Лада Миллер

Стихотворения

ВСЁ ОТНОСИТЕЛЬНО


 


Закат покажется – лови.


Пускай настоян на крови,


Но эти шуточки и штучки!


Все – относительно. Пока


Мы вместе – ходят облака


По небу. Парами. За ручки.


 


Река зачитана до дыр.


Ещё двояковыгнут мир,


Но в синеву макает почки


Моя акация. Она


Полна зелёного вина


До птичьей маковки.


До точки.


 


Раздет до пауз разговор.


Теплеют улица и взор,


А там, где стыло пепелище –


Восходит лунная трава.


Весна, конечно, не права,


Но разве правых кто-то ищет?


 


Как много музыки в словах.


Ночь начинается на «Ах»,


Чтобы закончиться на «Где ты?».


Я расскажу тебе секрет:


Любая ночь летит на свет,


Но слишком мало в мире света.


 


А потому – лови, лови!


Любая ночь летит на vie:


И пусть разлука в изголовье


Прядет невидимую нить,


Всё, что помиловать – казнить –


Надеждой. Верою. Любовью.


 


Вся правда – в шорохе ветвей:


Здесь каждый темен и ничей,


Но не лови меня на слове.


Среди листвы, среди огня –


Ты – относителен меня.


Я – относительна любови.


 


 


ВЕЧНОЗЕЛЁНАЯ СТРАНИЦА


 


Стоят сухие вечера.


Звенит, звенит комар лядащий.


Всё глуше голос топора


В душистой проволочной чаще.


 


Поёт незрелое вино


В крови, лишь вены приоткрою,


И снится дереву – оно –


Ещё ходячее, живое,


 


Ещё не кол, ещё не крест,


А только руки, только ветви,


Как будто есть на свете лес,


Где зверь непуган и приветлив,


 


Где оглушает тишина,


А вечность тикает и длится,


Где вся вселенная – одна


Вечнозелёная страница.


 


Стоят сухие вечера,


Звенит, звенит комар лядащий.


И не кончается вчера


В нерукотворном настоящем.


 


 


ТАК НАЧИНАЮТСЯ СОКОЛЬНИКИ


 


Так начинаются Сокольники –


Листва, сирень, слепая ласточка,


Когда встречаются невольники,


На небе вспыхивает лампочка –


 


Разряд, гроза, озноб шиповника,


Сирень отбрасывает платьице.


И в каждой розе по любовнику,


А сердце выпало. И катится.


 


Гроза, гроза, ещё не больно и,


Гляди – объятья стали радугой.


Так начинаются Сокольники –


Ещё в руках. И как же рады мне.


 


Восторг под крышами и рёбрами,


Умылось всё - от глаз, до облака,


Легко быть мудрыми и добрыми,


Когда вся жизнь – июньский обморок.


 


Легко упрятать всё тревоги и


Раскрасить в нежный неба радужку.


Легко дышать, пока ты трогаешь.


Как это трогательно. Надо же.


 


 


В КОТОРЫЙ РАЗ


 


Там – паводок.


Здесь – воздух тяжелее


Насупленных платановых бровей.


Ты говоришь: – Смелее. Не робей.


И я тебя нисколько не робею.


 


Наоборот.


За поворотом – ад.


Мы говорим с тобою невпопад,


Но совпадаем музыками. Ишь ты.


Единственное счастье – не спешить.


Затачивает март карандаши,


Лепечут в почках будущие вишни,


 


Сквозь сердце пробивается трава.


Иду по льду. Проваливаюсь. Таю.


Ты хмуришься: – Шагала бы по краю.


Шагал приносит краски и слова.


 


Жизнь состоит из пауз и морфем.


Пусть этот воздух выстиран и нем,


Но слава богу – выпущены птицы,


Натянута невидимая нить.


В который раз попробуй разбудить,


В который раз попробую присниться,


 


Приклеиться, прижаться насовсем.


Или хотя бы выдохнуть:


– Je t’aime.


 


 


ЗА ОЗЕРОМ ВСТУПИЛИ ДУХОВЫЕ


 


За озером вступили духовые.


Пришли слова. Забытые, простые.


Такие – что обняться и молчать.


Пролился дождь, но стало больше света,


Так вот оно какое – бабье лето –


Уносит крышу. Прыгает в кровать.


 


За озером налаживают скрипки.


Летят с небес кленовые улыбки,


Довязывают варежки шмели.


В моём саду – то пятница, то счастье.


Ещё чуть-чуть от осени украсть и


По яблокам задумчивым разлить,


 


Смешать слезу с жалейкой воробьиной


Обшарить лес, ошпариться малиной,


Набегаться, умаяться, устать.


Найти ладонь. Твоей ладонью стать.


И долгий вечер – в темень и буран –


Глядеть в огонь. Настраивать орган.


 


 


НЕ СЕЙЧАС


 


Про боль не сегодня. Про боль не сейчас.


Пусть пух тополиный слетает на нас,


На то что могло быть иначе,


Чем этот растаявший в синей дали


Июнь. Чем распластанный в небе Дали


И в нём голубиные дачи.


 


Ты знаешь причины, я знаю слова,


Иглой золотою прошита листва,


Под крышей чудачит удача.


Заглянешь за небо – наивный, нагой,


И хрустнет звезда под твоею ногой,


И хижина наша заплачет.


 


Нахмурится туча, сожмутся виски,


Шиповник уронит свои лепестки,


В туман завернётся прохожий.


Всего-то грозы на две тысячи ватт,


Но вспыхнет на кухне недолгий закат,


Затопает счастье в прихожей.


 


И снова объятья сильнее кольца –


Как будто бы жизнь не имеет конца.


 


 


КОГДА СЛОВА ТЕРЯЮТ ЗВУК


 


Когда слова теряют звук,


Как небо кисточки и краски,


Ты понимаешь – у разлук


Свои, особенные ласки.


 


Скрипит простуженная дверь,


Окно застегнуто неплотно.


Я б улетела. Но теперь


Волшебники неперелётны.


 


Пусть непростые времена,


И удивительное – вышло


В расход.


Но дудочка одна


Ещё топорщится и дышит –


 


На руки песенку берёт,


Словам присваивает звуки.


И крыша задом наперёд


Летит в надежду из разлуки.


 


 


ДОЙТИ ДО ПРАВИЛЬНОГО ЗВУКА


 


Дойти до правильного звука,


Туда, где сосны, только б выше,


Чем эта стылая разлука,


Чем эта тающая крыша.


 


Где бессловесные причины


Бескомпромиссно обоюдны,


Где горбят плюшевые спины


Гористо-хвойные верблюды.


 


Где небо самой высшей пробы


Роняет ёлочную хрупкость,


Где ходят парами сугробы


И солнце смотрит через лупу


 


На нас – отважных и беспечных,


Совпавших алым и нестылым.


Где всё, что было, было, было –


Всего лишь будущая встреча.


 

К списку номеров журнала «КАШТАНОВЫЙ ДОМ» | К содержанию номера