Александр Бубнов

«Запечатлённая» вода

Всё меньше тех вещей, среди которых

Я в детстве жил, на свете остаётся.

Где лампы-«молнии»? Где чёрный порох?

Где чёрная вода со дна колодца?..

Арсений Тарковский. «Вещи», 1957 год.

 

 

Пространство и время… Чёрно-белое подвижное пространство кино и его «запечатлённое» – по Андрею Тарковскому – время, которое расцвечивается разными временами… Это времепространство вбирает в свои метафорические и метафизические «поры» наши переживания, ассоциации, воспоминания и возвращаются к нам – впечатлённым этим бесконечным пространством-временем – возвращаются преумноженным ощущением особого родства, особой сопричастности с пластичными живыми образами, становящимися твоими личными…

А если проще… то я иногда не отказываю себе в банальном удовольствии наблюдения за водой, этим простым символом пространства и времени, будь то обычные весенние ручейки или грязные осенние лужи… сейчас смотрю, конечно, не так, как смотрел в детстве, когда ещё не видел такого кино… смотрю – и что-то происходит во мне… что-то тёплое… а что именно?.. сложно сказать… одно могу сказать точно: все слова при этом созерцании кажутся маленькими, далёкими, невыразительными, а весь наш человеческий язык – смешным…

Загадочная субстанция, принимающая любую форму и любой цвет… Вода…

Всю воду, все её образы и ипостаси во всех фильмах Андрея Тарковского мне хочется сравнить с бесконечным океаном Соляриса или с его отсветами и фактурами – это некая собирательная живая метафора, метафизическая метафора, метаметафора (если к авторскому кино приблизить авторскую терминологию Константина Кедрова, его поэтическую философию). Об этой метаводе написано очень много… Нырну и я в этот своеобразный океан… Или лучше так – медленно войду, в стиле так называемых «длиннот» авторского кино… В этот метаокеан Андрея Тарковского, неспешно собираемый им годами и десятилетиями, вливаются полноводные реки, вода которых состоит из вещества менее полноводных рек, а вещество тех рек – уже из речушек и ручейков, из дождей и отдельных капель, родников и родничков, из неких условных «колодцев» и «колонок», разобранных по снам и воспоминаниям, по лимфе и ритмам крови, имеющей свои истоки в истории мирового океана, по синапсам и сосудам авторского сознания режиссёра, – от млечно-облачной печали ручейка 15-го века, в воду которого падает сражённый ордынской стрелой подмастерье Андрея Рублёва, до перешёптывающихся между собой среди мерного потока воды зелёных водорослей в каком-то условном 30-м веке; земные черты этих водорослей, как и саму воду, позже, по сюжету фильма, пытается воспроизвести океан Соляриса в хрупкой попытке приближения к бытию землян…

Когда судьба нас подводит к истокам великих рек, мы всегда удивляемся этой парадоксальной геопоэтике, когда без всякого пафоса рождается вода… Она исходит из земного чрева, которое укрыто тайной условных и безусловных мхов, и эта новорождённая вода уже знает, куда направиться, она уже имеет представление о цели своего путешествия, это представление метафизически скрыто в её молекулярных и атомных связях, оно медленно, покадрово собирается в мириадах её неуловимых, невидимых извне взаимодействий с водорослями и мхами, с какими-то невидимыми простейшими существами и илом, их в итоге поглощающим, с укоренившимися корягами и упавшими в воду подвижными листьями, с бессловесными рыбами и немногословными рыбаками, пребывающими по утрам на берегах рек в состоянии невольной медитации от созерцания воды, знающей свою цель… Мы удивляемся будничности рождения этого истока, постепенно превращающегося в великую реку, что затем впадает в великий океан… Здесь впору вспомнить Анну Ахматову – «когда б вы знали, из какого…» нет, не сора, потому что именно вода имеет свойство аккумулировать соринки, осаждать их пыль и пыл, собирая их в реке на дне своём в таинственный ил со своей отстоявшейся во всех смыслах жизнью, да и смертью тоже…

Но пресловутый круговорот воды подразумевает новое рождение, «воссоздание жизни» (см. цитату ниже), новое «коло», новый цикл и новый уровень, когда вода подобна человеку, впитавшему эту воду, состоящему на две трети из воды, – человеку, ищущему свои метафизические истоки, а помогают ему в этом те, которым выпало чуть раньше по времени искать и находить свои истоки, свои образы, свои науки и искусства, которые говорят с тобой на одном языке… Для меня таким человеком стал Андрей Тарковский, который однажды обрёл «исток» всей своей будущей экранной метаводе – и теперь я, по законам кино, неожиданным «монтажным стыком» перехожу к будничной конкретике, к хронике, к тому самому «сору» – так вот, это режиссёрское «обретение» случилось обычным летним солнечным днём 1958 года в Курске на перекрёстке улиц Максима Горького и (ныне) Серафима Саровского: в студенческой курсовой работе, практикуя съёмку с операторского крана и смену крупных, средних и дальних планов, возникла идея заклинить рычаг колонки, чтобы вода продолжала литься вдогонку последней машине, по сюжету фильма покидающей город, в котором наедине с найденными неразорвавшимися снарядами – между жарким солнцем и сухой землёй – остались лишь несколько сапёров… Кадр, конечно же, не акцентированный с помощью той же авторской «длинноты», которая была непозволительной для студента, однако внимательный зритель обязательно заметит эту неожиданно возникающую на переднем плане колонку со струящейся из неё водой: в простом понимании образа – это оставленная впопыхах эвакуации «работающая» колонка (смысловое «сжатие» хроноса), в чуть более сложном понимании – появление воды как антитезы сухой и жаркой общей «атмосферы» фильма, усиленной фактурой чёрно-белой плёнки (формальное «расширение» хроноса)… Лично для меня это так.

А то, что идея заклинить колонку – идея Андрея Арсеньевича Тарковского, я узнал в беседе с его тогдашним соавтором, сокурсником, другом – режиссёром Александром Витальевичем Гордоном. Про колонку я спросил его сразу, но ответил он только со второй попытки, во втором интервью, через год после первого и более чем полвека спустя после тех съёмок, с трудом вспоминая авторство этого, с колонкой, и некоторых других эпизодов… Хронос преобразовывает воспоминания, они то стираются, то снова проявляются, будто на негативной плёнке, когда скрытое до поры изображение становится явным...

В этом фильме, снятом «на двоих», юные режиссёры, что естественно, распределяли идеи… И даже снялись в кратких эпизодах-кадрах без слов: Александр стал приёмщиком снарядов на полигоне, Андрей – подрывником, поджигающим огнепроводный шнур… Есть в фильме и другой эпизод, тоже связанный с водой, придуманный уже Александром Гордоном. По сюжету, в момент саспенса, когда люди в комнате ждут новостей от сапёров, среди общего молчания раздаётся неожиданный звук удара неосторожно поставленной кружки о чан с водой, к которому кружка прикреплена цепочкой, затем мы видим качание на цепочке кружки, на которую и мимо которой капает вода из крана, символизируя таким образом секунды напряжённого ожидания первых результатов разминирования и вывоза снарядов из города… Этот эпизод снимался уже на киностудии, в Москве.

Спустя несколько лет после ВГИКа, сняв «Андрея Рублёва» и «Иваново детство» (с той самой, условно говоря, «водой со дна колодца») Андрей Тарковский в своей знаковой статье «Запечатлённое время» неожиданно и парадоксально определил свой идеал: «Идеальным кинематографом мне представляется хроника: в ней я вижу не способ съёмки, а способ восстановления, воссоздания жизни».

Чёрно-белый студенческий фильм «Сегодня увольнения не будет», снятый в Курске студентами 3-го курса ВГИКа Александром Гордоном и Андреем Тарковским, решён именно в «хроникальном» ключе, и именно такое стилистическое решение позволило этой 47-минутной телевизионной ленте не так уж «состариться», как это часто бывает со многими известными лентами. В любом случае, этот непрерывный план с водой и колонкой, длящийся ровно одну экранную минуту (от 18:47 до 19:47 от начала фильма), уж точно не постарел, он может смотреться как отдельный одноминутный фильм и даже, в определённом смысле, выиграть от такого просмотра, без контекста; по крайней мере, – это готовый одноминутный постер к фильму, который, кстати, вряд ли видели даже многие поклонники знаменитого режиссёра; такой постер и монтировать не надо, всего лишь добавить титр: «смотрите…» с вариантами вместо многоточия. При этом абсолютно все слова, звучащие с экрана за эту минуту, как вместе, так и по фразам, расширяют свои смыслы… «Ну, теперь от нас уже ничего не зависит…» – «Ты им скажи что-нибудь такое… От всего города скажи… Им за это памятник при жизни полагается…» – «Памятник?..» – «Ну, ты в общем сам понимаешь, что этим людям сказать надо…» В жанре постера это звучит несколько загадочно, что и нужно для привлечения внимания...

Пусть кому-то покажутся мои наблюдения излишне пафосными, акцентированными, но они подобны акцентам авторского кинематографа, когда автор пропускает «картинку» жизни, все наблюдения над ней, через своеобразную «хронику» своего «я». А с фильмом «Сегодня увольнения не будет» у меня сложились самые что ни на есть личные отношения, к тому же, я ровесник этого фильма. Хорошо помню, как в детстве родители меня звали к телевизору, когда показывался фильм, и говорили, что снимали в том числе и вот здесь, на нашей улице Верхней Набережной (ныне улица Сонина) и что даже наш дом попал в кадр (добавлю, что не только дом моего детства и юности попал в кадр, но и – в других кадрах – роддом, в котором я родился, и здание, в котором много лет проработал отец, – вот такие тёплые для меня совпадения)…

Несколько лет в начале 2000-х я периодически возобновлял поиски фильма или хотя бы его фрагментов в интернете; где-то даже слышал, что фильм якобы был утерян; и когда я уже практически перестал следить за этим, вдруг фильм появился в сети с логотипом немецко-французского телеканала «Arte», с французскими субтитрами. Конечно, я «взахлёб» пересмотрел его несколько раз и стал уточнять места натурных съёмок. Какие-то «площадки» были очевидны, однако некоторые и до сих пор не определены… За редким исключением, я постепенно уточнил почти все места съёмок в Курске и под Курском, а перекрёсток «с колонкой» определил прежде всего по запечатлённому на дальнем плане обезглавленному куполу Воскресенско-Ильинского храма, который был восстановлен уже в 1990-х.

Итак, я чуть ли не побежал на этот перекрёсток, как только оказался в очередной раз в Курске (работал в ту пору в Москве)… Я шёл к перекрёстку в предвкушении и невероятном нетерпении, прежде всего, по поводу «судьбы» колонки, осталась ли она на своём месте… Увы, я опоздал, и опоздал я, видимо, ненамного: «след» от спиленной колонки в виде незаасфальтированного круга я нашёл между автомобилями на открытой стоянке, которой и мешала своим существованием та самая колонка… Теперь она «воссоздала свою жизнь» в каких-то других нужных вещах, переплавившись своей плотью в их тела… Ну хоть дома из кадра на месте, а дома непростые, со своими историями, но это уже о другом…

А может быть, по большому счёту, о том же – о тех энергиях, что собирают воедино все капли и ручейки в моря и океаны… И не из того ли колодца «Иванова детства» или какой-то условной «колонки» несёт воду мальчик в финале последнего фильма Андрея Тарковского, чтобы у берега солёного моря насытить пресной водой высохшее дерево и сказать свои первые слова «В начале было Слово… Почему, папа?»?..

Да, дважды в одну и ту же воду войти никак нельзя… было – ровно до тех пор, пока режиссёр не запечатлел эту воду именно таким особым образом – в пространстве и времени своего кинематографа, пронеся к нам через дожди и реки свою речь, свою поэзию, своё видение мира… И теперь мы можем «воссоздавать жизнь» воды и других метаобразов режиссёра столько раз, сколько нам, каждому из нас это будет необходимо… как это происходит каждый раз тогда, когда мы смотрим в «Зеркало» Андрея Тарковского и слышим стихи Арсения Тарковского, прочитанные им самим,

 

…когда

Стояла между нами, как на страже,

Слоистая и твёрдая вода.

Нас повело неведомо куда.

Пред нами расступались, как миражи,

Построенные чудом города,

Сама ложилась мята нам под ноги,

И птицам с нами было по дороге,

И рыбы поднимались по реке…

 

Ознакомиться с пдф-версией номера вы можете по ссылке:

http://promegalit.ru/modules/magazines/download.php?file=1501441081.pdf

 

К списку номеров журнала «ВЕЩЕСТВО» | К содержанию номера