На гравюрах Босха. Стихи

***

Прорезал сумерки вечерние

Сирены беспощадный ор.

У нас пожарные учения,

Спустится надо всем во двор.

Качели оседлала ржавые

С весёлым криком детвора.

У нас учения пожарные!

У нас пожарные! Ура!

Детей домой не гонят взрослые,

Хоть спать пора уже давно.

У нас ученья несерьёзные.

Всё понарошку, как в кино.

И лишь бабуля этим вечером

Не улыбается одна,

Всё в небо смотрит недоверчиво:

– А я-то думала – война…

***

Всё своим чередом, и каждому свой черёд.

За последней чертой калашный потеет чёрт.

Не бандит и не вор, приказчик твоей души,

Подпиши договор и дальше давай спеши.

До того и потом сто тысяч потов сойдёт.

Потому всё путём и каждому пусть своё.

Но красуется он, и речи его легки,

Мол, вступай в легион, и спишутся все грехи.

Оставляющий кров, не ведает зов кровей.

Наломать чтобы дров, не надо быть всех мудрей.

Ты не смерд, а герой. Над всеми увенчан ты.

За последней чертой. Стираются где черты.

***

Что-то грядёт. Только слепой не видит.

Время сойдёт с очередной орбиты,

Скопом войдут жизни в иную плоскость.

Дети найдут нас на гравюрах Босха.

Что-то спешит. Только глухой не слышит.

Точат ножи. Падают наземь крыши.

Злится дракон. Гидра шипит в болоте.

Тучи ворон воздух во тьме колотят.

Что-то стучит. Только дурак не верит.

Воздух горчит. Не защищают двери.

Вынесут мозг. В тело вонзят шампуры.

Радуйся Босх. Можно писать с натуры.

***

Лихо он кладет мазки.

На холсте его нелепом

Бомжик с Богом так близки,

Как, наверно, лишь на небе,

Где внезапный дерзкий дождь

Краски все смешал бесстыже,

Чтобы радугою свыше

Обручились Бог и бомж.

***

Уснуть не можешь? – считай баранов

Под шелестящий за шторой дождь.

Сквозь тихий шёпот и сумрак рваный

Придёт усталость, и ты уснёшь.

Но ум твой взрослый уже и глупый.

И, погружаясь в ночной кисель,

Ты до рассвета считаешь трупы,

И гарью пахнет твоя постель.

В углу слезится туман экрана,

Где диктор, словно считалку-стих,

Считает трупы чужих баранов.

И нож дымится в руках твоих.

***

И, закончив, он говорит ей: «Кристи…»

Но куда-то в темень стекают мысли.

А она глядит разомлевшей рысью,

Всею кожей вбирая звук.

И течёт река. И растут деревья.

И у самых звёзд разлеглась деревня.

И какой-то пёс от печали древней

Расскулился на жёлтый круг.

Потому что рай – это лишь лачуга,

Если милый так далеко отсюда,

Только Кристи знает, какое чудо

Стало весточкой от него.

И рассвет придёт, и туман растает.

Ведь открылась истина ей простая,

Что теперь в ней тихо произрастает

Смысл всего.

***

Воздух впитывая ржавый

В запылавших облаках,

Тушат ангелы пожары,

Поспевая кое-как.

Ведь в разгаре урожая

Обжигающих обид

Небо землю отражает

И горит, горит, горит.

***

В чуть покосившейся избушке

В насквозь проветренной степи

Часы по-прежнему с кукушкой,

С чугунной шишкой на цепи.

Зимою здесь мороз да скука,

Работа летом да жара.

И бродит время здесь по кругу.

И завтра – словно бы вчера.

Котят ласкаются комочки,

И старый пёс брехлив и сер.

А по утрам радиоточка

Играет гимн эСэСэСэР.