Когда душа привыкнет к холоду. Стихи

***

Вам это, может быть, знакомо:

Вдруг, без причины, в поздний час

Вы так срываетесь из дома,

Как если бы позвали вас.

И вот бульваром заметённым

Вас гонит ветер января,

Ныряет месяц в небе тёмном,

И снег летит у фонаря,

Вдогонку вам несутся тени

Скрещённых веток, и во мгле

Смятённой памяти – виденье

Свечи горящей на столе.

И, словно сад теней великих,

Бульвар затягивает вглубь,

И вихрь подсказок многоликих

Кружится возле ваших губ;

И всё стремительней в тревоге

Московской ветреной ночи

Несут вас мёрзнущие ноги

На свет невидимой свечи…

Но, наконец, в краях неблизких

Вас побеждает снегопад, –

В смятенье от ворот Никитских

Вы возвращаетесь назад.

Вам не узнать в скитаньях ваших,

Случившихся в который раз,

Что, весь в снегу, на Патриарших

Шагает кто-то в этот час.

Зачем в полуночную смуту

Он вышел в холоде и мгле,

Оставив лампу почему-то

Гореть на письменном столе?

Как вам узнать, что этот вечер –

Ваш неиспользованный шанс,

Что неслучившаяся встреча

Годами будет мучить вас;

Что избежать предназначенья

Ни одному не удалось,

И что судеб пересеченье –

Всего лишь времени вопрос.

***

Грядущее укрыто тьмой времён.

Но знают тайну каменистый склон

И тишина, да ветхий полог неба:

Ждёт город со сладчайшим из имён –

Там всё сумеет взять от власти он,

И там придёт к нему его Батшеба.

Пока же спит пастух в своём шатре,

Припав щекою к вытертому меху…

Поёт холодный ветер на горе

И смотрят звёзды яростные сверху.

Кто шепчет на забытых языках,

Что только этот миг в его руках,

А грешный путь – важнее результата?

К чему и знать, что жизнь твоя в веках

Останется, как стёртая цитата…

Пусть будешь ты удачливее всех,

Настанет день – оплачешь свой успех,

И скажет только близкая могила,

Как жизнь для искупленья коротка.

Но засияет всем через века

Звезда, что одному тебе светила.

Любовь пребудет, совесть устоит,

И чудо Слова – прочно в этом мире.

В худом шатре, покуда спит Давид,

Играет ветер на его псалтири.

КУКЛОВОД

То ли ветер завывает,

То ли песенку поёт.

У печурки напевает

За работой кукловод.

Старых кукол полон короб,

Мирно тикают часы…

Тем, кому на сцену скоро,

Клеит уши и носы,

Ножку этому подвяжет,

Этой глазки подновит –

Ну, а та ещё попляшет,

Да и тот хорош на вид.

Вот паяц – совсем калека,

Только голову не тронь…

А Пьеро не нужен лекарь –

И летит Пьеро в огонь.

Есть другой Пьеро – не так ли? –

Пусть пока и глуповат.

Поумнеет на спектакле,

Всех лупили… так-то, брат.

Этот неслух… что же, значит,

Попрочней привяжем нить.

Пусть поскачет, пусть поплачет…

Если можно починить –

Жизнь продлится. Всем покуда

Хорошо в его руке…

И лежат безликой грудой

Заготовки в сундуке.

***

Акварель за окном промокла:

Листопад в голубом дыму.

Дождь царапает лапкой стекла –

Скучно, бедному, одному.

И, не чувствуя совершенства,

С ним мурлыкают в унисон

Позабытый мотив блаженства

То ли осень, а то ли сон.

Клонят головы: «Спите, спите…», –

Волны нежности и тепла,

И легко золотые нити

Обволакивают тела.

Поворот временного круга

Замедляется в небесах,

Безмятежно обняв друг друга,

Стрелки замерли на часах.

Что им солнце, луна и звёзды,

Что века им, года и дни…

Лишь одно – что еще не поздно –

И показывают они.

АПОКРИФ ДЕРЕВА

Быть не может, чтобы Иосиф

Не учил сынка ремеслу,

Что, ребячьи дела забросив,

Не вставал он порой к столу,

Где светились медово стружки –

С малолетства его игрушки,

Где и сам он смолой пропах,

Помогая пригнать друг к дружке

Части ладные на шипах.

Наводил на поверхность глянец

Под размеренный разговор

И, ссадив ненароком палец,

Умываться бежал во двор.

Ну, а где-то все эти годы

Ждало древо такой породы,

Что и время его не ест…

Может, в горестный день исхода

Думал он, что на совесть кто-то

Делал этот тяжёлый крест?

Не родной ли древесный запах

В смертный час ощутил он вдруг,

В свежеструганных крепких лапах

Возносимый для крестных мук…

Милосердного омовенья

Ждал, не чуя прикосновенья

Злых шипов своего венца –

И, как мальчик босой когда-то,

Рад был, что ещё до заката

Возвращается в дом отца.

КОГДА ДУША ПРИВЫКНЕТ К ХОЛОДУ

Когда душа

привыкнет

к холоду,

Как книга – к пыли,

Идёте вы бродить по городу,

Где вас

убили.

Здесь день

ночным

кошмаром длится

Неумолимо,

Чужие улицы – как лица

Под гримом.

Любое время года кажется

Вам здесь зимою.

Кто домом звать его отважится?

Тюрьма тюрьмою…

Лишь суета сует

царит в местах,

Где было

свято,

А радость

тенью птицы

на крестах

Распята.

И вы, как призрак средь других людей,

Как тень, незримо,

По эшафотам старых площадей

Сквозь, над

и мимо.

Кому печалиться по поводу,

Что здесь

вы были…

Всего страшней –

ходить по городу,

Где вас

убили.

***

Так что же, выходит, неправда –

Сияющий свод голубой,

Вечернего света отрада

И облачный сад над тобой?

А истина здесь – неизменна

И явлена тем, кто не спал:

Осколки хрустальной вселенной,

Летящие в чёрный провал.