Даниэль Клугер

Игрок

Готическая повесть в трех балладах с прологом и эпилогом, в которой, среди прочих, упоминаются добрый король Генрих Наваррский и великий изобретатель и художник Леонардо да Винчи.


 


 


ПРОЛОГ


 


15 мая 1610 года в Париже фанатик по имени Равальяк убил короля Генриха IV. Среди оплакивавших эту смерть был некто Мануэль де Пименталь, испанский эмигрант, друг и постоянный карточный партнер короля. Генрих однажды пошутил: «Король французов, конечно, я, но король картежников?–?безусловно, вы, Пименталь». Настоящее имя этого короля картежников было Исаак бен-Жакар, уроженец Лиссабона, и эмиграция его из Испании была вынужденной. После смерти Генриха ничто не удерживало Мануэля-Исаака в столице Франции. Он счел за благо покинуть Париж и отправиться в Амстердам, налегке?–?с одной лишь колодой карт в кармане.


 


ДРУГ ЧЕТЫРЕХ КОРОЛЕЙ


 


Согласно одному из толкований, карточные короли изображают следующих исторических деятелей: пиковый?–?Давида, трефовый?–?Александра Македонского, бубновый?–?Юлия Цезаря и червовый?–?Карла Великого (Шарлеманя).


 


Эй, девка, ставь на стол четыре кварты,


Да придержи браслетик на руке!


Картежник Пименталь раскинет карты


Сегодня в амстердамском кабаке.


За окнами дождливая погода,


Тоскует несогретая земля,


И у врагов?–?крапленая колода,


Но есть друзья?–?четыре короля!


 


Пиковый король псалмопевец Давид,


Трефовый суров Македонец на вид,


Бубновый у Цезаря мощная длань,


Червовый король Шарлемань.


 


Совсем недавно тучи стали ниже,


Совсем недавно всё пошло не так,


И Генриха Наваррского в Париже


Зарезал проходимец Равальяк.


Жизнь Пименталя повернулась круто,


И ни синицы нет, ни журавля.


Помогут ли в последнюю минуту


Ему друзья?–?четыре короля?


 


Пиковую арфу настроит Давид,


Трефовым копьем Александр пригрозит,


Бубновый штандарт держит Цезаря длань,


Червовый огонь Шарлемань.


 


Пускай отныне недруги судачат,


Пускай враги твердят наперебой,


Что отвернулась от него удача,


Что был обманут Пименталь судьбой.


Уйдут в туман Парижи, Амстердамы,


Растает в небе призрак корабля.


...Венок ему сплетут четыре дамы,


Поднимут гроб четыре короля.


 


Молитву прочтет псалмопевец Давид,


Печально главу Македонец склонит,


И Цезарь поднимет приветственно длань,


Погасит огонь Шарлемань.


 


В Амстердаме Мануэль де Пименталь, подобно другим эми­грантам-беженцам, вел вполне беспечную жизнь и даже преуспевал. Между тем на его родине творились страшные дела.


 


АУТОДАФЕ СОЛОМЕННЫХ КУКОЛ


 


То, что Пименталь бежал из Испании, не избавляло его от преследований инквизиции и даже от участия в аутодафе (так называлась процедура вынесения и приведения в исполнение приговора инквизиционного суда). Для бежавших или умерших еретиков существовала процедура «суда в изображении» –?осужденного изображала большая, в человеческий рост, соломенная кукла. В случае не побега, а смерти, к кукле привязывали ящик с останками умершего.


 


Спят купцы и мореходы ранним утром в Амстердаме,


Но грохочут барабаны тем же утром в Лиссабоне.


Там, на сцене-кемадеро1 –?дань трагедии и драме,


Там врагам напоминают о божественном законе.


И торжественно шагают инквизиторы, солдаты,


Следом, в желтых санбенито2 –?осужденные злодеи.


Не спасут злодеев деньги?–?мараведи и дукаты,


Не избегнут наказанья колдуны и чародеи.


 


Над столбами кемадеро, словно парус, черный купол.


Барабаны умолкают?–?лишь молитвы да рыданья.


Следом за еретиками на шестах проносят кукол


Из холста, соломы, красок?–?тем злодеям в назиданье,


Что побегом или смертью избежать суда хотели.


Имена и преступленья намалеваны на платье.


Их поймать святые судьи не смогли иль не успели,


Вместо них костер подарит куклам смертное объятье.


 


«...Доктор Антонио де Вергара, он же Моисей де Вергара, португалец, по роду занятий врач, иудействующий, отсутствующий беглец, предстал в аутодафе в изображении, с отличительными знаками осужденного, был выдан светскому правосудию с конфискацией имущества, которого не оказалось.


Диего Гомес де Саласар, он же Абрам де Саласар, португалец, по роду занятий купец, иудействующий, отсутствующий беглец, умерший во Франции, предстал перед аутодафе в изображении, с отличительными знаками осужденного, был выдан светскому правосудию с конфискацией имущества, которого не оказалось...»


...В беззаботном Амстердаме, на другом краю Европы


Мануэлю Пименталю улыбается фортуна.


Он купец, судовладелец, перед ним?–?прямые тропы.


У причала ждет приказа белопарусная шхуна.


Вновь зовется Исааком, даже ходит в синагогу.


Хоть состарился, шагает так же быстро и упруго,


За покой и процветанье он хвалу возносит Богу,


Каждый вечер он играет в кабаке «Четыре друга».


 


Исаака бен-Жакара в Пиментале разодетом


Узнает купец Альфонсо за столом, в пикет играя.


«Исаак, ведь в Лиссабоне вас казнили прошлым летом!»


«Дон Альфонсо, я там не был. Козырь ваш, игра вторая!»


«Казнь была в изображенье, просто кукла из соломы,


В колпаке и балахоне, на табличке?–?имя ваше...»


«Жизненной реки порою столь причудливы изломы...»


Исаак тасует карты, долго-долго пьет из чаши.


 


«...Мануэль де Пименталь, он же Исаак бен-Жакар Пименталь, португалец, по роду занятий судовладелец, иудействующий, отсутствующий беглец, предстал в аутодафе в изображении, с отличительными знаками осужденного, был выдан светскому правосудию с конфискацией имущества, которого не оказалось».


 


...Возвращается под утро, вновь пришла к нему удача,


В кошельке его монеты, изумруды и агаты.


Он ложится спать веселым, но во сне едва не плачет:


Исааку снятся куклы, кемадеро и солдаты.


Куклы корчатся и стонут, их вот-вот поглотит пламя,


На него ж глядит сурово инквизитор на балконе.


...Спят купцы и мореходы ранним утром в Амстердаме,


Но опять, опять грохочут барабаны в Лиссабоне...


 


...А вскоре появился в Амстердаме странный незнакомец. Он пришел в кабак «Четыре друга», где каждый вечер Мануэль Пименталь давал урок карточной игры. Незнакомец с тусклым взглядом и глухим голосом сел за его стол, и Мануэль проиграл ему всё, чем владел: шхуну, дом, шпагу, даже старый пистолет, с которым никогда не расставался. «Я приду за выигрышем ночью», сказал незнакомец перед тем, как оставить кабак. На просьбу Мануэля отыграться, он повторил: «Ночью, и добавил: Если тебе есть, что ставить».


БАЛЛАДА О ПОЛЬЗЕ ПИСТОЛЕТОВ


 


Главная деталь старинного пистолета состояла из курка с зажатым кусочком кремня и колесиком с насечкой. Стоило нажать на спусковой крючок, как из кремня высекалась искра и зажигала пороховой заряд. Автор этой конструкции?–?Леонардо да Винчи, и это единственное его изобретение, получившее всеобщее признание при жизни изобретателя и просуществовавшее по сей день: сейчас так устроены зажигалки.


 


Мрачен и молчалив нынче дон Исаак.


Пальцами по столу?–?будто бы в барабан.


Рядом с колодой карт старый лежит тесак,


А в Лиссабоне вновь время отверстых ран.


Тает в ночной тиши стынущий темный дом.


Чьи-то звучат шаги... Кто-то сейчас войдет...


Дон Исаак давно ждет за пустым столом.


Дон Исаак давно гостя ночного ждет.


 


Дон Исаак вчера все проиграл ему:


Шпагу и пистолет, шхуну и этот дом.


Дон Исаак готов нынче уйти во тьму.


Он о себе грустит, сильном и молодом.


Бьют вдалеке часы, доски уже скрипят.


Дон Исаак опять молча глядит на дверь.


А на пороге?–?гость, он с головы до пят


В черный укутан плащ, скалится, будто зверь.


 


В тусклых его глазах горечь и вязкий мрак.


Вот он колоду карт мягкой берет рукой:


«Хочешь сыграть опять, бедный дон Исаак?


Что же поставишь ты, чтоб обрести покой!»


Гостя лицо бледней старого полотна:


«Немощен человек, праха земного горсть...»


Хмуро глядит в окно призрачная луна,


Хмуро глядит в глаза странный, нелепый гость.


 


«Я за тобой пришел, страшно, небось, смотреть?


Я из соломы был сделан, как твой двойник,


Чтоб не принять в огне лютую, злую смерть,


Послан Судом Святым я за тобой, старик.


Завтра тебя свезут стражники в Лиссабон,


Радовать палачей эдаким барышом.


Я же, хоть годным был только гонять ворон,


Буду отныне жить в доме твоем большом».


 


Дон Исаак сказал: «Ставлю свою судьбу,


Стóит она того даже на склоне лет.


Коль проиграю, что ж?–?в пламени ли, в гробу.


А отыграть хочу разве что пистолет!»


«Ладно,?–?ответил гость,?–?этого мне не жаль.


Ставлю?–?а ты давай, карты свои раскрой!»


И, королей призвав, выиграл Пименталь...


Высек курком искру?–?вскинулся гость ночной:


 


«Смеешь ты мне грозить? Я?–?твой двойник и смерть!


Брось пистолет, игрок, это уж через край!»


Молвил дон Исаак: «Будешь ты здесь гореть,


Я подожгу тебя, чучело, так и знай!


Ты же не человек, хоть и хитер, и смел,


Я б пощадил тебя, только не будет впрок!»


...Был, говорят, пожар. Дом, говорят, сгорел.


Чудом остался жив дон Исаак?–?игрок.


 


ЭПИЛОГ


 


...И в кабаке «Четыре друга» снова


Раскинет карты старый Исаак,


О страшном приключении?–?ни слова:


Что дом сгорел?–?безделица, пустяк.


У Пименталя снова ни дуката,


Пропали закладные, векселя,


Но шляпа щегольская не помята


И в рукаве?–?четыре короля:


 


Пиковую арфу настроит Давид,


Трефовым копьем Александр пригрозит,


Бубновый штандарт держит Цезаря длань,


Червовый огонь Шарлемань.


 


И что ему богатство иль хоромы,


Коль он в последний миг успел понять,


Что смерть?–?всего лишь кукла из соломы,


А кукле человека не подмять!


Уйдут в туман Парижи, Амстердамы,


Растает в небе призрак корабля.


...Венок ему сплетут четыре дамы,


Поднимут гроб четыре короля.


 


Молитву прочтет псалмопевец Давид,


Печально главу Македонец склонит,


И Цезарь поднимет приветственно длань,


Погасит огонь Шарлемань.


 


В 1615 году Исаак бен-Жакар купил в городке Аудеркер, расположенном в 10 км к югу от Амстердама по реке Амшель, участок земли под кладбище. Оно стало первым еврейским кладбищем в Голландии и получило название «Бейт-Хаим»?–?«Дом Жизни». Это название кладбище сохраняет по сей день. А первым человеком, чей прах упокоился именно в этом месте, стал искатель приключений, картежник и авантюрист дон Мануэль де Пименталь?–?он же Исаак бен-Жакар. Может быть, он хотел обезопасить свой прах от преследований инквизиторов.


 







1    Кемадеро – каменный помост, на котором проводились публичные казни.


 




2    Санбенито – одеяние еретика в аутодафе.


 



К списку номеров журнала «Слова, слова, слова» | К содержанию номера