Литературные пародии

РАССКАЗ АСТРОНОМА

На внешней стороне Луны
Любовники обнажены.

Играют звёздным пояском,
Как будто фиговым листком.
И ни одной детали лишней.
И дети явятся потом.
Евгений Попов

Гляжу на космос в телескоп
И лицезрею там такое,
Что от стыда потеет лоб
И не найду себе покоя.

На красном Марсе свальный грех.
В телах сплетённых все полянки -
В любовный плен хватают всех
Воинственные марсианки.

Вот Девы с Вегой неглиже
Спешат к Арктуру на свиданье.
От секса этого уже
С ума сошло всё мирозданье.

Бросает поминутно в жар.
Век бы не видеть звёзд паденье.
Но протираю окуляр
И продолжаю наблюденье.

Рак распоясался вконец
И задирает хвост комете.
В Цереру целится Стрелец.
(И это смотрят наши дети!)

Лунянки все (кровь с молоком!)
Готовят к бурной ночи ложе.
Ну хоть бы фиговым листком
От нас прикрыли срам свой. Боже!..

И снова всё встаёт во мне.
Я за себя уж не ручаюсь...
А каково моей жене,
Когда с работы возвращаюсь?!


***
И покуда в Подмосковье сливы
С шорохом ложатся на траву,
Наслаждаюсь этим днём дождливым
И целую мокрую листву!
Андрей Шацков

Выдался в столице день дождливый.
Ливень зарядил как из ведра.
Я опять весёлый и счастливый. -
По пять капель принял я с утра.

В голове - сплошной Сергей Есенин.
Напеваю про опавший клён.
Я пленён погодою осенней
И листвою мокрой опьянён.

Ведь и я родной Отчизне нужен,
Лишь одною ею здесь живу.
Потому и припадаю к лужам
И лобзаю влажную траву.

Обнимаю липы и берёзы
Я назло мещанам-дуракам.
И текут лирические слёзы
По моим щетинистым щекам.

Чувствую земное притяженье,
Токи нашей матушки Руси.
В яме моё тонет отраженье.
Ничего, что я уже в грязи.

Моя радость ещё долго б длилась,
Если бы не встреча со столбом.
Впрочем, катастрофы не случилось. -
Не впервой мне целоваться лбом!

***
Мой стих сильнее топора,
Страшней клыков вампира...
Виктор Хатеновский

Я грыз гранит наук в МАИ
И обломал все зубы.
Вот потому стихи мои
ГрубЫ, точнее - грУбы.

Они ужасней топора,
Страшней клыков вампира...
Кровища капает с пера -
Моя жестока лира.

Люблю шокировать народ
И славить катастрофы.
Хватаются все за живот,
Мои читая строфы.

Осталось только дописать
Ещё два-три куплета. -
Страна не будет вылезать
Полдня из туалета!


***
Оглянусь на зеркало украдкой.
Кровь стучит в седеющий висок.
Жизнь моя была совсем не сладкой,
Отчего же сахар так высок?
Александр Городницкий

Вглядываюсь в зеркало всё утро.
(Диабетчик здесь меня поймёт.)
Жизнь моя - не сахарная пудра,
Не халва, не мюсли и не мёд.

И повисла в воздухе загадка.
От раздумий аж набух висок:
Если с детства было мне не сладко,
Отчего же сахар так высок?

Может, оттого что Мармеладов
Из любимой книги давних лет
Для меня был вместо шоколада,
Горьким заменителем конфет?

Или потому что я когда-то
Сахаровым заболел всерьёз?
И не нужно стало винограда.
Что со мной случилось? - Вот вопрос.

А теперь - как новая неделя -
Должен на приём идти к врачу.
Нет, друзья, хорошенькое дело -
Отдавать за так свою мочу!

Сахар у меня уже под двадцать.
Это ж просто золотое дно!
На себе не дам я наживаться. -
Всё, готовлю флягу! Решено!


***
С далёких дней
Прижилось на Руси
На каждого поэта - по Дантесу.
Владимир Фирсов

Молю я Бога: "Господи, спаси!"
Бываю каждый день подвержен стрессу.
С далёких лет прижилось на Руси
На каждого поэта - по Дантесу.

И, мысли о покое прочь гоня,
Всегда держу я ушки на макушке,
Поскольку есть опаска у меня:
А вдруг я у него уже на мушке?

Я знаю,что не дремлет мой «барон»
И пуля свою жертву ждёт, поверьте.
И близок час, когда невольно он
Меня отправит к Пушкину в бессмертье.

Но годы мчат, развязки нет как нет.
И безмятежно воды катит речка.
Никто не направляет пистолет
Мне в лоб иль в грудь - видать, опять осечка.

Знакомый критик, отхлебнув коньяк,
Сказал с улыбкой: "Вова, перебьёшься.
Поэтов нынче стало как собак.
Дантесов здесь на всех не напасёшься!"



***
Старуха-процентщица сквером
Бредёт с топором в голове.
Феликс Хармац

С бокалом всю ночь под рукою,
Скрипя вдохновенным пером,
Создать он задумал такое, -
Не вырубить чтоб топором.

Поэт был пленён Достоевским.
(Зачитан до дыр "Идиот")...
Старушка-процентщица Невским
Проспектом, шатаясь, идёт.

Тяжёлые мысли у бабки:
"Ну что со студента возьмёшь?
Готов укокошить  за "бабки".
Эх, нынче не та молодёжь!"

Бредёт осторожно, с оглядкой.
Торчит из затылка топор
И бьёт по спине рукояткой.
В глазах у несчастной укор.

И надо ж такому случиться! -
Её повстречал Родион.
Вскричал неудачник-убийца:
"О, Боже! Нет это не сон!

Вот время пришло, в самом деле!
Дурачат нас здесь как котят.
Поэты совсем оборзели. -
Творят, подлецы, что хотят!"

Студент не утратил сноровки,
А только печально вздохнул.
Он вынул топор из хрычовки
И с лезвия кровь отряхнул:

"Хочу я, чтоб всё по закону.
За жизнь не дрожи ты свою.
Тебя второй раз я не трону. -
Я Феликса лучше убью!"



***
Любите, женщины, меня
Сегодня - завтра будет поздно...
Валентин Устинов

Порывом творческим томим,
Пишу я в зной, дожди и вьюги.
Ну почему к стихам моим
Так равнодушны вы,подруги?

Всё делаю я по уму,
В одежде и в вине я дока.
Но вот убейте, не пойму -
Чем хуже я, к примеру, Блока?

Ну или, скажем, Михаил,
Создатель этой "Княжны Мери". -
Пиарили что было сил
Его лет сто, по крайней мере.

Без памяти вы от него,
Для вас - само он обаянье,
Преемник "нашего всего".
А на меня вы - ноль вниманья.

Я - тоже воспеватель роз.
А вам милее вирши Фета.
И мне опять финтос под нос. -
О, как несправедливо это!

Был Пушкин член Правленья? - Шиш!
Имел хоть премию когда-то? -
Вас тут ничем не удивишь,
Плевать вам на лауреата.

Я - автор полусотни книг.
Им место всем в читальном зале.
Листайте, обожайте их,
Покуда их в архив не сдали.

Не будьте к просьбам так глухи.
Молю вас на коленях слёзно:
Любите вы мои стихи
Сегодня - завтра будет поздно!


***
Милый, славный град Воронеж,
Хорошо в нём зимовать,
Имя города с "уронишь",
С "проворонишь" рифмовать.
Евгений Храмов

Ночи я напропалую
Средь исписанных листов
За столом сижу-рифмую
"Псков"-"носков", "Тамбов"-"гробов".

С прытью автомобилиста
Разъезжаю по стране.
Строчки в рифму очень быстро
На перо приходят мне.

Хорошо гостить в Опочке.
Там, забыв Москвы сумбур,
Пивом я прочистил почки -
Вышел славный каламбур.

Мне всегда в дороге радость.
Я полжизни в ней провёл.
На моём счету набралось
Столько городов и сёл!

Не хочу ни Канн, ни Рима.
Лучше в Буй махну весной,
Ведь к нему такая рифма
Просится, что ой-ой-ой!

Стало для меня законом:
Трезвый или подшофе
В каждом пункте населённом
Я всегда иду в кафе.

Я поэт с весёлым нравом,
Закажу: "А ну, налей!" -
Рифмовать люблю сто граммов
Я с фамилией своей.



***
Гости приехали на новоселье
И доломали забор. Для веселья.
Андрей Усачёв

Мы отмечали весь день новоселье.
Не обошлось, знамо дело, без "зелья".
Приняли в среднем по литру на грудь. -
Как после этого нам не гульнуть!

Бабушка Оля клюкой для прикола
В спальне на окнах стекло расколола.
Не подкачал как всегда дед Егор -
С треском свалил он соседский забор.

В зале меж дамами шли пересуды
Под звуки бьющейся об пол посуды.
Кошке пинками отбили весь зад,
Внучек чему был несказанно рад.

После взялись мы за автомобили. -
Двум "мерседесам" колёса спустили.
Три во дворе "жигулёнка" сожгли.
В общем, мы сделали всё, что могли.

Эх, от души мы вчера погудели!
Ночью свои доломали постели.
Морды набили друг другу в конце.
(Каждый с фингалом теперь на лице.)

Утром понёс я историю эту.
(Может, удастся мне втиснуть в газету.)
Молвил редактор, стишок мой прочтя:
"Ну и фантазия, блин, у тебя!

Ты ж как-никак всё же детский писатель.
Чаще закусывать надо, приятель!"


***
Вкус водки и солёных поцелуев.
Люби меня - и я сойду с ума.
Собрать весь мёд из всех возможных ульев,
Но слаще и янтарней - ты сама!
Владимир Урусов

Люблю я 200 граммов и грибочки.
Эх, водочка, ты жуть как хороша!
Возьму капусты квашеной из бочки,
Заем сальцой - и запоёт душа.

Глотаю слюнки я при виде торта,
От мёда я всегда схожу с ума.
Мне лакомиться целый день охота. -
На свете есть деликатесов тьма.

Пупочки, копчик, ножки, мясо грудок
Хватаю с аппетитом жадным ртом.
И нега проникает в мой желудок.
Гурман я и греха не вижу в том.

Губами мякоть нежную беру я.
Плоть молодую гладит мой язык.
Касанье к ней - приятней поцелуя.
Я к смаку ещё с юности привык.

Сегодня в предвкушенье наслажденья
Оставлю винегрет и голубец.
Ведь ты сама - ну просто объеденье
На ужин под солёный огурец.


***
Так бы сам себя и скушал,
Начиная с головы.
Олег Тарутин

В восхищенье вся Европа
Будет от моих стихов.
Так бы сам себя и слопал
До последних потрохов.

Не случайно ж говорили
Про меня не раз, не два,
А напротив - в изобилье:
"Он - два уха голова!"

К интеллекту дни и ночи
Я питаю интерес.
Скушать мне б мозгов кусочек,
Ведь мозги - деликатес.

У меня их килограмма
Наберётся полтора.
От подобной массы прямо
Хочется орать "ура!"

И достоинство мужское
Тоже, в общем, ничего -
(Объедение такое,
Коль посахарить его!)

Так что мне похвастать есть чем.
Привирать я не люблю.
На закуску взял бы печень
Я могучую свою.

И не надо из лафита
Добавлять сюда вина,
Ибо вся для аппетита
Проспиртована она.

Сердце, лёгкие, желудок,
Почки, рёбер городня -
Мне б хватило (кроме шуток!)
На три месяца меня.

Эй, зоилы, ешьте, нате!..
А в ответ я слышу: "Вань!
Вот лежишь у нас в палате -
И лежи, не хулигань!"



***
Я Твардовского знал очень мало.
Да и он меня толком не знал.
Александр Юдахин

Я и Пушкина знал, между прочим.
И Барков мне знаком без прикрас.
Мандельштам симпатичен мне очень. -
Брал я в руки его уйму раз.

Обожал посидеть я с кумиром.
Каждый классик был мною любим.
Столько дней я провёл с Велимиром,
Что потом чуть не чокнулся с ним.

Мне они все друзья в своей массе.
С ними я прогоняю печаль.
Помню, автора "Тёркина Васи"
Я однажды в Москве повстречал.

Я представился скромно, неброско,
Потрепав по плечу старика:
"Александр Юдахин, Ваш тёзка.
Я известен Вам наверняка.

Сборник мой должен быть у Вас дома..."
И вздохнул легендарный поэт:
"Ваше имя давно мне знакомо,
Но, простите, фамилия - нет!"



ГЛАЗА ЛЮБИМОЙ
(пародия)

И женщины единственной глаза
Придут в согласье августовской ночью.
Борис Хургин

Тебя мне подарили небеса.
Ты - ангел мой, любимая супруга.
Твои роскошно-синие глаза
Глядят так эротично друг на друга.

А я не только муж, но и поэт.
И чуток к женской красоте, как к слову.
И нравится мне, что уж столько лет
Косишь ты под Наталью Гончарову.

С тобою рядом кровь всё горячей,
Трудней дышать, и вижу я воочью,
Что свет твоих божественных очей
Сожжёт меня бессонной этой ночью.

Когда на мне вновь сходятся они,
Готов от счастья потерять сознанье,
Ведь день за днём приятно, чёрт возьми,
Быть в фокусе мне твоего вниманья!



***
От меня который год,
Чтоб душой светиться,
Каждый пёрышко берёт,
Думает - Жар-птица...
Людмила Щипахина

Каждый вырвать из меня
Пёрышко стремится. -
Взрослые и ребятня
Думают - Жар-птица.

Издаю за всхлипом всхлип,
А им горя мало.
В общем, я как кур в ощип
К наглецам попала.

До чего же лют стал люд!
Как я мёрзну, Боже!..
С головы до пят бегут
Цыпки по всей коже.

Плохо, я вам доложу,
Быть без оперенья.
Красная хожу-дрожу
Голышом весь день я.

Все меня дерут подряд.
Не унять теперь их...
Знать, недаром говорят,
Что я чудо в перьях!



***

А на дворе ночного снега
нетронутая белизна,
где даже пёс ещё не бегал
с нуждой собачьей после сна.
Степан Щипачёв

Лежит в снегу моя Отчизна.
Что за Россия без пурги?
Среди сугробов живописно
Глядятся жёлтые круги.

Мороз и солнце - просто диво!
Какие кучи на дворе!..
Я тоже нынче выпил пива. -
И мне охота быть в струе.

Точней, в строю со всем народом
И радоваться январю,
И поздравлять всех с Новым годом,
И новую встречать зарю.

Я полон мыслей и отваги,
Мне сочинять стихи не лень.
И пальцы просятся к бумаге
В уединенье каждый день.

К седьмому перешёл я тому.
Поэзия - всё дело в ней.
Творить стараюсь по-большому,
Позывы к рифмам всё сильней.

Люблю, как Пушкин,зиму славить.
Визита музы страстно жду,
Когда смогу спокойно справить
Я, наконец, свою нужду.



***

Сегодня я - болтун, задира, циник -
земную тяжесть принял на плечо,
и сам себе - и Лев Толстой, и Цыбин,
и Мандельштам, и кто-то там ещё.
Александр Щуплов

Во мне талант и Тютчева, и Фета.
И гений Блока я в себя вобрал.
Нет в мире грандиознее поэта,
Сам для себя я - главный идеал.

Заткну за пояс классика любого,
Впечатываю в вечность каждый шаг.
Давно переварил я Льва Толстого
И Достоевский у меня в кишках.

Всю тяжесть и богатство русской речи
Под треск костей в коленях и спине
Я, словно Геркулес, взвалил на плечи.
(Кому же это сделать, как не мне?)

Стою, держу - гляжу: бредёт с пирушки
Во фраке грязном и хмельной в дугу
(Ну да, вы догадались - А.С.Пушкин)
И говорит: "Давай-ка помогу!"

Ему ответил прямо, по-простому:
"А не пошёл бы ты, курчавый,на!
Куда тебе, тщедушному такому?
Тут сила богатырская нужна!

И Лермонтову передай Мишелю:
Не стоит надрываться зря, друзья.
Пупок развяжется, себе свернёте шею.
С такою ношей справлюсь только я!"