Займище

Займище. Дожди

Дожди который день, и как нарочно
Дочитан нескончаемый Толстой.
А мне 16. Мне в деревне тошно.
Беру тетрадку и пишу: «Отстой».

Намокшие заборы почернели,
Суглинок оползает в колею.
Я исписал к концу седьмой недели
Четыре пасты, а дожди все льют.

Ночами в пойме пенились туманы,
Слоились в почернелом ивняке
И падали пластами на поляны.
Я не пишу об этом в дневнике.

О том, как молча холодело лето,
И тяжелела августа печать
Над Займищем. Я не пишу об этом.
Я слишком счастлив, чтобы замечать.

Займище. Потолок

Разворотами газет
Клеен потолок.
Их выписывал сосед,
Про запас берег.

«Красный Север», «Правду», «Труд» —
Ляпали внахлест.
Ночью пóверху бегут
Буквы вместо звезд.

Пожелтелый, но живой,
Словно вялый плод,
У меня над головой —
Девяностый год.

Помню: загоняли спать.
Ляжешь и молчок.
Под тобой скрипит кровать.
Над тобой — клочок:

Там бабачит Горбачев
Среди «прочих лиц»,
И летит с его очков
Пыль передовиц.

Говорит он: «Райский сад
Строим в наши дни!
А газеты пусть висят.
Пусть пока что повисят.
Временно они».

Займище. Редиска

Поменьше слов. Побольше облаков.
Покуда ветер стих, и месяц молод.
Пока июнь высок, и лук прополот,
И вянут сети сохлых сорняков.

Вот в этой грядке бы навек осесть
В бесправном положении редиски
В глухом краю без права переписки,
Куда доходит лишь благая весть.

Займище. Сентябрь

Картошка затарена. Гряды пусты.
На солнце спина высыхает от пота.
И видится, словно с большой высоты,
Как прошлым становится наша работа.

Как вешаем на зиму ставни, замки,
Как едем, и крыша вдали уплывает,
И в медленной вечности возле реки
Нетопленный дом на холме остывает.

Займище. Зима

Земля лежит под паром до поры.
Застыли глины рыжие бугры,
Посыпанные мелким ноябрем.
А остальное мы с собой берем:

Звон, грохот, суету и толкотню
Мы бережем к назначенному дню
За краем, в простирающейся тьме,
В своей далекой городской зиме.

В молчании который день подряд
Декабрь идет над холмиками гряд.
И далека грядущая весна,
Как Аргентина или седина.

Займище. Черенок

Покинув почву, одинок,
Но счастлив жалкий черенок.
Преодолев пределы дней,
Он станет толще и длинней.
Ему бы вырасти в лесу,
А он суется под косу,
И мановением клинка
Судьба вершится черенка.

Займище. Черемухи

Века пройдут сквозь чахлый чапорыжник,
По зарослям борщевика.
На скоростях, как финский лыжник,
Пройдут века.

И вновь откроют чашечки соцветий,
Ловя заиндевелую росу,
Черемухи. И заиграет ветер
Вон там, в лесу.

Века пройдут по кромке васильковой
В веселом фиолетовом огне.
Необратимо, бестолково
Пройдут по мне.

Займище. Ячмень

Зелено до самой газотрассы —
На корма посеяли ячмень.
И по глади этой биомассы
Холодком проскальзывает тень.
Это наша жизнь полуслепая
Пригибает каждый колосок.
Это жизнь идет, переступая
Осторожно с пятки на носок.

Это жизнь околицею тайной
Волочится медленно вперед
И однажды в поле у комбайна
Тихо остановится, замрет.