Евгений Минин

Операция «Хатифа»

 

Я изумился, увидев его входящим на презентацию нашего журнала «Литературный Иерусалим». Даже, скажу честно – сердечко ёкнуло: подумалось, что шахид. Ну скажите, с какой это стати араба заинтересовала наша литературная презентация? Тем более – я его не раз видел в лавочке по продаже орешков и разных кулинарных специй на рынке «Махане Ехуда». Он вошёл, оглянулся, словно за ним гонятся, и сел за колонну так, чтобы входящим его не было видно.

Презентация шла своим чередом – авторы журналов выступали, читали свои произведения, спорили – а нежданный гость, наклонив голову, внимательно вслушивался, буравя меня едким взглядом.

Он явно понимал русский. Но вот литературное действо окончилось, все разошлись, я собирал оставшиеся журналы в рюкзак. Араб подошёл ко мне. В руках он комкал рекламную справочную брошюрку, выпущенную когда-то «русской» партией во время выборов.

– Тут написано, что вы даёте бесплатные консультации по изданию книг. Это есть так? – спросил незнакомец с явным акцентом.

– Вы знаете русский? – изумился я, отвечая вопросом на вопрос, как подобает истинному еврею.

– Это язык моего детства. От бабушки. Я много времени не мог разговаривать на нём, но вот – не забыл. Просто были, – он задумался,  подбирая слова, – тяжёлые причины.

– Так вы не араб? – опять удивился я.

– Мне бы знать, кто я есть, – горько вздохнул собеседник.

В зал влетел Саша Штейнгауз – ответственный за мероприятия в Общинном доме:

– Давайте, выметайтесь, мне зал приводить в порядок надо.

Спустились по крутой лестнице вниз на кипящую жизнью улицу Яффо.

– Хочешь, пойдём посидеть в кафе. Поговорим немного минут, – не то араб, не то еврей не отставал.

– Хорошо, – обречённо вздохнул я, – немного минут можно, но не больше.

Спустились по крутой лестнице, перешли улицу Яффо. Смеркалось. Трамваи, беспрерывным звоном распугивая беспечно бродящих туристов, проплывали по улице, с недавних пор ставшей пешеходной. Мой попутчик хорошо ориентировался в массе кафешек, прилипших друг к другу. Мы заскочили в одну из них. Я заказал чай без сахара, а мой напарник взял кальян – на мне точно эти забегаловки не разбогатеют.

– Меня зовут Мехи, – представился мой незнакомец. –  Мои родители из репатриантов, из России. Бабушка из бывших учительниц русского языка, очень хотела, чтоб я знал его. Мы с ней всё время разговаривали по-русски. Она научила писать, хотя знание русского могло мне помешать в дальнейшем. Я очень долго не говорил по-русски. Но теперь, когда всё позади, – хочу написать книгу на русском языке. И напечатать её. Мне нужна ваша помощь.

Мне стало тоскливо – наверное, парень из тех, кто хочет написать обо всех своих потомках до пятого колена.

– И о чём же, Мехи, вы хотите написать?

– О похищении иранской подводной лодки.

Пауза.

Я ошарашено подумал: блин, этот мужик, вероятно, со сдвигом по фазе. Вот угораздило меня так попасться!   

 Чай был крепок и горяч. Пил я его маленькими глотками, разглядывая собеседника. Таких я называю «мелкими» – он был на голову ниже меня. Маленькие глаза выглядывают осторожно из-под нависшего лба. Гладкие волосы с проседью зачесаны на сторону. Нет, внешне – типичный араб. Вот уж бывает обманчивая внешность, и не разобрать. 

Мехи уловил мой иронический взгляд:

– Да, мы с напарником угнали иранскую подводную лодку. Об этом я хочу написать. Для спецслужб это уже не секрет, но они молчат, и молчать будут долго, а люди не знают об этой секретной операции «Хтифа». Я решил, что если написать о ней на русском – спасибо бабушке, научила, – не сразу спохватятся. Компьютер у меня есть – в свободное время печатаю.

– Хорошо, Мехи, как напечатаешь – позвони, – я протянул визитку.

– Что ты, что ты – никто не должен знать, что мы знакомы, – зачастил незнакомец. – Какие визитки! Это опасно, у тебя могут быть проблемы.

Но я заметил, как он словно просканировал  взглядом мои координаты на визитке.

– Когда ты будешь в этом районе?

– Знаешь, я хожу в мастерскую перевода. По понедельникам. Вот сюда, – я показал на окна второго этажа. – Там зал имени замечательного поэта Ури Цви Гринберга.

– Отлично, я тебя сам найду. Выйдешь отсюда через пять минут после меня. Бай, – и Мехи растворился в сумраке.

Через пять минут я вышел на свежий воздух. Уже горели звёзды. Боже мой, сколько сумасшедших живёт в нашем городе, во главе со мной! Сидел и слушал бред – не понять кого, не понять о чём. Какие к чёрту подводные лодки, какое похищение? Но страх в моей душе был посеян. В кармане у меня лежит привезённый из Витебска необыкновенный перочинный нож, который в сложенном виде похож на брелок. Я научился в случае опасности раскладывать его пальцами одной руки. Так вот шёл домой, ладонью согревая металл ножа, причём не короткой дорогой через парк Независимости, а вкруговую. Дома перед сном выпил красного вина, закусил, и наутро – спасибо склерозу – обо всём позабыл. 

Две недели спустя я возвращался из мастерской перевода. Мой «труд» раздраконили, настроение было никакое. Внезапно кто-то взял меня под руку и потащил влево – в лабиринт кафешек. Я не успел испугаться.

– Это я – Мехи. Идёмте быстрее.

Он затащил в меня в комнатушку, где горела большая свеча.

– Ты не  волнуйся – так надо. Я начал писать свою повесть, свою жизнь, если то, что было со мной, можно назвать жизнью.

Забежала девочка-официантка. Поставила большой стакан крепкого чая – Мехи запомнил мой пристрастие. 

– Мехи, к чему такая секретность?

– Мне кажется… Ладно, это мелочи.  Послушай, что я настучал на своём ноутбуке. Я тебе перепишу на эту штучку, – Мехи вытащил из кармана флешку,– отредактируй, заплачу, сколько скажешь.

– Да ладно, Мехи, было ж написано, что я – издательство бесплатное. Да и что с тебя возьмёшь?

– С меня? – обиделся Мехи. – Будешь на шуке (рынке) зайдём ко мне в гости – угощу. Ну, будешь слушать?

– Давай, – отхлебнул чая. Чай был хорош, и я скомандовал: – Рассказывай! 

– Мои родители погибли  в аварии – это я узнал от  бабýшки, – с ударением произнёс Мехи. – В старших классах я жил и учился в пнемие (общежитии) для сирот. Там меня и завербовала армия. Обещали финансово помогать бабушке, а я должен был посещать курсы арабского языка. Через месяц курс закрыли, и мной, как я понял, способным к языку, стали заниматься индивидуально. Потом уже понял, что Мосад (разведка) отбирал мальчишек-сирот и готовил их к разведывательной деятельности. То есть, если что с нами случится – особо можно не распространяться. Романтика и возможность побывать во многих странах привлекала нас. В призывном возрасте оказался во флоте.

Стажировался на подводной лодке, учил устройство и управление лодкой, особенно отрабатывали всплытие и погружение, даже не задумываясь, для чего это нужно рядовому солдату. У меня появился постоянный напарник, по-моему – друз, тоже сирота. Мы с ним подружились, как братья, хотя характеры у нас были разные, Хали был спокоен в любых ситуациях, а я – взрывной. 

Но однажды за нами приехали и увезли на секретную базу. Там и узнали, для чего нас готовили…

Мехи замолчал.

После знакомства с моим неожиданным собеседником я выяснил в интернете, что в Израиле первые подводные лодки появились в 1958 г. – английские «Springer» и «Sanguin» послевоенной постройки.

В состав ВМС Израиля они вошли под обозначениями Ц-71 «Танин» и Ц-73 «Пахаб». Лодки  Израилю продавали неохотно, стоили они очень дорого для молодой страны, видимо, потому в Генштабе была разработана секретная операция «Хтифа» по захвату иранской лодки, находящейся в районе Газы. Но нигде о похищении подлодки не сообщалось.

Мехи продолжил свой рассказ:

– Мимо израильского берега проплывали иранские подводные лодки – так  нам рассказывали инструкторы. Из лодок выбрасывали в море в бочках оружие и взрывчатку, которую частенько волны доносили до берега на радость местным бандитам… Ну как? – прервал рассказ Мехи. – Интересно?

– Ты это придумал, – недоверчиво выдавил я.

– Я что – похож на сказочника? – обиделся собеседник. – Скажи – интересно?

– Ага, а что было дальше?

– Дальше будет через две недели. А пока – редактируй мои каракули, – Мехи сунул в ладонь флешку и исчез.

Я допил чай – не мог оторваться. Умеют же делать чай, черти. Дома, как ни завариваю, получается абы что. Я был в смятении – услышанное взволновало меня. И эти неожиданные исчезновения Мехи мне не нравились, но  волей случая меня затянуло в иной мир, пугающий непредсказуемостью. Но – пусть что будет, то будет. Человеческое любопытство иногда пересиливает страх и угрозу. 

Через две недели Мехи опять заволок меня в какую-то новую забегаловку.

Чай уже стоял на столе. Круассан лежал на блюдечке.

–  Как я тебя украдаю? – хитро улыбался Мехи.

Мы обменялись флешками. Чай был хорош, как всегда. Я надкусил пирожное, и мой собеседник продолжил:

–  Приказ был такой: во время прохождения  иранской подлодки вдоль берегов Газы мы должны умышленно опрокинуть свою лодку и изображать тонущих арабских рыбаков – в надежде, что подлодка всплывёт и подберёт нас. До нас этого не удалось добиться двум группам.

– Ха, – ухмыльнулся я, – вы вдвоём рассчитывали захватить лодку? Тоже мне Сильвестры Сталлоне!  

– Главное, чтобы они нас подобрали. А остальное – дело техники и химии. Между пальцев ног у нас были спрятаны таблетки. Одну, противоядие – следовало принять вовнутрь, а вторую растворить в воде – в умывальнике, в унитазе, – где угодно, но в воде. Пойдёт химическая реакция, выделится усыпляющий газ. Все заснут через пять минут. А мы должны прикинуться спящими, а потом мы должны провести всплытие и повернуть лодку к берегу, а там уж наша разведка завершила бы операцию. Надежды на удачу были мизерные, но были.

– Вы умели управлять  подводной лодкой!? – восхитился я.

– Нас очень серьёзно тренировали. Управлять лодкой мы выучились просто на все сто…

Мехи хлебнул кофе, помолчал – видно, эти воспоминания давались ему непросто.

– Нас внедрили в арабскую рыбацкую деревушку. Жили вдвоём. Купили сети, хороший катер. Подружились с местными рыбаками, иногда рыбачили вместе. По случаю купили в местной лавке хорошие спасательные жилеты. Собственно, мы продавцу заказали, а «наши» как бы случайно предложили их по дешёвке хозяину лавки. Хотя этот жулик продал их недешево.

– А когда не ловилось?  

– Наркоту продавали!

Глядя на моё изумленное лицо, Мехи пояснил механику этого дела:

– Закупали у бедуинов и якобы продавали своим во время контактов, они якобы платили. Иногда продавали наркодилерам – попутно отслеживали цепочки наркоторговли. Да в деревеньке многие промышляли этим опасным бизнесом – на одной рыбе не проживёшь. Да и армия частенько ограничивала границу лова. Жили мы безбедно и ждали команды.

А связывались со своими – то на рынке, когда рыбу сдавали, то при продаже наркоты, то нас забирали якобы для проверки документов. Это особо не напрягало. А напрягла нас нештатная ситуация. Прибился к нам арабчонок, Абед, на вид – лет 13-14. Потом выяснилось – отчим его педофил, пользовал пацана без перерыва на обед и лупил беспричинно – вот и сбежал бедолага. У всех рыбаков своей детворы навалом – ты же знаешь, какая у них рождаемость, а мы – одни, жратва всегда есть.

Прикормили пацана на свою голову, купили спасательный жилетик – какой был, но тоже не дешёвый.  Абед стал на лов ходить с нами – лишние руки не мешали. Но знали бы, где прикуп, заказали бы «Мерседес».

И вот наступил час «Х», как говорят в кино. Мы сдавали рыбу, а улов был неплох. Получили деньги, координаты подлодки, время прохождения вдоль берега.

Вернувшись, дали пару сотен шекелей Абеду, мол, гуляй, – его надо было выпроводить из дома. Стали снаряжать лодку – все должно было выглядеть естественно. Взяли еды, сети, проверили мотор, залили бензин. Оставалось где-то с полчаса. Но несвоевременно вернулся Абед, увидел нас и стал канючить: «Я с вами, я с вами». Услышав резкий отказ, он насупился и ушёл, видимо, догуливать недогуленное.

И вот заплываем в нужный  квадрат, берёмся за сети, а из-под них выползает улыбающийся Абед: «Ну, как я вас?»

Аллах, какие ругательства мы с Хали обрушили на его голову! На всех языках, что знали. Но что будешь делать с этим сукиным сыном? Спасательный жилет прихватить у него ума-то не хватило. Ну, не возвращаться же! Работаем по инструкции. Забрасываем сети. Через десять минут я их поправляю и «нечаянно» вываливаюсь за борт. Хали и Абед бросились меня спасать, я упёрся, и Хали сделал всё возможное, чтобы катер перевернулся. Мы оказались в воде, и тут Абед понял о своей роковой ошибке – без жилета он был не жилец в этой ситуации. Он вцепился в меня и заорал… Элогим, как он орал. Казалось, его вопли пронзали все вокруг – и доходили до ушей Аллаха и до дна моря. Прошло около сорока минут – нас жилеты держали, а вот Абед боялся, что мы его отпустим. Он уже не орал, а хрипел, глядя на нас собачьими преданными глазами. 

Начинало смеркаться. Всё, я подумал, не вышло и на этот раз. Но вдруг я почувствовал толчки из глубины моря – лодка начала всплывать. Видимо, Аллах услышал пацана, подумалось мне.

 Неожиданно к нам подплыл ботик с двумя иранскими моряками, нас втащили в него, и через несколько минут мы уже спускались по металлической лестнице.

Потом всё было в штатном режиме – в книге я описал подробно: как попросили воды, как приняли таблетки, как усыпили экипаж, как всплыли…

Но произошло трагическое недоразумение – нас-то с Хали забрали, а Абеда оставили с иранским экипажем. Наши-то не знали, что пацан был с нами!

Экипаж потом вроде тайком обменяли на кого-то, а лодку перекрасили, и она стала ходить в море под нашим флагом, а иранцы особо не кричали: это ж позорище какое – подводную лодку украли. 

Меня с Хали сразу же уволили в запас с хорошей пенсией. Хали куда-то уехал, а я остался в Иерусалиме. Люблю свой город. Иногда подрабатываю на рынке – орешки продаю. Приходи – скидку получишь. Во втором ряду от улицы Агриппас моя лавчонка, как раз посерёдке. Всё – бери штуковину, тут практически всё, а я исчезаю, – и Мехи неуловимым движением сунул мне в руку флешку

…Я сидел над вёрсткой – книжка в самом деле получалась захватывающей. Оставалось совсем немного, но через две недели Мехи в привычном месте встречи не появился. Я добрёл до стоянки своего «Фольсквагена», уселся, включил двигатель, зажёг фары. Вдруг кто-то резко открыл дверцу и впрыгнул в машину на заднее сиденье.

– Вы чего! – было возмутился я, но услышал голос Мехи:

– Поехали!

– Куда?

– Прямо! Сможешь, тормозни за углом – кажется, за мной следят. Будь осторожен!

Я выехал – какой-то мужик в шляпе побежал к нашей машине. Я нажал на газ, резко свернул на узенькую улочку и напротив дома президента припарковался, выключил двигатель и фары и стал ждать.

– Молодец, – похвалил  Мехи. – Там развилка – посмотрим, куда они поедут. Если налево, то мы – направо.

– Да, неплохо, если они поедут налево, на улицу Черняховского, тогда по улице Аза мы их обгоним.

Мехи оказался прав – на бешеной  скорости к повороту пролетел «Пежо» и у развилки замер. Видимо, в машине шло совещание. Слава Богу – они свернули налево.

И выждав минуту, я рванул домой, благо дорога была пуста.

– Что случилось? – я бросил взгляд на попутчика.

– У меня неприятности, Евгений! Позавчера сидел в лавке, где орешки продавал, и чувствую на себе тяжёлый взгляд. Я отвернулся и глянул в зеркало, что за спиной висело, – так нас учили делать, чтобы человек не видел, что его разглядывают. Это был Абед. Здоровый мужик, но я его узнал.  Он пристально, не стесняясь,  рассматривал меня. Я пошёл вроде в туалет, и тут же позвонил своему куратору. Прошло пять – десять минут, и его задержали. Вроде как по рутинной проверке разрешения находиться на территории Израиля. Да, это оказался Абед. Он, видимо, стал хамасником, и, полагаю, по поручению иранской разведки выяснял обстоятельства похищения лодки. В общем, мне надо исчезнуть. Вот, бери, –  Мехи протянул флешку, – я закончил все записи. Сможешь издать – издай. Останови вот здесь на остановке. Я тормознул. Мехи хлопнул меня по плечу и исчез вроде бы навсегда.

На следующий день я привел в порядок вёрстку книги – повесть, в которой чувствовался голос главного героя, получилась с интригой. Осталось сделать содержание, разбить на главы.

Я встал со стула и потянулся, разминая тело от длительного сидения за компьютером.

Раздался телефонный звонок. Это Кобринский, подумалось.  Каждый день звонит и спрашивает – что нового.

– Выйди гулять в парк полседьмого, – быстро проговорил Мехи и повесил трубку.

Честное слово, я стал уставать от тайных встреч и оглядки по сторонам. Но в нужное время я медленно шёл по центральной дорожке парка. Смеркалось. Солнце заплывало за купол стадиона. Как подводная лодка, подумалось мне. Осмотрелся. Парк уже обезлюдел, и только еврей-ортодокс, прихрамывая, спускался вниз по дорожке.

– Не оглядывайся – прошептал ортодокс голосом Мехи. – Я хочу попросить, если напечатаешь книгу, постарайся, чтоб на обложке было моё полное имя – Михаил Фейтин. Для меня это важно. Никому не говори, что встречались. Будь осторожен – если нас где-то видели вдвоём, у тебя могут быть неприятности. Всё. Прощай. 

Поравнявшись со мной, Мехи-ортодокс крепко пожал пальцы, свернул на боковую тропинку и исчез в сумраке. Вот так закончилась эта история, и вроде можно было поставить точку. Можно было бы, но…

Но уже на следующий день мне позвонили:

– Господин Минин. Вас беспокоят из спецотдела ВМС, капитан Розен. Вы догадываетесь о причине моего звонка?

– Приблизительно, – заволновался я.

Ну вот, и сам влип, подумалось. Накаркал Мехи…

– Когда я смогу вас навестить в ближайшее время?

– Да завтра, в шесть-семь вечера – я уже вернусь с работы.

– Договорились, беседер.

Кстати, адреса не спросил. Из этого я понял, что мной основательно поинтересовались. Чего ждать от спецотдела ВМС, я не знал, но подготовился к визиту капитально.

Компьютер отнес к приятелю Борису из Свердловска – он живет от меня через дом. Поставил запасной на место основного.

 В общем, как в детективах советуют, так и сделал.

 Капитан Розен явился ровно в шесть и начал с места в карьер:

– Шалом, господин Минин. Мне известно, что вы юморист, но прошу отвечать серьёзно на мои вопросы!

– Если смогу, – ехидно улыбнулся я.

Не буду переписывать диалог: где надо – говорил правду, где надо – спокойно врал, глядя в лицо капитану.

– Мы знаем о контактах с нашим сотрудником и об обещании помочь издать его книгу.

– Да, – бесстрашно ответил я.

Но когда он захотел реквизировать флешку с книгой, я возмутился:

– У вас что – есть разрешение на изъятие частной собственности? – упёрся я.

– Нет, – огорошено отозвался капитан.

– Тогда ничего не получите.

– А давайте, я вам дам взамен нашу, – капитан вынул из портфеля флешку, стилизированную под кортик.

– Ладно, меняемся, – не устоял я при виде такой красоты.

Капитан исследовал мой запасной компьютер и не нашёл никаких следов повести Мехи. Это было естественно, поскольку я работал с флешкой на другом компьютере, где и находилась повесть Мехи. Потом что-то переписал на свою флешку, что-то мне на хард-диск – я понял, что он заражает компьютер вирусом, на всякий случай. Но ничего, мы тоже не зря кипу на голове носим – переформатируем.  

Перед уходом я подписал бланк о неразглашении нашей беседы, и мы расстались с капитаном. Надеюсь, навсегда.

А книгу я сверстал и теперь ищу издателя, чтобы опубликовать её под настоящим именем Мехи. Книгу-то издавать мне никто не запретил. Тем более в России. 

К списку номеров журнала «Литературный Иерусалим» | К содержанию номера