Здесь я чувствую тяжесть небес. Стихотворения

*   *   *

                                             М.А.

Здесь я чувствую тяжесть небес

И давленье пространства весомого.

Свет домов сквозь искусственный лес,

И деревья, совсем как у Сомова...

Что заставило в поезд тот сесть

И оставить в ночи суматошной

Гул на кладбище, дружбу и лесть,

Силуэтов и контуров смесь –

И назвать так обыденно прошлым.

Что собрало нас все-таки здесь,

Под такой сумасшедшей звездою

Не молиться, не плакать, не петь,

А томиться слепой суетою.

ПСАЛОМ

Но если ты опять со мной,

То вальс подхватит шар земной,

И шар земной я прогрызу,

И из могилы приползу.

Но если ты со мной опять,

То повернут вагоны вспять,

И вихрь, сплетая провода,

Ударит оземь города.

У ног твоих, забыв про смерть

Я буду виться, словно червь,

Молить – ну только наступи,

Просить – ну только раздави.

Но только ты не человек,

Предплечья – ветви, тело – снег,

Сплетенье солнечное вен,

Слезоточивый газ взамен

Дыханья, силуэт-камыш,

Как сотни маршей, грянет тишь.

АЭРОПОРТ

С неоновыми волосами,

С люминисцентными глазами,

Не для меня аэропорт

Составил надписей кроссворд.

Луча прозрачное сверло,

Зеленоглазое табло.

Мерцание прекрасных мест:

Париж, Варшава, Бухарест.

Мелькают на наклейках страны,

Бегут по ленте чемоданы.

И дети в зале ожиданья

Из чемоданов строят зданья.

И я совсем не умираю,

Я просто надпись выбираю.

Я с чемоданами, как все,

Стою на взлетной полосе.

...Там будут витражи, балконы

И город перенаселенный.

О, сколько раз в оконной раме

Он строился прожекторами.

*   *   *

Нет ни эллина, ни иудея...

Очертания гаснут планет.

Мне бы только опомниться, где я,

И зачем подступает, не грея,

Во дворе, в Иордании, тлея,

Час от часу все злее и злее

Из-под облака бьющий рассвет.

Бродит смысл по краю рассказа,

И в тумане, горящем, как встарь,

Различишь не эскизы пейзажа

В огоньках  тель-авивского пляжа,

Не миражем плывущую фразу,

А тот самый, мной узнанный сразу,

На край света сбежавший фонарь.

*   *   *

Дождь в озеро не забивал гвоздей,

Хлопки дверей – проклятия людей,

Но ржавые вспороли якоря

Морщинистые, старые моря.

В квадрате рамы навсегда исчез

Счастливейший, заплаканнейший лес,

Зачем понуро в этот лес ушел

Весь скрюченный, больной подагрой ствол.

И пригород, от неба голубой,

Заполненный фруктовою водой.

И нету ни погони по следам,

Ни залпов по любимым городам.

В СТАРОМ ГОРОДЕ

Гул толпы, что своих растоптала детей,

Демонстрации здесь – это праздник смертей.

Рвы стоят в ожиданьи великих потерь.

Для себя ты пейзаж этот дикий открыл

Там, где маки растут из открытых могил,

Над вагонами крик, он всегда над людьми,

Крик ворон над гнездом: Что же будет с детьми…

Этот крик, этот бред, над толпой все звенит,

Крики поезду вслед: Там же дети одни...

УЛИЦА БЕН-ИЕГУДА

Это жизнь музыкантом под небом и люстрой

Нам в кафе или парке играет одним

Тем гитарным ударом по клавишам русским,

Наведенным на Иерусалим.

Фейерверк над домами и путь многоцветный,

Нам казались пунктиром огни,

Следом птицы, прочерченным в небе рассветном

Над столицей последней войны.

Так не мучайся, слушай мелодию мира,

Ее, может, предсмертный аккорд,

И гляди на рождённый из сумрака сирый,

На горящий бедой натюрморт!

*   *   *

На путь простой, прожектора да фары,

Смотрели одинокие и пары.

Казалось, что идут полярным летом

Грузовики, нагруженные светом.

Не разглядеть при тусклом освещенье

Тот путь длиной в одно стихотворенье.

...Стихи, похожие на план побега,

На шум погони, на огни ночлега,

На город, на причал, на свет парома,

На одуванчики аэродрома.

И ты выходишь в город как на волю,

Не без наркоза, но почти без боли.

Но иногда ко мне приходишь в гости

Из самой светлой, из фонарной рощи.

Из цикла «ЛИСТЬЯМ»

Как бы мне хотелось в воскресенье

К листьям приходить на день рожденья,

На коре разглаживать морщины.

Но летят, как листья, годовщины.

Вместе с ними стариться не сможем,

Листья год от года все моложе.

В небе пятна трупные, сирена,

Кажется, у облака гангрена,

Облака коричневого цвета,

Небо мельхиоровое это,

Солнца оптимизм непобедимый,

Называлось все это рутиной.

Свет на Калею такой землистый –

Это город отомстил за листья.

 *   *   *

                                                               N.N.

Мне надоело спать под канонаду,

Полубезумию давать отпор,

Мне снятся лучевые колоннады,

В которых ты блуждаешь до сих пор.

Такая светлость и такая строгость,

Такая стройность... Это в городах

Поют и жгут костры из антологий,

И над твоей страницею звезда.