Поэты возраста футболистов и актрис

1.
Проведем эксперимент: если спросить у Яндекса «поэт родился в 1990 году» (дело происходит 25 мая 2013 г. в 15:39), то в первой десятке выдачи окажутся:  
Иван Мишутин (Балашов Саратовской обл.) с публикаций в альманахе «45 параллель»:http://www.45parallel.net/ivan_mishutin/prevrati_menya_bozhe_v_solenyy_granit/
Сергей Сдобнов (Иваново-Москва) в студии «Новой литературной карты России» http://www.litkarta.ru/studio/participants/sdobnov-s/
Игорь Тишин (Чистополь-Казань) на ресурсе «стихи.ру» http://www.stihi.ru/2010/01/10/2025
Дарья Ильгова (Ольховка Воронежской обл.-Москва) на портале «Мегалит»
http://www.promegalit.ru/autor.php?id=3114
и Алексей Афонин (Петербург) на сайте премии «Дебют».
http://www.pokolenie-debut.ru/person/aleksei-afonin_5568

В итоге 5 из 10 ссылок имеют отношение к литературному процессу, а остальные 5 – вообще не о поэтах или о поэтах, у которых в 1990 году произошло что-то другое: выпустил книгу, переехал, умер (то есть не строгое соответствие)… Поколение «девяностников» в литературе есть (а ведь бывают и пустые годы, и пустые десятилетия). Можно добавить ещё имён авторов, родившихся в 1990-м. Я попробую рассмотреть, привнёс ли каждый из этих пяти в поэзию что-то новое или оставил всё на старых местах – вот те самые моменты роли и эпизоды матча, а также смену парадигм и выбор стратегий (почему если одновременный выход книг – повод для разговора о нескольких лицах в одном тексте, то одновременный выплеск Яндекса – нет?).

2.
Итак, Иван Мишутин, имя которого из этой Яндекс-выдачи я узнаю впервые и у которого по этой ссылке лежит публикация из нескольких стихотворений, и первое из них, «Земледелие», загадочное. Позволю продемонстрировать, как на естествознанческую поэтику Заболоцкого веет Лавкрафтом, всё это переплетается со школой «Обойного гвоздика в гроб московского романтического концептуализма» со стороны формы и важности деталей тела текста и историческим сюжетом об открытии Америки. Проглядывая эту подборку дальше, замечу: то, что здесь заявлено как весьма распространённый в поэзии образ в 6 части: придание описываемому миру телесных свойств, является важным для автора приёмом, далее встречаются и «окровавленное крыло зонта», и «поезда в линиях ладоней», и «Для чего у пустыни кремнистые руки». Сейчас 16.20, и за этот академический час я открываю себе нового поэта, сие существенно. Выдача Яндекса по имени и только сразу даёт публикации в «Новом мире», «Арионе», оконченный Литинститут, победу в конкурсе «Согласование времен». И ещё стихи, наиболее интересным видится цикл «Орнитарий», где миры показываются уже не через тело, а через образы птиц: http://artbuhta.ru/index1270.html.

3.
Однако пишущийся сейчас текст – не об одном авторе, и я перепрыгиваю на следующую ссылку: поэт Сергей Сдобнов и стихотворение «Лишение сладкого на ужас». Оно развёртываются в обратной перспективе, читать интересно от начала к концу и потом вновь от конца к началу. Что есть «смерть ножа» и «червь спины» как не вывернутое наизнанку – гибнет сам нож (а не нечто от ножа), и спина изгибается-извивается (вместо того, чтобы быть прямой), и сны, троганные сыном, ощутимы, и рога можно поцеловать – свои, как и уши лизнуть – тоже свои. Именно о такой вещественности и объёмности бытия пишет Сдобнов. И тут я отвлекусь. Финский исследователь Томи Хуттунен пишет, что Есенин, будучи имажинистом, нарезал бумажки с возможным материалом для произвольности образов и складывал из этих обрезков неожиданные строчки. Есенин работал с тем, что Сапгир называл «центром языка», и, может быть, в силу этого стал народным поэтом.

Насколько я понимаю, есть очень мало возможностей «воткнуть» в народное сознание какой-то «кривоорганизованный» текст, ибо популяризация противоречит деавтоматизации высказывания, авторской задаче. Пушкин с Лермонтовым воспринимаются на автопилоте. Никто, кроме специалистов, не знает стихи Кручёных наизусть. И даже «флейту водосточных труб» с исполняемым на ней ноктюрном Маяковского растащили уже не на цитаты, а на аллюзии, обозначающие принадлежность к авангардному письму. А – возвращаясь к Сдобнову обратно – текст на автопилоте не воспринимается, и его чтение сравнимо с сочинением: вроде бы нам ничего не загадывают, но для того, чтобы отгадать, что именно сказано, надо быть столь же въедливым и доверчивым к действительности, как и сам поэт.

Можно зафиксировать этот ряд обрывочности, из которой складывается новая целостность поэтики Сдобнова, в публикациях на сайте «Полутона» зимой 2013. Например, в стихотворении «тело сельского праведника праздника…» (http://polutona.ru/?show=0121233414), где виднеются тени анаграмматической аттракции, слова с одинаковыми началами-концами (праведника-праздника), серединами (раб на заправке) и переставленными серединами (отношение-внешности), а служащий автозаправки не видел ничего, кроме Рима. В «Лишении сладкого на ужас» нет места непростым словам – всё напряжение ушло на грамматические связи, точнее, семантико-грамматическую совместимость, на проверку её прочности. Уменьшение объёма текста с увеличением масштабов заключённого в нём парадокса – вот что характеризует поэтику Сдобнова сейчас.

4.
Имя Игоря Тишина мне известно – от казанских коллег-кураторов, но стихов не знаю. Это чтобы преодолеть ореол случайности вокруг сайта стихи.ру, который представлен Яндексом. На этом ресурсе – всего одно стихотворение и несколько ссылок, стихи.ру выступает как маршрутизатор. Оттуда попадаю на какой-то не менее странный ресурс «Решетория», суть которого, насколько я понимаю, в просеивании стихов.ру, в такой лёгкой попытке выставить хоть какие-то критерии качества. Вот сюда: http://www.reshetoria.ru/user/Jabberwocky/index.php?page=1&ord=0

И сейчас, в первой половине 2013 года, если верить этому сайту и его датировке, Игорь Тишин расправляет плечи, если не крылья, как в мнимо простом стихотворении «Без названия»: «когда мне нужен анальгин / ты бываешь анальгин / когда ты ищешь валидол / я бываю валидол». Начинается такое обэриучивание реальности, переучивание себя писать, как сам могу, а не как все (=как неизвестно кто), остранение. Игорь Тишин печатался в «Урале», входил в лонг-лист «Литературрентгена». Обращает на себя внимание цикл «О находящихся в положении и в движении» (2009 г.), вот фрагмент его второй части «Об идущих»: «Если объявляют войну, / мы идем на войну. / На врага. / В бой. / Из наших ран идет кровь. // Жизнь идет. / Время идет. // Мы идем в рост./ И ты иди. / Иди ты!» (http://www.promegalit.ru/publics.php?id=1291). Ещё своеобразно стихотворение «ха», судя по всему, написанное в 2011 году и почему-то опубликованное на ресурсе, посвященном чемпионату стран Балтии по поэзии: http://stihi.lv/zhivaja-lenta/441-klub-laureatov/27905-igor-tishin-kazanj-rossia.html. Чем интересен Тишин: тем, что идёт параллельным неоконцептуализму и более рефлектирующим, чем сетевая-поэзия-просто-так, путём. Вроде бы те же приёмы, та же сочетаемостная игра, и всё уже будто бы сказано, но там про «пустоты пустот», например, или это слепой усиливающий тавтологический повтор, неочевидно.

5.
Имя Дарьи Ильговой, которая родом с Воронежской земли, а живёт в Москве, печаталась в «Дне поэзии» и «Детях Ра», я тоже вижу впервые. И стихи читать буду впервые. У неё вышло 2 книги в 2009 и 2013 годах. То, что попалось первым, кажется слишком обычным, любовно-лиричным до банальности: «Ты подарил мне сто тревог и паник, / Обид, проблем и маленьких подстав. /Но, уезжая, я твой кнут и пряник / В свой бережно припрятала рукав.» (2010 год, /publics.php?id=6812.
Поиск на имя немедленно показывает анализ стихотворений Дарьи Ильговой, где её сравнивают с Полозковой: «Если в стихах книги «Расстояния» героиня, в духе героини Веры Полозковой, дробила скалы молчания как бокалы сервиза (стихотворение «Не забыть мелочей…»), то в этой подборке мотивы дробления и крушения проявляются лишь вскользь <…>» (http://www.litis.org/literaturnie-neznakomci/poezia/obsuzhdenie-podborki-stihov-dari-ilgovoy.html). В сетературе путать с Полозковой – и обида и честь, поэтика Верочки узнаваема и легко подделываема, а влияние сравнимо с влиянием синтаксиса Иосифа Бродского на поэзию старших братьев тех, кто в 90-е только родился.

В принципе, такая поэзия, если это поэзия, тоже кому-то нужна, наверное, но мне она почему-то кажется недостаточно убедительной: не чувствую физически я вот этого кнута с пряником в рукаве. Однако когда Дарья Ильгова рискует поломать форму и язык сильнее, свободнее выразить мысль, то и эмоция на выходе получается ярче, как в стихотворении «Младшие сёстры» (http://artbuhta.ru/index884.html). Здесь и пол лирического героя не определён: «Ты уходишь от них богатым, хоть пришёл ни с чем», – взгляд глядится и речь ведётся как бы от лица брата, человека, и слова буквализируются, и мир такой идиллический весь из себя получается («И у каждой по ангелу на плече»). Это просто случайная удача в ряду общей неовеществлённости и неприсвойственности слов, вкуса которых советская поэзия не ценила, а наследующих этому небрежению русских поэтов сейчас, увы, более чем достаточно.

6.
И наконец Алексей Афонин, загадочный автор, лауреат премии «Дебют» за 2010 год, автор книги «Очень страшное кино», вышедшей в том же 2010 году. Этот поэт активно публиковался с 2008 по 2011 годы, поэтика, раскованная формально, интеллектуальная по сути, нежная по метафорам и трепетному отношению к читателю, который двигается по тексту, напрягаясь не очень сильно. http://textonly.ru/votum/?issue=27&article=27985 http://polutona.ru/?show=0828124558.
В течение 2012-13 года не найдено ни одной новой поэтической публикации. Возможно, тигр, эпизодически выглядывающий из щелей петербургских каменных зарослей, готовится к прыжку. Впрочем, так ли это важно, если, внимательно прочитав стихи Алексея Афонина, любой может убедиться, что времени самого по себе не существует, есть детали пространства, которые можно интерпретировать как имеющие отношение к времени.

7.
Что получилось на выходе: мимолётные заметки о пяти случайно выбранных поэтах, из которых стихи двух я хорошо знаю, без стихов одного легко бы обошлась, ещё одному симпатизирую, а ещё одного – открыла себе как новое и важное. Удалось ли мне самой сообщить что-то новое и важное? Думаю, что да, как минимум, о разнообразии мира и состоянии его именно сегодня.

Теперь надо оправдать название: все локотки механики этого текста должны быть под прозрачным колпаком, а сквозная метафора про голевые моменты и киноэпизоды довертелась до конца, пусть повествование и было похоже на переключаемый телевизор. Поколение футболистов и актрис, оно же – свежевыпускники вузов – покидается быстро. А жизнь идёт. И им, поэтам, и нам, читателям, можно пожелать только славных младших братьев, чтоб литература и сила её убеждения не прерывалась, а так и шла бы – не то что вперёд или вверх, но хотя бы вдаль. Вдаль языка, вглубь текста. А вот какими способами – да любыми!