаешь немножко, –

 И к другим становишься добрей.

 Если ты умрёшь, хозяин, если...

 И меня тогда простынет след.

 Я тебе придумываю песни,

 Я тебя люблю сто тысяч лет.

 Если ты пришёл и хочешь плакать,

 Помни, я всё время под рукой,–

 Если не окажется любимой,

 Если не окажется другой.

 Чтобы вдруг ты не схватил ангину,

 Шарфиком раскинусь по плечу.

 – Я тебя и в счастье не покину.
Счастья твоего не омрачу.

* * *

 Россия, – Наталья, Татьяна, Мария: стихия.

 И тихие воды, и годы лихие, а очи!

 А мощи святые и дикие сечи, а плачи!

 –И свечи: Людмила, Матрена, Любовь, Евдокия.

 Россия, – ракита, рябина, осина: лесина.

 – В хлеву животина, на сердце – кручина, а выше,–

 Вершина, судьбина, разгульное: «все это ваше!»

 А ниже скупое: житуха, кончина,– трясина.

 Затем так желанно: цветочка б, щеночка, сыночка!

 И в клеточку, – точка! – В совместное рабство от соски.

 – Россия свет Вера Надеждина – мать одиночка.

 А кто б поступил по-мужски,  рассудил по-отцовски...

* * *

Ты думаешь, створки железных дверей

Нужны, чтоб людей отделять от зверей?

 – Но много надёжнее ямб и хорей

 Всегда отделяли людей от зверей.

 Не трогали звери, не путал и бес,

 Пока не пошли наши танки под пресс.

 – Тут бес и попутал: стучись головой

 В свой чёрный квадрат из брони лобовой.

 ...Ты трижды шестёрка при главной двери

 С лютующим зверем библейским внутри.

 Целуй его в жопу и будешь целей,

 Пока не отделят людей от нулей...

* * *

 Что с нами сделал этот век –

 Истерик, брызжущий слюною!

 – Мы так и сяк, мы бек да мек

 Над разорённою страною...

 С лицом отравленной княжны

 Прильну к плечу,– на загорелом

 Так пальцы женские нежны,

 Но нежность пахнет лазаретом.

 Всё пахнет ужасом, кругом

 Следы невидимого барса.

 В себе провижу и в другом

 Пустыню будущего Марса.

 Но, больше не к кому,– к тебе,

 Негодная к боям и дракам,

 В такой ребяческой мольбе,

 Не веря очевидным знакам...

* * *

 Смрад всех болот над градом у Невы.

 Костями его улицы мощёны.

 Живые там настолько не живы,

 Насколько мертвецы не отомщёны.

 Наш рок, Везувий в тихом уголке –

 Два имени: во тьме и в непокое.

 О, Нострадамус с шаром на руке, –

 На оба ль нагадал ты, на какое?

 – Непримиримо сшиблись имена,

 Одно – от камня, от воды – второе,

 И третьей смуты сеют семена,
Душевное разносят нездоровье.

 –Не надо столько камня и воды:

 Спасителен лишь только промежуток.

 Не надо столько веры и вражды –

 Пусть будет больше зелени и шуток.

 ...Я нынче по Пассажу покружу

 И тоже в шар хрустальный погляжу.

 Нет, лучше я на кошку погляжу

 И покружу тяжелой головою.

 И вытру слёзы тряпкой половою...

* * *

 Когда увидишь: тьма густа,

 Лишь неба край малинов,–

 Не жги последнего моста –

 Последний мост – Калинов.

 Прямые все ведут пути

 Всегда сюда по ГОСТу.

 – Давай, кивай, шути, шути,–

 К Калиновому мосту!

 Ах, ты хотел бы с миром, но
Уж тут – никак словами:

 Заждались, ждут тебя давно,

 Кивают головами.

 И супротивной стороны

 Не краше лева с правой:

 Из туши страшной толщины –

 По шее огнеглавой!

 И тьмы исчадья голова

 Страшней, чем та и эта,

 Но всех страшнее булава

 В руке у Сына Света!

 ...Сожги мосты и гарь отри:

 Цена на небе – грош ей.

 И лишь Калинов мост – внутри,–

 Оставь для славы Божьей!

* * *

 Солдаты фортуны – уходим в бега

 Затем, что не удалью пахнут снега,

 Размытые грязной водою,–

 Но пахнут позорной нуждою.

 Затем, что ни холодно, ни горячо,
 И как–то у друга обмякло плечо:

 Годами – ни боя, ни схватки,

 Лишь игры в страшилки и прятки.

 И видится мне – наша рота в аду:

 Сложили оружие – в первом ряду,

 В середнем – гуляют с пальбою,

 В последнем – торгуют собою.

 ...Уходим в бега – ни за совесть и честь,–

 Прости же нас, Господи, если ты есть:

 Меняем не мутное – ясным,–

 Всю глупость – безумием частным.

 –Уходим в себя: ни души, ни огня.

 Земля моя, ты–то хоть любишь меня?!

 ...К подошвам всех ног прилипая,

 Глухая моя

 и слепая...