Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | БАННЕРЫ |
Новосибирская область |
Лада МиллерОб авторе: Поэт, прозаик. Родилась в Новгороде в 1965 году. В 1991 – окончила... |
Людмила КазарянОб авторе: Людмила Логинова. Родилась в 1961 году. С 1973 года живёт в Тарту (Эстония). В... |
Галина ИцковичОб авторе: Эмигрировала из Одессы, проживает в Нью-Йорке с 1991 года. По профессии... |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Юлия ПивовароваЗачем унижается птица? СтихотворенияПивоварова Юлия Леонидовна родилась в 1966 г. в Новосибирске. Училась на Высших литературных курсах. Работала осветителем в Новосибирском театре оперы и балета, редактором в журнале «Горожанка», сотрудничала на радио, в газетах Новосибирска. Публиковалась в журналах «Юность», «Знамя», «Сибирские огни». Автор поэтических книг «Теневая сторона», «Охотник». Член Союза писателей России. Живет в Новосибирске.
Фонарики
Романс
А речка – Дурочка – замерзла. И речка – Умница – замерзла. И стая птиц – ворон – замерзла. И это дерево – береза – замерзло. А взялся лодочник за весла, Его рука к волне примерзла. И на окне моем мимоза замерзла. А пасечник из лесу мед слал Своим родным в далекий город. Как долог путь. Стучат колеса. Но все замерзло, все замерзло. Дорогу перерезал холод И триста градусов мороза. А речка – Дурочка – замерзла. Ей все равно, она растает. И речка Умница растает. И птиц ворон растает стая. И все растает, все растает… А я растаю? Я растаю?
* * * Зачем унижается птица? На падшую крону к реке Бросается, точно девица К прохладной отцовской руке. Я трогаю низкие ветви, Их листья в соленой росе. О низкие ветви, ответьте, Зачем вы поломаны все? Но тихого шороха мука Не помнит, откуда она. Я трогаю ветви без звука, Без трепета и без вина. Я птиц отпускаю на ветер, На север кидаю слова. О низкие ветви, ответте, Зачем вы поломаны, а?
* * *
* * *
Сладкий запах ремонта.
* * * А ну давай, читай письмо пустое,
* * *
* * *
Началось в колхозе утро, Из бараков выполз люд. Три девицы златокудрых Глушат водку «Абсолют». На скамеечку присели, Три стаканчика с собой, На цепочной карусели Полетели сквозь запой. Вьются волосы-лианы, А в глазах сплошная дурь. Сквозь обманы и туманы Села женщина за руль. Может, будет катастрофа. Может, просто виражи. Три девицы – фас и профиль, Три стакана, три души. И куда они несутся? И кому они нужны? Может, души их спасутся И уснут от тишины.
* * * Меняет бабка шляпки,
* * *
Тишина в вечерней школе, Парты в крошках, в пепси-коле, На кушеточке пурпурной Там тепло ночной дежурной. Голос в радио кого-то, Кто читает «Идиота». Попивая свой кисель, Сторожит мадемуазель...
За горами, за домами Старый гриб скрипит пимами. Это дедушка – скрипач. Вот что, девушка, не плачь. Ты б ему открыла, что ли? Пусть войдет, оттает в школе.
Говорит вахтерша дерзко: – Хочешь, дедушка, погреться? И ответив: – Вовсе нет, – В помещенье входит дед. Кожа – грубая кора, Седина белей, чем вата. За спиной его игра. В этом госте всё неправда. В этом госте всё иначе, В этом классе с ним темно. Бровь одна другой космаче, Зубы – золото одно...
– Ох, зачем на тихий пост Я впустила эти зубы?! Вдруг за ним преступный хвост, Или грязное безумье?! Голос волка, взгляд совы... – Не хотите чаю вы? – Неохота чаю, дочка. Может, можно кипяточка Два прозрачные глоточка, Дочка? Он не выпил кипяток, Вылил в комнатный цветок... И откашлялся в кулак, И сказал визгливо так: – Нет, не стану больше делать Я вечерних этих школ! Пусть следит за ними демон. Я не стану, я пошел… Полночь в городе настала. Села девушка устало. Смотрит месяц по-ненецки. Головой качают нецке. Раздаются смеха всплески. Нету больше Чаушески. Звезды вздернуты на рее. Хитрый дед у батареи, Не прощая ни аза, Греет крупные глаза.
* * *
Струится чья-то речь баранья И чья-то светится помада На «учредительном собранье», Где вечно курит Хакамада, Где фраер Аристов поддатый Всё выступает на подпевках, Где обалдевшие солдаты Всё время думают о девках. А в освещенных кулуарах, Откуда хочется домой, Бухтит Алеша Пивоваров, Однофамилец скорбный мой. Он честно служит журналистом, Он чисто выбрит и одет. А я в тумане серебристом Ищу разобранный паркет. Мечтаю, чтоб не перлись гости Набегом пьяным на порог, Играю в карты или кости С тобой одним, мой полубог. Живу своей судьбою скудной. Люблю покинутых собак. Не собираюсь быть паскудной И прятать доллары под бак.
* * *
Это небо ночное в снегу До краев переполнено вьюгой. Царь небесный мечтает: «Сбегу Из дворца и смешаюсь с прислугой». Ветер гимны поет никому, Всюду пахнет подобием бунта, И склоняясь к тебе одному, Я совсем исчезаю как будто. И сама выбирая наркоз, Не спеша становлюсь нелюдимой. И вдыхаю сибирский мороз Через фильтр сигаретного дыма.
* * *
* * * Меня не взяли в звездопад,
* * *
Хуже ты Содома и Гоморры, Хуже также огненной геенны. Что ты собираешь мухоморы? Ищешь, сволочь, галлюциногены? В женщину бутылками кидаться Могут только звери, только звери, Или дети, те, что из детсада, Но не ты, не ты по крайней мере. Вон сидит на мертвом гладиолусе, Лета кислогубая любовница, И молчит, как будто и не в голосе, Золотая бабочка-лимонница. Интересно, чем она питается? У нее на крыльях пыль китайская... – Не кидайся! – (всё равно кидается). – Не кидайся! – (больше не кидается).
* * *
О нем писал кудрявый классик,
* * * На площади трех помоек
Весна
Уже пошли подснежники в лесах, Пушистые, полезли из проталин, Растаяли снежинки в волосах И Первомай отметил пролетарий. Уже сложили мусор во дворах В специально отведенные пакеты. Уже сгорели шапки на ворах И разорались пьяные поэты. Уже разделись девочки почти До самых откровеннейших конструкций. И чурка без особенных причин Нажрался и валяется как русский. И сквозь газон пробился малахит От легких рук сотрудниц зелентреста, Но вся зима внутри меня сидит, Как будто в мире нету лучше места.
* * *
Жалко, что на свете есть ублюдки. Что на свет ночные мотыльки, Мерзкие безмозглые малютки, Налетают как большевики. Серые, летят куда попало, Некрасивый непонятный гнус. Мошка свое остренькое жало, Гадкая, готовит на укус. Да еще какие-то подонки Под окном приучены вопить. Им, наверно, просто самогонки Не давали грамотно испить. Жалко, что на свете есть дебилы, Жадные, тупые, точно пни. Я бы их пустила на опилки, Но не деревянные они.
* * *
Вброд переходим мы хладную воду. |
Структуры регионаЖурнал. Сибирские огни |