Канат Омар
Апология рисовальщика. Стихотворения
1
трикстер
лечу тревожным почтальоном
как шелестящим молескином
подробно дёргаясь и хмурясь
под карандашным остриём
лечу в сумятице бумажной
штриховкой шороха очерчен
преображаясь бесконечно
выделывая кренделя
лечу на шелесте и мучусь
прозрачной графикой тревоги
мелькая выскочкой люмьером
у кулешова на виду
мчусь сломя голову на месте
шуршащим мороком разбужен
горячкой веера взъерошен
чечётке виттовой учусь
зажмурившись ошеломлённо
себя пролистывая бегло
шурша пизанской катастрофой
и щёлкающим языком
рисовальщик
барахтаешься под обложкой
летишь летишь не замечаешь
что на странице на последней
уже горящий протопоп
вот-вот прожжёшь бумагу-небо
как будто за полярным кругом
пока зима-сибирь на память
записывает от руки
2
шуршащую пролистывает кто
прозрачную и шаткую колоду
гроссбух тоски
неведомую чушь
где запертый кривляка-оригами
графический живучий карапуз
летящий в космос а не то по воду
болтая беспилотными ногами
у шороха учусь чему?
разбить на озеро и греческий скандал
прозрачную и зыбкую цепочку
и выпустить на волю пузыри
пускай и фиолетового цвета
и вот уже оправдана развязка
которую придумала природа
прислушайся что делают китайцы
о чём скорбишь прозрачный сорванец
ПРОИСШЕСТВИЕ
это случилось так
ранним утром отец перехватил её по пути
в школу
перебросил через седло
и умчал в степь
в октябре когда стало видать далеко кругом
там её и нашли –
видимой издалека
освещаемой надорванным небом
покачивающейся на суку догорающего дерева
шелушащийся
овеществляется материя
из небывалого при чём тут
напуган озером и охнул
в ковбойской шляпе карапуз
наполнен сумерками остров
зачерпнут рядом и продрогший
до послезавтра опрокинут
пронзён и дремлет наугад
Г
* * *
самая хмурая любовь на свете
боль обрезает любимые лица
лица растягиваются от боли
и облетают к реке оборванцы
за двойным стеклопакетом "фатеры"
нашей башни из пенобетона
там внизу
снова вьюга и южная слякоть
рваный дождь и порывистый ветер
сколько-то сверкающих метров в секунду
опять синоптики завывают
о циклопах и антициклопах
фронтах небесной артиллерии
балаган вполне земного гадания
на бобах приблизительности
и пигментных пятен
тянется с самого дна
комнаты едва отрывает
голову от сыромятной подушки
смотрит в окно как в кино
перед ней пенелопа в мехах
босиком ступает по снегу
дразнится и обмороком грозит
над землёй с соседями зависнув
восемнадцать метров высоты
выгибает спину и ладонями
груди приподняв летит в трюмо
отраженье сучий папарацци
звякнула о камень навсегда
не сама не море несмеяна
пузыри цепочкою и блики
* * *
и раз и два! и раз и два!
монстры переплывают атлантику
в поисках востоковедов
куда деваться от напасти
вон пузыри на мелководье
и выйти прочь уже нельзя
покуда в коридорах носоглотки
гуляет затяжное послевкусие
покуда волк вопит из-под тамбова
на чём куда уехал кто?