Женщина из камня. Стихи. Пер. с башкирского С. Янаки

МОЛИТВА

Мы стали золою сожжённых аулов,
Корнями цветов в обгорелом подзоле,
И, смерть возлюбив пред постылой неволей, 
Мы стали золою сожжённых аулов.

Мы угли-ожоги аулов сожжённых.
Тоскуем молитвенной жаждой одною
В объятье последнем с отчизной родною…
Мы угли-ожоги аулов сожжённых.

Мы дым над кострищами мирных аулов…
Неужто потомки нас завтра забудут?
Мы солью земли остаёмся, покуда – 
Мы дым над кострищами мирных аулов.

Мы пламя пожарищ аулов мятежных.

Безродными слыть – не башкирская участь!
Башкир, как легко растерять свою сущность…
Мы пламя пожарищ аулов мятежных.

Мы дети огнём разорённых аулов,
Чьи души взывать будут к памяти вечно…
Какими ветрами сегодня подуло,
Коль стал наш народ к состраданью беспечным?

От горя золою глаза не забиты: 
Из праха восстав, мы торопимся к людям.
Ты вспомнил себя, значит, мы не забыты, – 
Воспой: «Я – башкир!
Мы – башкорт! 
Есть и будем!» 
СЕМЬ ДЕВУШЕК
Посвящается памятнику-фонтану «Семь девушек» 

Из мглы веков.
Рука в руке. 
В тиши. – 
Вы в сердце города восстали!..
Башкир, когда б ни зов твоей души,
Они вернулись бы?
Едва ли…

Семь девушек, вы долго шли в страну,
Которой ближе нет на свете, – 
Разбередить тревожную струну
И аксакала, и егета. 

Чтоб память женщинам скорей вернуть,
Избравшим ложь чужих объятий.
Чтоб вырвалась – как песня во всю грудь – 
Вся наша боль сестёр и братьев.

Семь девушек, как чайки над водой,
Печаль полощут в Ак-Идели...
Кого на воле сделаешь рабой,
Когда в неволе не сумели?!

Их несгибаем стан и в час, когда
Пьёт волос конский кровь из раны…
Ты – кровная, желанная, одна
Навек – земля Башкортостана!

Кто это имя топчет в грязь?.. Не смей!..
Семь девушек, – приходят сроки
Взрастить великих духом сыновей,
Достойных участи высокой! 

ЖЕНЩИНА ИЗ КАМНЯ

Встреча с каменным менгиром
возле Института истории, языка и литературы УНЦ РАН…

Сошлись два взгляда…и прощай, покой, –
Тревожит рой мучительных исканий:
Как мне знаком до боли облик твой!
Кто ты? Откройся, женщина из камня...

Скажи, тебя ваятель воскресил
Праматерью духовною башкирской?..
Когда душа моя лишалась сил, 
Твой стан ей был опорою кремнистой?

А, может, кто-то так тебя любил,
Что говорить заставил даже камень?!
Потомок, видишь, из каких глубин
Горит в веках любви высокой пламень!..

Язычник ли пред камнем-божеством 
Кидал в траву распластанное тело?
Иль чья-то месть твой храм сожгла огнём
И ты от горя вдруг окаменела?

Что утаишь, обветренный менгир,
И о какой поведаешь невзгоде?
Ведь полным зла остался новый мир…
Молчит менгир. Молчаньем скулы сводит.

Кто я тебе?.. Стою перед тобой.
Седых веков лежит меж нами пропасть.
Тянусь рукой – зови меня сестрой! –
Назваться первой мне мешает робость.

Не надо слов, ещё всесилен жест,
И малый знак – он свыше, во спасенье.
Душа провидит глуби и окрест,
Где наши кони вздыбились в сраженье

За правды лик …
На нём печаль без дна…
Нет сил собрать разбросанные камни…
Ах, женщина, в какие времена
Жила ты без тревог и без страданий?!

Терпенья памятник – пред ним в долгу –
Твержу: любовь в забвение не канет!
Чтоб ни случилось, всё превозмогу …
Как мой менгир – как Женщина из камня.

ЯШМА

Цвет глаз твоих напоминает мне
Отливы яшмы на моём столе.
Она молчит…Молю, молчи и ты.
Нам за советом некуда идти.

Ты с яшмой схож. 

Пусть камень-монолит
Прожилкой каждой сущее хранит.
И я, как яшма, столько зим и лет
Несу в душе твой потаённый свет.

Что ведаю, не надо знать двоим...
От слёз тот камень стал насквозь сырым.
Он склеп, он храм несбыточным мечтам…
Прости… я всё читаю по глазам.

Сокрытых мук не выдать и во сне…
(Ах, яшма, яшма, что осталось мне?!) 
Ты сердца моего не разрывай!
Молчи! – молю… 
Пройди… 
Не окликай! 

РАЗГОВОР

Давно не говорили мы с тобой, 
Присядь напротив, как когда-то…
В груди моей озноб. И мыслей рой
Тревожит скорою расплатой.

У всех дорог надежда впереди – 
Нам сын и дочери наградой...
Зачем ты боль мою разбередил 
Опустошающей неправдой?

Опорой были ли друг другу мы 
В житейском море заполошном?
Минуты светлые… мгновенья тьмы…
Куда всё минуло? Всё в прошлом…

Решай! Я баба – я очаг, я тыл…
Скажи своё мужское слово.
Молчишь… Надеешься, мне хватит сил
Терпенья воз тянуть по новой?

Устала я. Чуть теплится запал.
Вот сказ мой верный перед мужем:
Прости, коль ты от ласки не сгорал, 
Коль был порой остывшим ужин… 

Прости, что я не гордою душой
Чужому счастью помешала…
Когда б я не прощала, ты б – ушёл,
Прости, что до сих пор прощала!..

ОДИНОКАЯ ЖЕНЩИНА
Одинока… Нет подмоги. 
Сенокосная страда…
Косит, глядючи под ноги,
Да не косится трава.
Где с корнями, где с землицей – 
За спиной полынь-судьба…
Наблюдает косовица,
И жалея, и судя.

Не глазаста ты, усталость,
На пожухлую печаль…
Да молва не обозналась – 
Машет – дура – от плеча!
Что ей ямы да ухабы,
Неудобья полоса…
На неё у бедной бабы
Не наточена коса.

ПАМЯТИ СНОХИ РАУИЛИ

Олотау у подножья 

Пышет ягодным костром.
И поёт сноха, о боже! –
С полным зависти ведром.

Я в мечтах лечу куда-то,
За шалуньей вслед – молва: 
Мол, у снох ума палата,
У меня – малым-мала!

Мне бы грезить небесами…
Да взорвался страшный гром:
У снохи – бедовой самой – 
Гложет грудь худым огнём.

Хворь костлявыми руками
Оборвала разом нить,
Ты и ягодки губами 
Не успела раздавить…

Олотау, вновь мне снится
Земляники благодать!
Возвращайся, озорница,
Будем вместе собирать.

Склон усыпан красным-красным, – 
Шлёт привет Рауиля…
Вёдра полные – напрасны.
Ум напрасный у меня.

Стала я сама невесткой
Из деревни ждать вестей,
Ведь в краю чужом, известно,
Даже лето холодней.

Под уклон года стремятся…
Ягод, ягод на лугу!
И ни плакать, ни смеяться 
Я на склоне не могу…