Виктор Петров

Перо на постельном белье. Ответ члену редколлегии журнала «Дон» Валентину Осипову

Вначале для чистоты эксперимента придётся привести полностью пассаж из статьи Валентина Осипова «Из-под перьев шолохоедов» (газета «День литературы», №5, 2015)с подзаголовком«Дон»: открытия в постельном белье»:


«Журнал, издаваемый в столице Дона на родине классика, ничтоже сумнящеся (так в тексте – В.П.) печатает биографический очерк о своём великом земляке авторства москвича А.Воронцова. Напомню: очерк жанр особойвыверенности фактов.


И вот пассаж: «Каялся в грехе похоти… Женщины долго ещё оставались его слабостью… Ему были доступны женщины, без раздумий соглашавшиеся отужинать с ним в ресторане, а с другими он и не знал уже о чём говорить… Ресторан, гостиница, постель… Чем больше было женщин, которыми он обладал, тем становились слабее – после Аксиньи и Дарьи – его женские образы». И даже: «Хочешь, я тебя трахну?» – «Дай мне свой член».


Может, есть факты? Да откуда им, таковым, быть-то?! Как биограф классика и к тому же лично знавший его 22 года свидетельствую: ложь!»


И вот уже я лихорадочно ищу злополучную публикацию десятилетней давности в родном журнале, чтобы удостовериться. Это надо же, автор подставил, а редакция повелась! И я хорош, куда смотрел?..


Открываю искомую страницу эссе Андрея Воронцова «Тайный коридор» (журнал «Дон», №5, 2005). Опять же для чистоты эксперимента процитирую весь текст полностью без осиповских купюр:


«Каялся он тогда отцу Михаилув грехе похоти, но женщины долго ещё оставались его слабостью. Каждая из них, как он понял сейчас, лишала его чего-то, делала меньше жизненный круг. Казалось бы, всё должно было быть наоборот, ведь писатели считают, что женская любовь их обогащает. Но это неправда. Здесь то же самое, как с упущенными с детства возможностями: ты выбираешь одних и никогда уже не получишь других. В зрелые годы ему были доступны женщины, без раздумий соглашавшиеся отужинать с ним в ресторане, а с другими он и не знал уже, о чём говорить. Но ведь именно эти женщины, не принимавшие правил игры записных ловеласов – ресторан, гостиница, постель – по-настоящему волнуют, именно они являются прототипами бессмертных литературных образов…


Чем больше было женщин, которыми он обладал, тем становились слабее – после Аксиньи и Дарьи – его женские образы».


Читатель, сравнив выделенные места обеих цитат, легко заметит, как В. Осипов, купируя текст А. Воронцова, «подгоняет его под себя». Я ни в коей мере не защищаю одного донского автора от другого донского автора, к тому же члена редакционной коллегии нашего издания. Речь о негодной методе доказательств.


Просил бы учесть и тот, факт, что перед нами не «биографический очерк», как утверждает Осипов, а именно эссе – этот жанр обозначен чёрным по белому под заголовком публикации. И да простится следующее цитирование из «Большого энциклопедического словаря»:


«Эссе – это жанр философской, литературно-критической, историко-биографической, публицистической прозы, сочетающий подчеркнуто индивидуальную позицию автора с непринужденным, часто парадоксальным изложениём, ориентированным на разговорную речь».


А «Краткая литературная энциклопедия» уточняет определение:


«Эссе – это прозаическое сочинение небольшого объёма и свободной композиции, трактующее частную тему и представляющее попытку передать индивидуальные впечатления и соображения, так или иначе, с нею связанные».


Журнальная же подводка к материалу вполне определённо выражает точку зрения редакции:


«Автор романа о Шолохове Андрей Воронцов в публикуемом эссе изображает внутренний мир великого писателя. Следуя своему творческому методу, он использует элементы художественного вымысла, не противоречащие реалиям».


Вполне понятно, зачем я напоминаю обо всём этом. Воронцов написал прозаическое произведение, и судить его следует, даже с десятилетним опозданием, исходя из этого. Спорить, не соглашаться, критиковать, бичевать… Но не приписывать ему то, в чём он не виновен.


Как, например, пикантный конец «постельной разборки». Нет в журнальном тексте после Аксиньи и Дарьи диалога:«Хочешь, я тебя трахну?» – «Дай мне свой член». Нет, как нет!


А ведь получается, что чуть ли не Шолохову приписана половая терминология.


Что же тогда в данном случае произвёл «ничтоже сумнящеся» любезный Валентин Осипович? А он вырвал из текста действительный диалог, но встречающийся четырьмя страницами ранее и не имеющий к Шолохову абсолютно никакого отношения – никакого! – и подставил его к цитируемому с искажениями отрывку из эссе.


Дело в том, что у Андрея Воронцова действуют и вымышленные персонажи, а один из них литератор Звонарёв, наш современник. Это он по ходу повествования листает свою рукопись той поры, когда разваливалась великая страна. Находит рассказ под названием «Ночью» о том, как низко падают нравы, как люди теряют себя. Описаны разные неприглядные истории. Там приводится одна из постыдных примет разнузданной свободы – квартирные просмотры сообща порновидео с включением звука на полную, когда «отвратительно гнусавый голос переводил…», и далее следует так впечатливший Валентина Осипова диалог.


Но при чём здесь тогда Шолохов?


И завершая. Я не знаю, какими соображениями руководствовался мой давний и, надеюсь, по-прежнему добрый товарищ Валентин Осипович Осипов, желая стать «доноедом», но в Ростове принято за базар отвечать. И дело тут не в Воронцове и журнале «Дон». Дело в Шолохове.


 


Виктор ПЕТРОВ,


главный редактор журнала «Дон»


(Газета «День литературы», №6, 2015)

К списку номеров журнала «ДОН» | К содержанию номера