Юрий Диденко
Фотоархив. Цикл стихотворений
O tempora!
В посталкогольных временах
Мы обитали беспробудно
В слегка расшатанных стенах
Долготерпимо, многолюдно.
Мои кузены и дядья,
Железнорукие путейцы,
Вдруг побросали паровозы.
До дна иссохшая бадья,
Цистерны жерло, дно колодца...
И стали трезвыми питейцы.
Вся горби-нация трезва.
Все те, кто «пить или не пить...»
Все-все, кого я не назвал.
А академик-винодел
Ещё стоял лозе подпоркой.
Но мысли были о воде
(Ситро-дюшес зеленоватый).
И прорастала в бороде
Тщета. И застывала коркой.
И жизнь – заплатой и расплатой.
Но корни жили в глубине,
Где мышь была пьяна амбре,
Шустра и пробиралась норкой.
Зла селективны семена.
В тартарары, как паровозы,
Катятся люки чугуна.
В них отражается луна
И смугловатые берёзы.
***
Надев костюмы цвета беж,
Летим купейно зарубеж.
Гремит копейно пальтецо,
Нам дождичок плюёт в лицо.
Замкнуты двери – вот ключи.
На крышах хохлятся сычи.
И проливается сквозь сито
Глаза язвящий свет софита.
Гудят оржавленные трубы,
Трубят – разнопроводны, грубы.
Забыли краны закрутить –
Всё продолжают мимо лить.
И распоследний таракан,
В своей епархии декан,
Почти не пьёт, жуёт кутью,
И на повестку ставит тему –
Тяжёл ли жёлудь муравью.
Фотоархив
В сюжетах прошлого мы видим,
как семейства
Снимались с Пушкиным.
Но с Лениным – почаще.
(Да вы ли с ним и с ними не снимались?)
И ленины на фоне улыбались,
И строили гримасы и ужимки. –
В тех памятниках сложные пружинки
Их заставляли корчиться от смеха.
На фото антикварные невесты,
Сжимаемые властно женихами,
Всё смотрят хмуро в объективы камер,
А ленины, напротив – скалозубят.
А кое-где и кепками помашут,
Так иронично глядя жизнь на нашу.
А в нашем парке вовсе был – Димитров.
Однако, знали все, что он – болгарин,
Почти родня, будь ты мордвин, татарин...
Да, выпито в том парке столько литров...
Приятель мой, болгарский гастарбайтер,
Способный малый – выучил, к примеру,
«такой-то матер».
К нам в семидесятых
нагнали тыщи их.
Стандартные коробки
По дружбе старой строили они.
Черёмушки и Синие Огни.
А нам-то что! – Мы знали свой профит:
Посёлок наш ходил в болгарских джинсах,
И появилось благородство в лицах.
И стали пить болгарское вино.
Всем не хватало. Пили что попало.
Спились в итоге, канули на дно.
Зато на фото радостно глядим:
Стефанов Петко...
Это – я с арбузом...
Вот памятник в ужимках позади. –
Все катимся стопамятным союзом.
***
Какая гарь!
Шагом шмарь!
Шмаляй из шпалеров!
По стенке маразмажь!
По мостовой враспыл багаж!
Бесцветно-серы облака.
Торчит бесцветная рука –
Интеллигентик с чердака
Алкает божеских даров,
Желает, чтоб он был здоров.
Хлопушки небо отрясли,
Часы слетают со стрелы.
Любящий орднунг дворник Фриц
С брусчатки смёл опавших птиц.
***
Я долго думал:
А не львы ль вы?
А ежели, ежи?
И, может быть, ночами
Крадётесь вдоль межи...
Не топчите ковыль вы ль?
Вы те, что в тени ивы ль?
Вы коростели те ли,
Что прячутся в кустах?
Иль представители
Иных невидных птах?