Стихотворения

***
так как я люблю Москву

не любил её никто

этот город – лёд к виску

бесконечный мощный ток

я тащил тяжелый груз

через непролазный лес

много разных дерзких фраз

мне кричал крапивный бес

бедолага очень глуп

я смотрю на юный дуб

сбросил груз у входа в дом

и Москва, Москва кругом

***

Поселюсь в типовой квартире без лишних удобств,

И, расставшись с друзьями, иллюзиями и работой,

Я открою школу восточных единоборств

и спасу от цирроза и ровной судьбы кого-то.

Добрый вечер, друзья, я всё знаю про ваш кошмар,

бестолковых родителей, дикий фарфор сервизов.

Но великая ценность – наш честный сердечный жар,

мы сорвём покровы и преподнесём сюрпризы.

Хорошеет звезда на морозе, ей жить легко.

Плохо тем, кто врет, чтобы лень свою скрыть хоть как-то.

В холодильнике спрятано свежее молоко,

в нас горит желание все разорвать контракты.

В этот день, тоскливый, словно свекольный морс,

мы наклеим обои и гордо откроем двери

в нашу дивную школу восточных единоборств

для всех, кто в доброго дядю уже не верит.

Во «Вконтакте» клеить по пьянке баб надоест,

солнце станет подбадривать ежеминутным светом.

Непременная сверхзадача – нести свой крест –

облегчается гибкостью тела, не сигаретой.

Смерть дежурит под каждым мостом, за любым кустом,

бродит мимо автостоянок и Harat s pub  а,

ничего не умея, лишь нападать на слабых,

совершенно не зная, что может удар простой.

Бывает ли конструктивной здоровая злость?

Как на кухне старухи крупы драгоценной горсть –

офигенная школа восточных единоборств,

очень нужная школа восточных единоборств.

***

Радуга командует безбашенным полком,

лучше не встречаться с ними ночью во дворе.

Гордые красавчики, ребята с огоньком

порешали – хватит опускаться и дуреть.

Два футбольных поля, социальный магазин,

весь район похож на объяснение в любви.

Туча в небесах жестоким дождиком грозит,

вот бы попросить её на нервы не давить.

Все солдаты радуги большие молодцы,

знают меру в выпивке и матерных словах.

И уже не страшен ни дефолт, ни геноцид:

будто сахар в жидкости, наш растворился страх

Вырос ты на серой и трагической земле,

парты разрисовывал «Алисой» и «Кино»,

по домам заброшенным шатался много лет,

наблюдал за листопадом в школьное окно.

Но в микроволновке согревается обед,

Windows бестрепетная требует пароль,

Вместо составленья списка горестей и бед

лучше заглушить таблеткой головную боль.

А солдаты радуги сигнал спокойно ждут,

коротают вечера за шахматной доской.

Телевизор регулярно нагнетает жуть,

а у них всё тихо, как на темном дне морском.

Жди и ты чего-нибудь: сухого сентября,

возвращения знакомых в цинковых гробах.

Если ждать, как следует, то год пройдет не зря,

станет песенкой нелепой стынуть на губах.

Про Донбасс читаю, без конца табак курю.

Завтра снова белый свет, панельные дома,

и такая радуга, что мама не горюй,

и такая радуга, что все сойдут с ума.

 ***

Когда человек умирает,

изо рта его стая бабочек вылетает.

Выйдешь за кофе в иные дни,

а они все кусты облепили.

Эти бабочки многим нравятся –

интересные насекомые.

Куда ни плюнь, попадешь

в прирожденного энтомолога.

Мы бы могли вас порадовать

отличными мониторами,

энергетическими напитками,

которые мы сделаем

безвредными для организма,

Поездкой на дикий загадочный остров

с рассказом о его фауне.

А если немного выпить,

мы раскрыли бы вам секрет,

как поселить в себе Бога

и использовать против дряни.

Но вам нужны только бабочки,

бестолковые эти бабочки,

лишь смерть наша вам нужна.

***

Говори в мегафон, поскорей говори, этот шёпот осточертел.

В федеральной газете неделю назад осудили народный хор:

неуместна в эпоху военных страстей мощь нелепая децибел,

не пугайте своими крещендо людей, не вставайте на путь плохой.

Голос многое может – убить, обогреть, ободрить, закатать в асфальт.

Не стесняйся, братан, говори в мегафон, мы соскучились по тебе.

На просторах твоей беспокойной души незакрытый живёт гештальт -

это повод четыре часа объяснять, как спасаться от разных бед.

Одинокий мужчина готовит омлет, сок томатный в стакан налит.

А затем предстоит нехорошая ночь, шесть часов сплошной пустоты.

Говори в мегафон, помоги дураку – ему дочь с утра позвонит,

потому что своими словами пробил безразмерную стену ты.

Даже книга стихов «Караоке», мой друг, не научит творить добро.

Автор нами осмеян: о славе мечтал и траву каждый день курил.

Изучи за пять лет пятьдесят языков, до Парижа туннель пророй,

только лучше всего говори в мегафон, не жалей себя, говори.

Возвращаясь с работы, я видел людей, пьющих пиво в моём дворе.

К ним, наверное, тоже приходит во сне белохвостый единорог.

Хорошо бы землянку построить себе или в спячку впасть в октябре,

и пускай музыканты зимы без меня сочиняют холодный рок.

Здесь останешься ты, перепуганный пёс, апатичный солдат добра,

постоянно открытый опасным ветрам, уязвимый со всех сторон.

Очень много народу страдает и ждёт исцеленья противных ран,

так что ты говори, чтобы слышали все. Разумеется, в мегафон.                   

 ***

Каждую ночь

кто-то в стерильном халате,

колдуя над колбами,

придумывает лекарства.

Смысл жизни по жилам бежит

у рыцаря важной науки.

Есть на свете белые автомобили,

безопасные путешествия внутрь себя,

а ему надо сдвинуть цивилизацию

на миллиметр вперед.

Каждую ночь

командир исследовательского батискафа

понимает еще что-то важное

о жизни на глубине.

Рыбам хуже, чем людям,

никак не сменить обстановку.

Конечно, будет и отпуск

на горнолыжном курорте,

но надо сдвинуть цивилизацию

на миллиметр вперед.

Каждую ночь

айтишник на старом стуле

разрабатывает программу,

автоматически уничтожающую

форумы педофилов.

Имя его неизвестно,

да и подвиг его бессмертным не будет.

Июнь садится на законный трон,

пиво уже нагревается

и надо сдвинуть цивилизацию

на миллиметр вперед.

Каждую ночь,

я как самый тупой подросток

взываю: приди скорее,

одиночество гаже водки.

Хоть в леопардовом платье,

я согласен даже на это.

У нас будет секс в небоскрёбе,

прослушиванье Мендельсона,

мы сдвинем цивилизацию

на миллиметр вперед. 

Публикуется впервые

 ***

Кутузовский проспект – пространство тёплых гроз,

комичных голубей, холериков-джигитов.

А все, кто пожелал познать его всерьёз,

уже лежат в земле, тем знанием убиты.

Range Rover ы ползут, как жирные жуки,

красавицы в себе несут своё торнадо.

Ласкают праздный взгляд цветные пиджаки,

взрывает бедный мозг российская эстрада.

И белый-белый день нам что-то сообщил,

чтоб в смутной голове вдруг появились мысли.

Иди теперь вперед, прозрения ищи,

в таинственную жизнь вливайся и не кисни.

Расслабленная ночь уже берёт штурвал,

портал небытия горит тревожным светом.

Десятки лет подряд здесь шумно проживал

замызганный король подонков и поэтов.

Советский сутенёр, немытый синефил

из сада грустных душ на тротуар спустился.

Антониони чтил, годами водку пил,

квартиру потерял и в призрак превратился.

В психушках утверждал, что очень знаменит,

Тарковского просил снимать совокупленье,

записывал стихи, бывал изрядно бит,

и где-то там вертел общественное мнение.

Светила для него безумная звезда,

всю жизнь мутила ум, забыться помогала.

От всех её проказ немудрено устать,

таким путем людей под лёд ушло немало.

Не стоит с ней крутить продуманный роман

и рисовать её своей гуашью жирной.

Полезней прятать всё во внутренний карман,

висеть на турниках и следовать режиму.

Морозы Воркуты, пираты Сомали,

кислотные дожди и пьяные спортсмены

не смогут, друг, стереть тебя с лица земли

и будет евродэнс и солнце непременно.

Случился вдруг рассвет, и призрак в нём исчез.

Безумная звезда вовеки не исчезнет.

Не надо ждать, пока твой дом захватит бес,

глотай свой лимонад, лечи свои болезни. 

***

Лето тихое, жёлтое, страстное,

шаурма и потоки машин.

Одиночка с просроченным паспортом

ищет свет в закоулках души.

Этот дом помнит маршала Жукова,

эта липа цветёт как в раю.

Я раздавлен житейской наукою

и уже третий месяц не пью.

Ходят толпы героев-любовников

по Солянке и Чистым прудам,

им хорошее пиво «Хамовники»

прочищает мозги навсегда.

Чтоб не встать в один ряд с людоедами,

я слежу за своим языком.

Мы всю жизнь веселились, не ведая,

что за ересь настанет потом.

Вся война была лишь в телевизоре,

смерть готической сказкой была.

Девы нервы мотали капризами

и смешные вершились дела.

У границы седые полковники

обсуждают решительный бой,

а у нас только пиво «Хамовники»

и субботы с больной головой.

Виртуоз обращения с цифрами,

поработай с людьми, наконец.

Где же магия наших пацификов,

если вечно в пожарах Донецк?

Зубоскалить значительно проще, чем

собирать на шприцы и бинты.

А особо активных на площади

ни за что забирают менты.

Я страшнее ножа уголовника,

я один против всех, мон амур.

Ах, ценители пива «Хамовники»,

соблазнители ласковых дур,

я невзрачней вас всех, незаметнее,

растворяться умею в дыму,

но сгущаются сумерки летние,

и я сам начинаю войну.

                    ***

В этой жуткой трещине

исчезает без следа

абсолютно всё:

ржавые волчки

нелепая пластмассовая утка со старой дачи

синие ранцы первоклассников

картриджи для игровой приставки

экспонаты из кабинета биологии

огромная кепка, сбитая с головы полудурка,

выпускные наряды, испачканные вином,

любовные письма на листах в клеточку

высохшая трава с бабушкиной могилы

тетради с лекциями по КСЕ

пустые бутылки

затрепанные зачётки

дипломы бакалавров

трудовые книжки

Но всё-таки

несмотря ни на что

продолжают ходить упорные слухи

что однажды появится кто-то,

способный её замазать.

***

Скоро зверь придёт
из-за леса,
всех судить,
принимать парады.
Будь готов страдать, автослесарь,
адвокат, запасайся ядом.
Площадь Киевского вокзала
атакует под вечер вьюга
и, умывшись с утра слезами,
люди станут губить друг друга.

Я не очень боюсь зверушку,
мы же с ней из одной команды.
Вслух гордиться этим не нужно - 
удалят, как больные гланды.
Ледяная пора настала.
Протяни мне свои ладони - 
я укрою тебя одеялом,
расскажу про птиц в Барселоне.