Сиреневый ветер. Стихотворения

Лета жду

Я лета жду, как лета ждёт река,
Играющая в спящую царевну.
Седлаю старой марки Горбунка
И уношусь в забытую деревню.

Спешу не в тридесятые края,
В пяти верстах живёт родное лето.
Ведёт к нему в ромашках колея.
Не надо визы ждать и брать билета.

Всё здесь как прежде, много лет назад,
Но гуще березняк и кедры выше.
Некошеные травы норовят
Пощекотать домов печальных крыши.

Здесь детство заблудилось навсегда
Среди озёр в звенящих медоносах.
Сверкнёт оно, как под ногой слюда,
Как дождь слепой, запутавшийся в косах.

Здесь время поворачивает вспять,
И потому всегда спешу сюда я
Счастливейшие годы вспоминать,
Где жив отец, где мама молодая.

Сиреневый ветер

Сиреневый ветер лопочет
О спрятанной в сердце любви...
А в Питере белые ночи.
Ну что ты молчишь? Позови!
Надену я лёгкие крылья
И старенький зонтик возьму...
Ты помнишь, в ту ночь мы открыли
Сирени душистую тьму?
В соцветьях напрасно искали
Пятилепестковый цветок.
И вот мы с тобой на вокзале.
Мой поезд идёт на восток.
Качнётся кораблик на шпиле,
Блеснёт золотая корма...
Ах, как мы друг друга любили,
От счастья сходили с ума.
Знакомый сиреневый ветер
Задел моё сердце в ночи.
Хочу, чтобы ты мне ответил.
Я жду. Отзовись. Не молчи.

Не до сна

Не хочется верить, что всё уже предрешено
И после зимы не наступит однажды весна.
Задумчивый месяц клюёт золотое пшено.
Под снегом дома задремали, а мне не до сна.

За тёмным окошком колдует январская мгла,
Сулит одиночество: о, не сойти бы с ума.
Я жизнь свою здесь, на земле, прожила как могла
И всё в этой жизни упрямо решала сама.

Прохлада окна не остудит горячего лба.
На чистых снегах народился крещенский рассвет.
По белому полю промчалась кривая судьба,
Тропинок намяла! — а главной дороги и нет.

Ну кто виноват, что брела до сих пор не туда,
Не ведая Божия страха, всегда напролом?
Очисти меня, иордани живая вода,
Мой ангел-хранитель, коснись невесомым крылом.

Микула Селянинович

Чёрные волны. Рубаху, что парус, надуло.
Курс — на зарю окоёма, и — право руля!
Эх, исполать богатырскому роду, Микула,
Вечный оратай бессмертной планеты Земля.

Не расписная ладья — стопудовая сошка
Мерно скрипит, нарезая отвалы-века.
Чаек прожорливых стая, коня не тревожь-ка!
Экая прыть — задарма ухватить червяка.

Солью к могучей спине прикипела рубаха.
Солнце, и ветер, и мышц перекаты, и — с плеч.
Стой! За бугром вороньё раскартавилось, пахарь!
Не потому ль на меже и кольчуга, и меч?

Скинуты наспех, ещё не остыли доспехи.
Дюже крепка и меча, и сохи рукоять.
Кабы не метили землю кровавые вехи,
Век бы охаживать пашню, а не воевать.

Полно, мой сокол, да взора не застит кручина!
Глянь: где коней огнегривых рожает заря,
В тёплой земле утопая, несу тебе сына,
Древа славянского веточку. Богатыря!

Звёздная лестница

С неба звёздная лестница в снег ударила звонко —
Потеряла Медведица своего Медвежонка.

Непослушного сына отыскать бы скорей!
Где ты? В искрах снежинок? В огоньках фонарей?

Где ты бродишь, плутишка? Вот затеял игру!
Гаснут звёздочки, слышь-ка, на Земле поутру.

Непоседа доверчивый к ней в восторге примчался
И поведал, что вечером с другом он повстречался.

Под ночным небосводом мальчуган без опаски
Угощал его мёдом, сочинял ему сказки.

И рассказывать будут мамам мудро и просто
Медвежонок — о людях, человечек — о звёздах.

Одинокая птица

Людмиле Смирновой,
художнику и поэту

Вольная и одинокая птица,
Нежная радуга в мире теней!
Всё повторится и довоплотится,
Всё — от вершины мечты до корней.

Там, в заоконном тревожном покое,
Вне бытия, и жилья, и молвы,
Мрака мрачнее восстало такое,
Что пережить не осмелились Вы.

Серые улицы, серые лица,
И безысходность в грунтовке холста.
Было бы силы упасть и молиться,
Но в измождённой душе — пустота...

Где вы, родные крылатые кони?
Что ж вы, вспорхнувшие к струнам персты?!
Мраморным холодом жжёт подоконник.
Туже объятья глухой пустоты.
А на мольберте окна всё безлюдней.
Небо ослепшее сводит с ума.
— Люди, я стану серебряной лютней,
Чтоб отступила вселенская тьма!
Стану морозного утра дыханьем,
Стану росой наступившего дня.
По доброте не вмените греха мне.
Радуйтесь, и, вспоминая меня,
Эти лучи золотого веселья
В жёлтом, и синем, и красном — лови!
Счастливы все ли? обласканы все ли
Светом вовеки бессмертной любви?