Вадим Банников

Воспаление праздников. Стихотворения

воспалением праздников не страдал
яблони не любил, яблонь бы не видал

не ухо, а рубанок, искореженный храм
что у природы с ножом? –
человек

он любит вырезать сам

воздух, помни и не помни
вечно, как счастье, что кормит

и сердитого голубя и лес золотой
и вообще ничего

дед в белую бороду ваты
от макушки до рынка
любит топить подарки
и голубей

всем нам он подарит рисующих макароны причёсок на бронзе туркменских поэтов

\\\

окно
постелено
убегаю
или
закрыто
окно за горами, волосы
искусственные потолки острые – в лепнине –
украшали

туфли живые девочки не называло
ослепило бумагой героем чувствовал
даже окно
колышет
даже окно колышет окном
окно

даже скорбеть не видел
даже осязать всё превозмог виноват – девочку столкнул
душу или девочку столкнул
пучком
хотел музу за горами волосы окон

в лепнине весь
так я хотел золото, так окно ненавидел
любил острое, яд, искусство
ненавидел
это

и вот я теперь скрипящий и прошедший одновременно
я
лето, потолок, искусственное золото, чувство
имеет стул, некто убрал
стул

некто слепящею девочкой мог завязать
нет одёрнуть не мог
окно не мог одёрнуть запахнуть окно
боялся – запахнул
кровать –
окно
распахнуто

\\\

когда я думаю, то пропадает смех.
он уменьшается, он скомкан, он невидим.
но он зудит. и бабочки в уме
летят сквозь ночь. окно моё открыто.
когда я думаю, то мысль кругла моя.
она - комком. не обхватить руками.
не подвести и круглого числа
под этими бессмысленными днями.
но нету дней. и сам я мыслью стал.
самой в себе. и бабочка смеётся.
летит она, а я сидеть устал.
открыть окно ещё раз остаётся.
звезды там не сгорающий металл.
там воск луны, чей круг всегда огромен.
и мир кружком, чей радиус так мал,
чтоб мог быть хоть чему-то домом.
и мне не стал.

\\\

на улицах дождь бесконечен
он падает прямо в меня
и несколько диких скворечен
горящих вмещает стена

кипят эти лужи а листья
похоже мои корабли
не знаю я равенства истин
кругов нарезные нули

меня переполнили чаще
мне хочется пресной воды
единственной в настоящем
что любим иного среди

а выше луна голубого
касается облака у
острова? тополя? бога?
кого я понять не могу

но это прекрасно прекрасно
и я ничего не боюсь
когда повторяться опасно
поэт перед этим не трусь

ты смело войди в эти воды
ты выведи жизни урок
а дождь никуда не уходит
намокший огромный зрачок
природа мой город природа
любил тебя вечно как мог

\\\

слова конечно же выходят
они свободны и дики
и в подворотне в переходе
они подобием руки

то нож достанут то бутылку
то сигарету зацедят
роняя белые опилки
и на тебя они глядят

прохожий, ты похож на скатерть
что о'жила, что ожила'
слова - они тебя подхватят
молчи, чтоб тень своё несла

молчи, а то тебя не будет,
но всё окончено давно.
и говорят другие судьбы,
в твоё уставившись окно.

другое дерево качает
ребят, ломающих его.
и мир слова не замечает.
не замечает ничего.

слова, когда не спят, гуляют
аллея топотом гудит.
и всё куда-то убегает
во сне, которым каждый спит.

\\\

с крылом стоит, как с волноломом
строитель звёзд и королей
хранитель и рубильник комы
сквозь искры мёртвых тополей

крыльцом квадратным обернётся
шарахаясь в рябин ручьи
как оркестрант, как позвоночник
как, если много – циркачи

распался атом шерховатый
вросла спина, щека вросла
в плаще из пыли и из ваты
в стекле и в саже от стекла

и ничего не задевая
и разливаясь и струясь
он сквозь шагает, расплываясь
взметнув разорванную связь

\\\

достаточно кресла, чтоб изгородь ада
ясна была как
чёрный фарфор
достаточно ступени
обычной ступени
или широкой,
как пол –
подняться из ада

(а мне ещё достаточно, если бы ООНов четыреста
и если Рыжий, то только четыреста шагов)

(четыреста – вагонов или ООНов
четыреста других, они добьются, бьясь
за нас и за ООН любимый всеми, каждый
лицом не замарают песен связь,)

опять блаженная гвоздичка,
а мы тогда, блаженнее фарфора
а мы тогда Гагарина примерим
и щит его, и посох, и ООН

Сусанин тишины глядит
противно хочется фарфора
и скорлупы от семечек огня
по влажной извести теней

противно тихо, да и громко тоже как-то
какой уж там ООН – удобная организация в Европе
или в Америке –
не важно
достаточно сизо

(но чем же стращает ООН тишины
вот тем же, как говорят, ООН, он говорит, разговора)

стращает на скорости
и на виду у поляков
эта тончайшая кружка
полная явной подлости

достаточно новости
чтоб изгородь новости
казалась мычащей полостью
со сказкой на скорой помощи

а в глазах у тебя молоко
а в руке у тебя – потолок

\\\

огонь по лугам изнемогший от ран огонь
олень он или медведь
в лохматой ржавчине
дуб на картине, в нём – дыра, прямо

под открытым небом дыра
прямо закрыта и в сердце
в середине никакая птица не додумалась
изнемогший от ран

на лугу
дуб – сплошная дыра
по лугам
испорченный лес или огонь изнемогший

я в тетрадь расскажу всё не пишет
ручка проклятая, тоже испорченный сам
не говорить, но по сестрински кто-то в двери
или в дверях на холсте кто-то выдумал так говорить

и поверил, так и поверил
сбежал
так и бежит, чтоб догнать не окончит
ранение или лугов дребезжание любит

или лугов дребезжание ловит
не любит
сам из дупла никогда выбирался из дупел
нет ничего не желает идти

выбирать
не желает
такой он
огонь по лугам

\\\

лицо не реагирует, а гордо
надел улыбку снял хозяин-смерть
свернул мужчина настоящий поворот
грусти бродит

манку и каротин ест рот
мой не затыкая ууу
метель, метель ууу
магнитофон, вся жизнь

магнитофон не мегафон
оператор, я лиловею
вот, на фотографии, например
я лукавый металл люблю

магнитофон, идёт
снег берёт телефон реагирует
телефон его
лицо не реагирует

природа смеха дзинь-дзинь,
смерть любит метель
дзинь-дзинь, приберёт метель
дзинь-дзинь, не берёт метель

умерел любовник цветок скрипнул
магнитофон прозвенел
проплакал смех с лилово-алым крупом
там душный мальчик был лукав, он манну ел

\\\

К списку номеров журнала «АЛЬТЕРНАЦИЯ» | К содержанию номера