Виктор Фет

Алиса и путешественники во времени. Отрывок из повести

...“Mистер Доджсон!” проговорил Дальтон. “Я не хотел бы вас обидеть, но я выскажу прямо то, что думаю. Мне странно, что цивилизованное человечество будущего забавляется такой пустой бессмыслицей. Ведь ваша книга о приключениях Алисы в подземном царстве полна такой чепухи! Все эти странные игры со словами, что в них забавного? Это просто кошмарная фантазия из детского сна!”

“Эта книга и вправду полна бессмыслицы,” осторожно заметил Доджсон, не желая вступать с Дальтоном в спор, “но эта бессмыслица проистекает от отсутствия логики или же от неправильного её использования. Это, если угодно, логическая бессмыслица. Она видна даже детям, а им часто нравится шутливое нарушение логических правил. Логическая бессмыслица чрезвычайно отличается от‘чистого’ нонсенса, от всех этих лимериков и вымышленных словосочетаний!Я сам был удивлён тем, насколько популярны стали ‘Приключения Алисы’ за несколько месяцев, прошедших со времени публикации! Говорят, что даже сама королева Виктория прочитала эту книжку. Должно быть, такой вид нонсенса привлекает людей именно потому, что в нём нарушаются логические правила нашей реальности и нашего языка!”

“Ваше нынешнее общество уделяет слишком много внимания играм и развлечениям,”мрачно возразил Дальтон. “Я не имею ничего против нормального отдыха, скажем, охоты или же садоводства. Однако мне странно видеть взрослых англичан, по-детски увлечённых всевозможными загадками, шарадами и театральными маскарадами! Ваши изобретатели в последние годы создали столько различных приспособлений, которые используются для того, чтобы убить время, вместо того, чтобы его сохранить! Помилуйте, мистер Уэллс рассказал мне, что в его время уже изобретены двигающиеся картины — до этого, конечно же, первыми додумались французы! Нетрудно себе представить, что скоро никто уже не будет ни читать, ни писать. Можно будет просто сидеть и смотреть на прыгающие карикатуры из ‘Панча’! Люди станут сидячими фильтрами, в точности как твои морские жёлуди, Алиса! Вспомните эту странную фразу из‘Приключений Алисы’: Здесь всегда время пить чай, и никогда нет времени мыть посуду... Такова, значит, картина нашего будущего? Вот уж действительно stuffandnonsense, сплошная бессмыслица!”

“Вернёмся же к самой книге!” сказал Дарвин. “Как мы знаем, все считают еёзабавною выдумкой для детей, фантазией мистера Доджсона. В книге использован традиционный литературный приём — сон. Сам Шекспир пользовался этой формой — ‘Сон в летнюю ночь’ и так далее. Однако теперь мы знаем, что ‘Приключения Алисы в Стране чудес’ — это вовсе не литературная фантазия, изложенная в форме детского сна!”Дарвин повернулся к Доджсону. “Мистер Доджсон, будьте добры, поведайте намподлинную историю этого текста.”

Доджсон вздохнул и вынул толстую тетрадь в кожаном переплёте.

“Я благодарю вас, джентльмены,” сказал он, “за то, что вы пригласили меня и мисс Лидделл встретиться с вами — и прежде всего за ваше доверие. В течение четырёх лет нам приходилось скрывать истинное происхождение ‘Приключений Алисы.’И вот, наконец мне представилась возможность рассказать об этом необычайном происшествии.”

“4 июля 1862 года, во время лодочной прогулки, мы устроили пикник на берегу, на том участке Темзы возле Оксфорда, где она называется Айзис. Шёл дождь, и мы укрылись от него. В этот момент с Алисой произошло нечто необыкновенное. Она испытала своего рода видение,исключительно яркое и продолжительное, которое сопровождалось ясным и подробным изложением увиденного.

Алиса лежала на траве, голова её покоилась на коленях сестры. Глаза Алисы были широко раскрыты. Было очевидно, что она находилась в глубоком трансе, и вдруг она начала говорить. Мы услышали размеренное и ясное повествование, как если бы Алиса повторяла со сцены заученную театральную роль.

Поразительно, что никто из нас не испугался — ни я, ни сёстры Алисы, ни сопровождавший нас мой друг Робинсон Дакворт. Никто не попытался остановить её; никто не встревожился и не стал звать на помощь. В течение нескольких часов речь Алисы лилась ровно, как затверженный школьный урок!

Все слушатели, казалось, были очарованы. Мы безмятежно внимали потоку ярких и странных образов, который обрушивался на нас. Падение в кроличью норку; волшебный сад; магические уменьшения и увеличения Алисы; море слёз; гигантские грибы и говорящие синие гусеницы — все эти невероятные, сугубо детские бессмыслицы!

Я с самого же начала схватил свою тетрадь и принялся записывать речь Алисы; к счастью, я хорошо владею стенографическим методом записи.

Вот эта тетрадь! Я принёс её сюда, чтобы показать вам.Моя запись этого невероятного текста начинается со слов: ...Мимо меня только что пробежал Белый Кролик с розовыми глазами. В этом нет ничего удивительного...

Алиса продолжала говорить — вернее, диктовать — без остановки в течение почти трёх часов! Наконец, она произнесла слова, которыми завершается моя запись: Вы всего лишь колода карт!

Сразу после этого Алиса очнулась. Она вскрикнула, — испуганно и в то же время сердито, — села и сказала: ‘Какой странный сон я видела!’

Она почти потеряла голос, и её долго отпаивали чаем с булочками и вареньем. К этому времени все уже устали, все хотели пить и есть — никто, конечно, не пил чая, пока Алиса говорила.

Сама Алиса не помнит почти ничего из своего видения. Даже сейчас, по её словам, текст книги кажется ей чуждым и скучным. Она редко её перечитывает и говорила мне, что все эти бессмыслицы никогда не казались ей забавными... В этом она, конечно, расходится с большинством читателей, которым книга нравится.”

“Судя по тому, что нам рассказал мистер Уэллс, книга останется крайне популярна в течение многих лет,” кивнул Дальтон.

“Вот и всё, что произошло в действительности в тот летний день,” закончил Доджсон. “Мы хранили это событие в тайне по понятным причинам. Теперь я хотел бы услышать ваше мнение, джентльмены.”

“На мой взгляд, возможно вполне естественное объяснение этого феномена,” задумчиво сказал Дарвин. “Описанные в книге превращения Алисы— например, изменения её роста, длины шеи или ног, хорошо известны в медицинской литературе под названием ‘метаморфопсия’. Это — обычный галлюцинаторный эффект. Он может быть вызван инфекцией, мигренью, пищевым отравлением. И, конечно же, поедание или вдыхание определённых видов грибов вызывает всевозможные подобные видения.”

“Но я была совершенно здорова!” возразила Алиса. “У меня не было никакой мигрени, и никаких грибов я не ела и не вдыхала! Вся еда в наших корзинках, приготовленных для пикника, была совершенно нормальной. Мисс Прикетт постоянно следит за тем, чтобы мы не ели ничего подозрительного!”

“День был жарким, и тебя потянуло ко сну,” заметил Дарвин. “Даже изменения в температуре воздуха сами по себе могут влиять на функции мозга, которые чрезвычайно зависят и от кровяного давления, и от сердцебиения. Я, конечно, не врач, но я провёл в своей юности два года в Эдинбурге за изучением медицины. И в моих путешествиях я встречал неоднократные случаи галлюцинаций среди моряков и туземцев. Кроме того, я изучаю эмоции животных и человека, и у меня собрана обширная картотека всевозможных аномальных проявлений.

Возьмём, к примеру, ощущение падения — в твоём случае, падение в кроличью норку, которое необычайно ярко и подробно излагается на четырёх страницах книги.” Дарвин раскрыл книгу на первой главе. “ ‘...Вниз, вниз, вниз... четыре тысячи миль вниз... я пролечу насквозь через Землю!’Подобные видения не раз отмечались в медицинской практике.

Хотя я и не могу полностью исключить влияние определённых химических веществ в твоей еде или питье, оно даже не обязательно. Человеческий организм может испытывать галлюцинации в результате простого убеждения. В молодости я сам наблюдал действия шаманов в Южной Америке. Они постоянно используют то, что мы в широком смысле называем гипнозом.”

“Я сомневаюсь в этом,” сказал Дальтон. “Рядом с Алисой не было никакого гипнотизёра, подобного шаману или друиду.”

“Любопытно вот что,” сказал Уэллс, листая свои заметки. “Прошу прощения, Алиса, нов нашей краткой беседе перед обедом мистер Доджсонсообщил нам, что транс, в который ты впала в тот летний день, он всегда считал, и до сих пор твердо считает, медиумическим контактом. Он имеет в виду коммуникацию с неким сверхъестественным миром — или, как он это называет, с миром фей.”

Алиса улыбнулась.

“Я знаю,” сказала она. “Мистер Доджсон верит в фей — как и многие взрослые. Взрослых всегда огорчает, когда дети считают это пустой фантазией. Ведь дети перестают верить в Санта-Клауса задолго до того, как родители найдут в себе силы сказать им, что это выдумка. И мы притворяемся, что всё ещё в него верим, чтобы их не разочаровывать...”

Все повернулись к Доджсону. Заикаясь от волнения, он отвечал, защищая свои взгляды:

“М-м-многие образованные и уважаемые люди твёрдо верят в существование сверхъестественного мира. Существуют многочисленные примеры медиумических контактов. Возьмите известные работы месье Кардека во Франции, или опыты той знаменитой американской дамы-медиума, посетившей Лондон более десяти лет назад. Месмеризм является признанной частью естественных наук!

Конечно же, наши знания об этих мирах пока ещё совершенно ничтожны. То, что мы называем эльфами, феями или лепреконами, отчасти может быть отражением, манифестацией сверхъестественных миров. Такое отражение, очевидно, принимает фольклорную форму. Видение, испытанное Алисой, может быть сродни тем, что имели старинные певцы и барды, такие как Томас-Рифмач. Контакты с иными мирами, несоменно, и порождали народную поэзию!”

“Да неужели же вы, сэр, полностью отрицаете человеческую фантазию?” с негодованием воскликнул Дальтон. “Вы хотите, чтобы мы уверовали в кельтских древесных духов? Чтобы мы, как суеверные древние греки, воображали прекрасную нимфу или козлоногого фавна за каждым кустиком? Я-то думал, что к 1860-м годам Англия давно уже избавилась от таких наивных и дикарских верований. Оставьте их для своих детских сказок!”

“Но я вовсе не отрицаю силу воображения, напротив!” отвечал Доджсон. “Я только предполагаю, что волшебные сказки и истории, подобно платоновым идеям, существуют в параллельном мире, или мирах — в этих таинственных Авалонах, которые касаются нашей действительности и пересекаются с нею, как трёхмерные геометрические фигуры. Вера в сверхъестественные миры настолько обычна у всех народов, что наверняка за ней стоит какая-то другая реальность!

Взгляните на весь духовный труд множества поколений, на песни и легенды, которые столетиями складывались и пелись в особенных, чувствительных точках нашего мира — как может всё это исчезнуть без следа? Наши песни и сказки — сродни молитвам, они должны принадлежать к особым видам более тонкой материи, состав которой нам неизвестен. Даже в спиритических сеансах мы ещё не знаем, что именно происходит — настолько неустойчивы их условия в каждом отдельном случае.

Я знаю, что моя Церковь не одобряет подобных взглядов. У католиков в катехизисе есть даже запрещение, что-то насчет гадания и разговоров с духами. Я сам ношу сан священника; но именно поэтому я и не могу легко отрицать существование сверхъестественных миров — миров верований и чудес. В конце концов, у нас имеется Откровение Иоанна Богослова; имеются древнееврейские пророчества в Ветхом Завете. Почему бы и не существовать разнообразным мирам, которые управляются Провидением, но недоступны нашим чувствам?..”

Возбуждённая тирада Доджсона осталась без прямого ответа. В кабинете Дарвина наступила тишина. Уэллс спокойно курил трубку. Дальтон пожал плечами и раскрыл свой экземпляр “Приключений Алисы в Стране чудес.”

У Алисы между тем уже кружилась голова — и от табачного дыма, и от сложности разговора. Послеобеденная беседа внезапно выросла в серьёзный диспут — намного серьёзнее, чем любые застольные разговоры взрослых, когда-либо ею слышанные.

“На свежий воздух!” воскликнул Дарвин. Он схватил с полки бронзовый колокольчик, наподобие того, каким учителя объявляют о перемене, и зазвонил в него. “Нам необходимо прерваться и подкрепиться. Чай подан снаружи на лужайке, а с ним булочки и взбитые сливки. Найдется и капелька более крепкого напитка для взрослых гостей, независимо от того, верят ли они в существование фей. Мы продолжим наше обсуждение через час, а до тех пор — никаких серьёзных разговоров!”

 

Фантастическая повесть Виктора Фета “Алиса и путешественники во времени” вышла в 2016 г. в издательстве «Эвертайп» (www.evertype.com) по-английски и по-русски. Выход книги приурочен к 150-летию со дня рождения Герберта Дж. Уэллса (21 сентября 2016 г.). В 2015 году исполнилось 150 лет со дня публикации “Приключений Алисы в Стране чудес” Льюиса Кэрролла (псевдоним Чарльза Латвиджа Доджсона, 1832-1898).

 

Виктор Фет. Поэт, биолог. Родился в 1955 г. Окончил Новосибирский университет. Работал зоологом в Средней Азии, с 1988 – в США. Преподает биологию в Университете Маршалла (Хантингтон, Западная Виргиния). Публиковался в периодике США, Германии, России. Автор четырех книг. Корреспондент ж-ла «Литературный европеец» в США. Один из авторов антологии «Общая тетрадь. Из современной русской поэзии Северной Америки» (М., 2007).  

 


К списку номеров журнала «Слово-Word» | К содержанию номера