ЮНИКАСТ: причины и следствия

Заголовок намеренно сделан так, чтобы напомнил о медицинском журнале или щите в районной поликлинике: вредные привычки, болезнь, зависимость. Но среди множества причин, вызывающих болезни – так же, как среди причин, формирующих вредные привычки (мне нравится словосочетание, оно неистребимо) есть одна, о которую волей или неволей спотыкаешься. Это желание праздника. В слове «праздник» есть созвучие с «праздность». Праздность – не столько безделье, сколько древний покой от трудов, седьмой день. Праздность – расцветший крест, умершие как зерно в почве силы, вложенные в будущее. И это есть ожидание плода от трудов – ведь слово труд именно это и обозначает: вложенные почти без надежды на отдачу силы.

В московской литературной жизни конца нулевых – начала десятых годов немало маргинальных явлений, и некоторые из них – пастернаковский изюм в сладкой сайке; оригинальны, любопытны и ценны. Выберу одно, в котором сама принимала участие, и с которым сложились личные отношения (с явлением). Это Юникаст – Unicast Session. Именно он и задумывался как праздник, как сон седьмого дня. Изначально в проекте не было намерения обогатить слово, были поиски контакта чтеца с иным миром – видео и звука. Юникаст не ставил задачей доказать, что слово в современном мире беспомощно и ничего не значит без поддержки образа (хотя Данил Деведжиев именно так и высказался в настоящей видеозаписи). Цель была показать как именно слово, звук и видео взаимодействуют.

Данная видеозапись – вспышка, попытка проговорить, что же такое Юникаст для тех, кто его создал и в нём находился. Но это разговор у постели крепко спящего.

Слово Юникаст переводится как избранный, только для тебя. Идея проекта – открыть канал восприятия для каждого слушающего и выступающего, чтобы человек почувствовал, что он любим. Лицо и голос проекта – поэт Фёдор Васильев – считает, что получилось. Спорить не буду, атмосфера Юникаста была необычной. Действо было даже очень живым – и вскоре начались неизбежные перемены. Организаторы проекта определили их так: Юникаст стал напоминать обычные поэтические чтения.

Попытки обогатить звучащее, безвидное как земля в первый день, слово образом и звуком велись давно. Древние поэты надевали маски, пели, танцевали, а согласно легендам многие могли наводить видения, которые слушатели смотрели как фильм. Так что идея хороша своей неувядающей красотой. Даже в короткие времена¸ когда читающий стихи человек не нуждался в поддержке картинки или звука – или кажется, что не нуждался – возникали декорации, игравшие далеко не последнюю роль (например, Политехнический Музей 60-х). Цифровая запись позволила взять новый ракурс к вопросу восприятия поэтического слова. Возможно, есть удавшиеся проекты, но широко они не известны. Есть три – максимум четыре телепередачи, сообщества видеопоэзии в сети, но всё это явления условно-форматные. Юникаст возник скорее как несетевое поэтическое сообщество: место Юникаста, день Юникаста, люди Юникаста.

Юникаст попытался выйти из рамок видеоклипа со стихами и конечно из рамок телепередачи, хотя имел в виду и богатый монтаж, и даже (особенно в последние годы) телевидение. Первая запись 2008 года, названная 26.11, сделанная Даниилом Деведжиевым, одним из основателей проекта, мастером Юникаста, была признана самой лучшей, и не только людьми Юникаста. Это был «взгляд любящими глазами», по выражению Фёдора Васильева. Отчасти получилось сочетать музыку, движение в кадре, стихи и монолог, идущий к стихам, и потом – от них. Это стало камертоном Юникаста.

Проект не привязан к одной площадке. Для каждой новой сессии принципиально выбиралось новое место, а связано было с немалыми организационными хлопотами. Выступающие приглашались заранее. Порой их даже просили выбрать видеоряд и музыку, которые им нравились, чтобы опытные монтажёры сделали сопровождение к выступлению. Обговаривалось, когда пойдёт ряд – в начале, в течение всего выступления или в конце. Но такая предварительная подготовка (особенно запомнилась  летняя сессия в клубе РД2, на Матросской Тишине) не исключала появления авторов с улицы: кто хочет выступить. И приходили, и выступали. Большинство сессий, удачно начавшись, всё же скатывались в тривиальное неофициальное общение, но даже эти полёты во сне и наяву имели свой смысл. Юникаст невозможно представить без кино, идущего с экрана и будто растворённого в зале, без ярких вспышек цвета и звуков. Не помню ни одной сессии, где не было бы музыкантов. И не было бы долгих бесед после того, как стихи отзвучали. Музыканты приглашались как хорошо знакомые, так и отдалённо знакомые. Дмитрий Гусев и группа «Глаза» участвовали в нескольких сессиях Юникаста.

Идея была – создать среду, контекст. Пусть узкий, но прочный; основу, из которой потом можно будет сделать рай на земле. И пульсация этого будущего была в каждой сессии, сильнее или слабее. Но не было ни одной, где бы её не было совсем. Однако безалаберность – великая вещь, и амбициозность ей очень помогает. По критическому замечанию Данила Деведжиева, среды не возникло, и контекст создан не был. Проект в настоящее время переживает кризис – но может быть, это всего переходный период.

Мне нравилось, что человек – с улицы – мог войти в Юникаст как в воду и плыть, насколько хватает сил. Сессии иногда напоминали театр Ежи Гратовского. Слушающие и выступающие превращались то стаю сов, то в табун лошадей. Кстати, и о публике. Может быть, Юникаст – единственно не маркированное субкультурой действо, на котором публика была яркой. Но даже если возможно доказать, что Юникаст – нечто субкультурное, то это субкультура вполне самостоятельная.

Следствием Юникаста стало открытие для каждого поэта – новых поэтов, и открытие в пространстве праздника. Движение людей в Юникасте мне чем-то напомнило движение светил. Это была жизнь чуть больше жизни и чуть приподнятая над жизнью. Имею в виду сладкий круговорот обыденности – потому что всем рано или поздно хочется обыденности, того самого насущного хлеба, о котором просим. Но есть виток вселенной – или как сказал бы Фёдор Васильев, поворот Бога и его сети; тогда «хлебом насущным» становится праздник. Встреча с ближним – и встреча с Богом.