Последствия

Планета была мертва.
Это стало ясно еще на орбите, но Ян Шелдон  думал, что удастся найти нечто уцелевшее внизу, когда решил спуститься в шаттле вместе с командой ученых.
Они шли по выцветшему, искаженному ландшафту, одетые в герметичные прорезиненные скафандры желтого цвета, с трехлепестковым символом на рукаве. Дыхание гулко отдавалось в плотно прилегающем к голове капюшоне и закрывающей лицо дыхательной маске.
В руках ученые держали цикл-счетчики, коричневые коробки с круглыми приборными шкалами. Стрелки исполняли какой-то мрачный танец над цифрами.
Год назад здесь, на Тенаре, Альянс взорвал несколько десятков цикл-бомб. Пепел осел, открыв людям картину разрушений. Даже Шелдон, доктор физики, не мог точно понять принцип действия этого оружия. Никто не понимал, но оно работало.
- Тенара не будет больше нам угрожать, - сказал доктор Тул, который шел позади остальных.
- Что есть, то есть, - пробормотал Ян.
Он говорил себе, что не имеет отношения к этим взрывам, но ведь и он работал на Лигу.
Ян всегда думал, что любые политические разногласия можно решить мирным путем, или хотя бы не применяя вещи, подобные цикл-оружию. Но теперь, к неудовольствию правительства, у шанийцев тоже были бомбы и снаряженные ими звездолеты, они имели возможность выжечь главный мир Лиги, Толию.
Установился паритет, доктрина гарантированного взаимоуничтожения, каковым неизменно обернется цикл-война. И то, что случилось здесь, не повторится.
Ученые шли, удаляясь от угловатой коробки челнока, под бледным выцветшим небом, а вокруг высились руины зданий, странно искаженные и перекрученные. В них уже нельзя было узнать экзотическую тенарскую архитектуру.  
Группу Шелдона сопровождало несколько солдат, все в блекло-зеленых скафандрах военного образца, с автоматами в руках. Болезненный свет солнца отражался от линз их дыхательных масок.
- Будьте осторожны, - сказал сержант Дэ. – Здесь могло еще остаться нечто живое.
Он говорил с почти суеверным страхом – все здесь знали, какими свойствами обладает цикл-радиация. Шелдон прочитал множество научных работ на эту тему, и большинство из них было засекречено правительством Лиги.
Почтенные профессора прятали свое незнание за умными фразами, в действительности, но не могли сказать ничего о природе цикл-излучения и фенайской руды, которая была его источником. Так или иначе, при определенной интенсивности воздействия, как при взрыве бомбы, оно могло искажать все законы природы.
Несколько лет назад Шелдон присутствовал на испытаниях цикл-бомбы, проводившихся на планетоиде Гефестон, видел, что произошло с лабораторными животными, специально оставленными на разных расстояниях от эпицентра.
Те, что были дальше прочих, были еще живы, но стали гротескными бесформенными конструкциями из плоти, а в эпицентре застыли сюрреалистические скульптуры из камня. Изменился состав воздуха, который на несколько часов вдруг перестал проводить звук. Зона поражения составляла десять километров в диаметре.
А ведь на Гефестоне взорвали лишь маленькую модель, тогда как на этот мир звездолеты Лиги высыпали около сотни боевых зарядов. Это случилось год назад.
- И что тут было? – задал вопрос доктор Тул.
Ему ответил Джезек, техник:
- Судя по схеме, город Торо, культурный и научный центр Тенарской Империи.
- Да, теперь уж и не поймешь. Ладно, Джезек, пора делать снимки.
Техник, еще одна безличная фигура в скафандре, кивнул и достал из рюкзака за спиной камеру.
Ян смотрел на раскинувшийся ландшафт, смешение желтого и тускло-коричневого цветов. Изломанный рельеф вызывал содрогание, он казался диким и противоестественным. За годы работы Шелдон так и не привык к этому.
Он запрокинул голову к небу, за которым ждал корабль, вооруженный транспортный звездолет “Язон”, который нес исследовательскую группу, техников и солдат. Ян представил массивную
машину с вытянутым цилиндром двигательного отсека на конце и жилым модулем в передней части.
И тогда до людей донесся кошмарный вой, от которого кровь стыла в жилах.
- Внимание! – выкрикнул сержант уже совершенно излишнее предупреждение.
- Что это?
- Доктор Шелдон…
- Я не знаю.
Ян вгляделся в руины, переплетенные скрученными в спирали металлическими балками.  
Что-то двигалось там, сверкая металлом. Солдаты вскинули ружья, а Ян пригляделся сквозь маску.
- Вот ведь черт! – вырвалось у одного из ученых.
Это оказался автомобиль, вмятый искореженный корпус с облупившейся синей краской.
Он каким-то образом двигался, но очень медленно, судорожными рывками. Ян похолодел, когда увидел, что вместо колес у машины четыре человеческих руки, худые, грязные, покрытые струпьями. Металл автомобиля пронизывали фиолетовые жилы.
Крышка капота рывком поднялась, за ней показалась мясная фантасмагория, увенчанная искаженными безумием двумя человеческими лицами. Из кривящихся ртов понеслась какая-то околесица на тенарском языке.
- Вот ведь…
Сержант Дэ сделал рукой охранное знамение Богов. Он направил оружие на существо.
Разум Шелдона заработал быстро и чисто, без эмоций, словно хорошо отлаженная ЭВМ.
- Это была машина, водитель и пассажир, - ровным тоном произнес он. – До взрыва.
Джезек механически делал снимки, один за другим. А сержант передернул затвор.
- Покойся с миром, - пробормотал Дэ.
Он был меток, очередь прошла прямо по лицам безумной конструкции, и она упала, с подломившимися руками. По синему корпусу побежали темно-красные потоки.
Ян подошел ближе, он склонился над несчастной жертвой цикл-излучения.
- Будем делать вскрытие? – спросил он Тула, у которого была степень по экстремальной медицине.
За прозрачным щитком маски пухлощекое лицо медика странно скривилось.
- Я могу этим заняться, а вы идите дальше.
- Это небезопасно, - возразил Дэ.
Шелдон задумался, он был главой группы, и принимать решение надо было ему.
Обстановка вокруг сулила множество опасностей, и мутанты были не единственными из них. Даже гравитация здесь могла резко измениться и расплющить человека в лепешку.
- Ладно, - сказал Шелдон. – Но будьте осторожны и держите связь.
Тул кивнул, но без особого энтузиазма.
Ученые продолжили свой путь через страшные руины, озираясь и готовя себя ко всему.
- Как это существо здесь прожило год? – раздался приглушенный маской голос доктора Лим, химика, приземистой ширококостной женщины средних лет.
- Видимо, здесь была еда, - отозвался Ян. – Я уж и не говорю, как этот биологический хаос вообще жил.
- Спросим потом у доктора Тула.
- Ага.  
Теперь заговорил сержант:
- Ладно, господа, через несколько часов мы возвращаемся на корабль, здесь нельзя надолго задерживаться.
- Хорошо.
Шелдон вгляделся в мрачный изломанный горизонт, где небо становилось зеленоватым.
За это время они увидели много всего.
У границ бывшего города рос лес, в котором Джезек снял на пленку порожденные излучением гибриды деревьев и животных, обугленные жаром взрыва, но еще живые. Из истекающих тягучей смазкой стволов росли ноги с копытами, бессильно молотящие воздух. На бугристой коже их виднелись пятна хлорофилла.
Но таких порождений было немного, в основном, лишь искаженные сгоревшие стволы, опаленные энергией цикла. То тут, то там попадалось нечто, похожее на подобия машин, но уже практически не поддающееся идентификации.
И все же тут была жизнь. Пробивались ростки, из трещин в скалах выползали чудом уцелевшие насекомые, некоторые из которых даже не несли следов искажения. Но восстановится ли на истерзанной планете
хоть какая-нибудь экосистема, или эти слабые следы жизни исчезнут без поддержки.
Ян не знал, в конце концов, он не был экологом. В одних местах радиации не было, в других счетчики зашкаливало. Остовы зданий практически уже не встречались, тенарская цивилизация исчезла, словно ее никогда и не было.
- Ладно, - сказал, наконец, Шелдон. – Заканчиваем.
Он включил наручный комм и вызвал челнок.
Прошло несколько минут, прежде чем послышался рев двигателей, шаттл приближался.
- Вы забрали Тула? – спросил Ян.
Пилот ответил утвердительно.
- Возвращаемся.
- Вот черт, - проворчал Джезек. – Теперь четыре часа карантина.
Кто-то криво усмехнулся.
Всем было не по себе, всем хотелось избавить себя от впечатлений, смыть их, как радиоактивную пыль.
- Хорошо, - Дэ переводил дух. – Слава Богам, все обошлось без эксцессов.
- Действительно.
Шаттл опустился, выпростав посадочные опоры, его металлический корпус с синим гербом Альянса блестел на свету. С низким гудением и скрежетом опустилась аппарель.
Ученые поднялись на борт, неся с собой снимки и образцы в герметичных контейнерах, и это было не единственным, что они уносили с собой на звездолет.

*   *   *
По корабельному времени была полночь, и поэтому кубрик практически пустовал.
Ян сидел за столом, высокий и тощий, с угловатым лицом, высоким лбом и короткими темными волосами, одетый в брюки и зеленую футболку с изображением атома.
Физик мрачно смотрел на тарелку с мясом и кружку кофе, стоящие перед ним. Стены здесь сверкали полированным металлом, на раздаче повара гремели посудой и столовыми приборами. Пар исчезал в забранных решетками отдушинах. Кубрик готовился принимать очередную смену экипажа.
Шелдон вспомнил бледно-желтый шар Тенары, вокруг которого сейчас вращался “Язон” и подумал о трети имперского флота, ушедшего в
никуда после гибели их мира. Как они, должно быть, ненавидели Лигу! На Толии этого боялись.
Ян заметил, что руки слегка дрожат, а горло сжимает предчувствие чего-то ужасного. Это неудивительно, сказал он себе, после того, что случилось на Тенаре. Интересно, как к собранным ими здесь материалам отнесутся заправилы в Генштабе?
- О, доктор Шелдон, - сказал Тул, подсаживаясь с подносом. – Я и не знал, что вы не спите.
- Нет.
Ян посмотрел на медика.
Доктор Тул был рыхлым мужчиной с каштановыми волосами, он носил хорошо отглаженную серую рубашку и брюки. Все это казалось недешевым на вид.
- Задумались о чем-то?
- Да, о Тенаре.
- Теперь никто не посмеет нам угрожать, - Тул улыбался, отчего маленькие глазки его утопали в жирных складках.
- А как же Шиень? – Ян решил поддержать разговор.
Медик махнул рукой:
- Ты же видел отчеты, шиенийские бомбы не так эффективны, да и меньше их. Эти бабы знают, что к чему, и никогда не нападут.
- Но ведь Толию они все равно могут превратить в то, что мы только что видели, ведь так?
- Так.
Теперь Тул нахмурился.
За месяц, в течение которого корабль добирался до Тенары, Ян неплохо узнал остальных ученых группы. Из всех них Ян, никогда не отличавшийся склонностью к компанейству, особенно невзлюбил именно специалиста по экстремальной медицине. Ко всему прочему, толстяк был излишне рьяным патриотом Лиги.
Несколько часов назад закончилось совещание, последовавшее за нудным сидением в карантинном отсеке, в который вентиляторы нагнетали насыщенный антисептиками воздух. Скафандры, побывавшие под цикл-излучением, на всякий случай, выбросили из шлюза. Совещание было коротким.
Все равно, полученные “Язоном” данные будут анализироваться армейскими специалистами, особой породой ученый, которых Армия воспитала под столом.
Учитель Яна, доктор физики Амон Грайл, всегда весьма нелестно отзывался о военных ученых, хоть и был вхож в высшие круги, сам президент прислушивался к его мнению. Когда-то именно Грайл открыл
аномальное излучение фенайской руды, названное позже цикл-излучением, с него все и началось.
- Все будет хорошо, - произнес медик.
Ян приподнял брови.
- Лига может защитить себя, и только это важно.
Остаток трапезы они провели молча.  
Наконец, Тул формально попрощался, отнес посуду в мойку и вышел из кубрика.
Ян глотнул кофе и закрыл глаза, перед мысленным взором снова предстала мертвая земля и перекрученные уродцы. Какой контраст с чистыми сверкающими лабораториями Университета. Мрачные мысли шевелились под черепом.
- Надо спать, - тихо сказал он себе.
Шелдон пошел по коридору, освещенному забранными решетками ярко-белыми лампами.
Мимо прошел техник, плотный мужчина в коричневой спецовке, он уважительно кивнул Яну.
- Спокойной ночи, доктор Шелдон.
- И вам.
Пройдя с десяток шагов, ученый облокотился о стену, усталость пришла резко, словно набросилась из-за угла.
Коридор, прямой как стрела, тянулся вдаль, он был узок от проходящих по стенам труб и кабелей. Корабль был словно доменом клаустрофобии в бескрайних безднах космоса.
- Спать.
Он пошел, ориентируясь по указателям на стенах, техники выныривали из боковых проходов, и Шелдону приходилось прижиматься к стенам, и тогда чувствовалась вибрация могучих машин, двигающих звездолет и дающих ему энергию.
Ян спустился ниже, на жилую палубу “Язона”. Он ввел личный код, повернул покрытое резиной запорное колесо и отворил тяжелую дверь каюты, лег на узкую жесткую койку и только тогда, наконец, смежил веки. Ученый видел сны о гибели миров.


Контакт

Дэвид Зир открыл внешний люк тамбура и в лицо, защищенное прозрачным куполом шлема, ударили потоки пыли, несомые ветром. Снаружи все было серым, и в облаках пыли темнели уродливые скальные нагромождения.
Прорезиненный материал скафандра неприятно облегал тело, а металлический нагрудник и кислородные баллоны давили на плечи и спину. Он спустился вниз по трапу и оглянулся на угловатый корпус “Ионы”, на котором синим светом горели окна командного мостика. Корабль покоился на четырех опорах.
- Ладно, давай скорее, - раздался в шлеме голос Жана сквозь монотонное шипение помех.
- Не хочется торчать здесь долго.
Зир только усмехнулся.
- А уж мне-то как!
Жан, капитан и инженер “Ионы” остался там, на борту, а научному эксперту нужно было забрать проклятый зонд.
Дэвид вздохнул. Он был молод, за стеклом шлема просматривалось патрицианское, чуть скуластое, бледное лицо и короткие, черные, как вороново крыло, волосы. На подбородке пробивалась щетина – Зир уже третий день не пользовался депилятором.
Он поднял правую руку и посмотрел на крошечный экран интерактивной карты с указанием местоположения зонда. Ради того, чтобы его забрать, они и летели почти полгода.
Корпус Первопроходцев рассчитывал, что за свой почти пятидесятилетний полет зонд собрал много полезной информации.
Но время не собиралось ждать. Зир бросил еще один взгляд на корабль и пошел к горному хребту, похожему на искривленный позвоночник. В свете фосфоресцирующих гейзеров блеснули кольца дюз.
- Да, та еще красота, - пробормотал космонавт.
Гравитация на безымянном планетоиде была выше земной, и в несколько раз выше искусственного тяготения “Ионы”, отчего каждый шаг давался Дэвиду с трудом.
Он вдруг подумал, что мертвый ландшафт и правда обладает некоей красотой, чуждой и мрачной. В конце концов, на Земле мужчина иногда говорил, что красота и уродство это одно и то же, хотя сам и не считал так.
Тянулось время, мелькали минуты на хронометре, встроенном во внутреннюю поверхность прозрачного купола.
Наконец, впереди замерцал световой сигнал зонда, а подойдя ближе, Дэвид увидел металлический цилиндр с поломанными шестиугольниками солнечных батарей. Космонавт подошел ближе и перевел дух.
- Вот он, - произнес Зир и собственный голос гулко загремел в ушах.  
К горлу подступила тошнота, но Дэвид подавил ее усилием воли. Он проделал слишком большой путь.
Зир отцепил от пояса и разложил переносную тележку, активизировал ее аккумулятор. Шесть выпуклых колес опустились на каменистую поверхность планетоида. С помощью манипулятором цилиндр удалось закрепить. Все сложное осталось
Зир даже улыбнулся, как все оказалось просто. Теперь оставалось вернуться к кораблю. Обратный путь занял вдвое меньше времени, хотя нужно было вести на поводке тележку. На корпусе “Ионы” ярко горели маяки, а на мостике свет почему-то мерцал, научный эксперт не придал этому значения.
Он пробыл в тамбуре необходимые для карантина полчаса, снял скафандр и оставил его в стенном шкафчике. Зонд по служебному тоннелю перекочевал в грузовой отсек “Ионы”. Дэвид принял душ в крошечном закутке и надел чистый комбинезон с эмблемой Корпуса, звездой в лавровом венке.
- Жан, все сделано! – крикнул Дэвид в интерком. – Открывай внутренний шлюз.
Капитан ничего не ответил, но плита из окрашенного белым пластила плавно ушла в стену, открылись знакомые узкие проходы, показавшиеся сейчас Зиру зловещими.
- Эй, Жан!
Он пошел к мостику на ногах, быстро становящихся ватными от внезапно накатившего страха.
Чем ближе Дэвид был, тем сильнее в воздухе чувствовался запах, странный, не неприятный, но напоминающий сырое мясо. Он остановился, чувствуя, как колотится сердце.
- Бред какой-то.
Внутри зародилась злость и придала решимости. Научный эксперт переступил порог мостика.
Жан сидел в кресле у пульта, неподвижным взглядом уставившись прямо перед собой. Его чуть пухлое, в веснушках, лицо было совершенно спокойно и безмятежно.
- Жан!
Из-за высокой спинки анатомического кресла вынырнула тень.
Дэвид даже не успел ее толком разглядеть, когда Жан вдруг поднялся в воздух и завис в метре от пола мостика. Лицо оставалось безучастно, когда отделилась, словно срезанная циркулярной пилой, верхняя часть головы, от середины носа.  
Крови никакой не было, но следом отделилась сама голова, обе части висели в воздухе над обезглавленным телом, но Зир почему-то знал, что капитан жив.
А потом части встали на место и Жан, безо всяких следов разрезов, снова опустился в кресло. Он был жив, губы едва заметно двигались, а грудь под форменным комбинезоном поднималась и опускалась. Странный запах в воздухе усилился.
Только теперь Дэвид обратил взгляд на еще одно существо, присутствующее здесь.
Сначала Зир подумал, что оно похоже на лошадь, облитую жидким черным металлом. У существа, ростом с человека, были четыре длинных тонких ноги, заканчивающихся копытами. Гибкое стройное туловище переходило в вытянутую голову с шестью узкими щелями, горящими морозно-синим светом.
Из окруженного подрагивающими лепестками металлической плоти рта вырывались облачка синеватого тумана. Зир заметил под головой десяток механических на вид конечностей, которые росли из блестящего тела без всяких границ перехода.
Дэвид отшатнулся к стене, реальность для него пошла трещинами и раскололась.
- Кто вы? – онемевшими губами промямлил Дэвид, не надеясь на ответ.
Существо молчало.
Космонавт ощутил на себе взгляд, изучающий и совершенно равнодушный.
Гигабайты прочитанной научной фантастики разом пронеслись у него в голове.
- КТО ВЫ, - донеслось откуда-то из недр существа. Это казалось лишено всякого смысла.
- Я человек, - Дэвид прижал руку к своей груди, а потом указал на существо.
- Ты?
Выражение глаз, шести морозных бездн, осталось неизменным. А потом существо исчезло.
Что-то еще произошло, но Дэвид не мог понять, что именно. Он услышал голос Жана:
- Как там с этим зондом?
Тот сидел и смотрел на Зира, как ни в чем не бывало.
- Доставлен…
- Чего это ты такой бледный?
- Так, просто так. Ничего странного не заметил, а?
Жан покачал головой.
- Я тут чуть задремал. А ты?
- Нет.
- Будем взлетать. Не нравится мне тут.
- Да…
Дэвид неотрывно смотрел прямо перед собой, а потом вдруг дико расхохотался.