Выхожу из подземки я на Невский. Стихотворения

* * *

Выхожу из подземки я на Невский, а тут

пыль метут иноземки, иноземцы снуют,

по-турецки гогочут, по-немецки глядят,

побеждают, короче,  и вот-вот победят.

Коль не нынче нам с вами,

                        то уж завтра – хана…

И уже не словами –

                        кровью пишет страна

для Хивы и Китая текст поэмы конца,       

где ты лишь запятая, человек без лица…

Не могу я со всеми согласиться и в той

грандиозной поэме быть простой запятой.

Посему этот день мой, драгоценный такой,

в ту поэму отдельной 

будет вписан строкой…

Как на битву на Невский

                        выхожу я проспект,

где свершается дерзкий

                        Вавилонский проект,

где глобально смешались

                        все народы в семью,

в коей правит не жалость, а тупое «убью»…

Выхожу из подземки

с динамитом в крови:

воют, вылупив зенки, иноземки: «Лови!»

и глядят, словно немцы в сорок пятом году,

на меня иноземцы, а я просто иду,

весь немного вчерашний

и бухой от тоски,

Вавилонскую башню разнести на куски… 

* * *

Было дело, налево

устремлялась душа,

где румянилась дева

и клялись кореша

жить во имя хорея

в кочегарках своих

и, душой не старея,

выпивать на троих…

Не смотри так уныло!

В этих левых делах

что-то правое было,

отменявшее страх,

было что-то от бури

и от бунта слегка

наглотавшихся дури

забуревших зека,

но и что-то такое –

без привычных оков –

от святого покоя

в небесах облаков…

Смерть им в душу глядела

здесь сквозь дым сигарет

и, верша своё дело,

их сводила на нет.

Ей казалось всё мало,

и она всё мела…

А страна зарывала

второпях их тела,

знать их всех не желая,

закусив удила…

И погодка гнилая

ей порукой была.

Не узнает планета

до скончанья времён

сокровенного света

их нелепых имён.

И на том только свете

поразится она,

вдруг на мраморе эти

прочитав имена.