Из Понтийских песен. Стихи

ДРУГУ-ПОМОРУ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

 

Всё реже заветные встречи,

Ни взгляда не жду, ни кивка,

И шепчется с кем-то далече

Кудрявая Сороть-река.

 

И проку в тех северных реках, –

Над Понтом ютится мой дом,

И окрики рыжего грека

Мне слышатся в шуме морском.

 

К Столпу из-под крашеной Арки

Помериться я не прорвусь.

Судьба исчерпала подарки,

Я стар, не подняться мне в Русь.

 

И будут окончены в Датской

Мои невеселые дни.

Смотри ж, мой товарищ бурсацкий,

Заочно меня помяни.

 

Взгрустни там да выпей, – всё  в меру.

А я тут, – даст Бог, не в дому, –

Безропотно встречу Саму

На речке какой-нибудь серой.

 

А славно бы в сторону нашу,

Да в избу, чтоб без суеты,

Углы – чтобы рублены в чашу,

Венцы из калёной пихты.

 

Но, прежние, где они встречи!

Ни взгляда не жду, ни кивка,

И шепчется с кем-то далече

Кудрявая Сороть-река.

 

 

ЗОИЛУ

сонет

 

Зря, говорун амфиполийский,

Морочишь голову ты мне,

Когда от шума в стороне,

В моей пещере аркадийской,

 

Я час, я миг заветный свой

Забавам Феба посвящаю

И наше слово изощряю

Ума забытою игрой.

 

Не ты, даст Бог, положишь цену

Медлительным моим трудам, –

Я, не торгуясь, их продам

Идущим нам с тобой на смену.

Вот только жаль – не наяву,

До торга я не доживу.

 

 

ЕЩЁ И ЕЩЁ РАЗ

 

Да ты читал ли Бо Цзюй-и?

Нет! Так шагай путём своим

И опусы оставь мои:

Я переписывался с ним!

 

 

ПЛАТАН

 

Столетним отроком стоит

Платан в Пале-Рояле,

Он Опере и до плеча

Дотянется едва ли.

 

А глянуть бы «лет чрез пятьсот»,

Вот будет странно:

Одесский оперный театр –

В тени платана!

 

 

ЭПИТАФИЯ

 

Кромкою Понта

С кликами гуси скользят.

Глянуть бы в небо.

 

 

СКИФСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

 

Всё притихло. Мглы шатром

Древняя земля накрыта.

День и ночь пылят кругом

Боевых коней копыта.

 

Мы идём за солнцем вслед

Шляхом древнего раздора,

Мы идём, и мира нет

От Боспора до Боспора.

 

Киммерийское мутит

Нашу голову гаданье,

И несметное закланье

Душу скифа тяготит.

 

Спи. За войлочной стеной

Шум похода суетливый,

Ветра дикого порывы,

Глушь степная, волчий вой.

 

 

ДАЛЕКО СЛЫШЕН СЕЛЬСКИЙ ГРОМКОГОВОРИТЕЛЬ

 

Скифскою ночью

Над заснеженной степью –

Нормы бельканто.

Песни волчьей пересвист

Соловьем развесёлым.

 

 

ЗАКАТ В ПУСТЫНЕ

 

Измучен долгою дорогой,

Без снов забылся караван.

Светило меркнет, океан

И мраком полон, и тревогой.

 

По остывающим пескам

Крадутся сумрачные тени,

И вихрь отвергнутых сомнений

Колеблет снова души нам.

 

И снова робкий твой укор.

Невыносим в тиши пустынной

Больному сердцу триединый

Твой сыск, твой суд и приговор.

 

Я не зову грядущий день,

Не жду с зарёю исцеленья,

Неуловимо обновленье,

Мираж, пленительная тень.

 

Светила сгинул бледный лик

Во тьме кромешной океана,

Строкой заветной из Корана

Я тороплю забвенья миг.

 

 

ВОСПОМИНАНИЕ

 

Вёрдуга-речка

Мимо Ровниц петляет.

И там-то пастух,

Лапти там плёл Анатоль

И почил без печалей.

 

 

К ПОДНОЖИЮ ЛУШАНСКОГО ХРЕБТА

 

                                   Бо Цзюй-и

 

С аршин мне шёлку белого пришли.

Моею дар твой исчерчу строфою

И поплетусь смиренно за тобою,

К великому “быть может” вне Земли.

 

Ты далеко, не то б не пожалел

Слов на хвалы, хоть их не заслужил я.

Всё ближе неизбежное, без сил я

Преткнулся о последний наш предел.

 

Уже мне слышен зов немых глубин…

Бравадой смертный ужас не прикрою:

Героям – тем сражения с судьбою,

Мне ж – только б шёлку белого; с аршин.

 

 

МУЗЕ

 

Там, вдали вихрятся тени

Лёгких вымыслов моих,

Сокрушительных стремлений

И восторгов золотых.

 

Там меня заветной кары

Поразило волшебство,

Там я набежал на чары

Волхованья твоего…

 

 

О ФАНТОМАХ

 

Страхи леса – небылицы,

Зверь в затылок не взревёт,

От дурного крика птицы

Сердце робкое замрёт.

 

Глушь от комля до вершины,

С ужасом смотрю назад:

Не лесные ль образины

По следам моим рысят?..

 

Дикий звук раздался снова…

Это, кутаясь во мрак,

Рыщет у крыльца родного

Ненасытный вурдалак…

 

 

ГЛЯДЯ ЗАДУМЧИВО…

 

Может, вперил кто-то умный

Зрак в далёкий шар земной

И не ведает, что гунны

Не лютуют под Луной.

 

Что шеренги поколений

Далеко ушли вперёд

И исчезнуть в царстве теней

Наступает наш черёд.

 

Нам теперь позор и слава

Бесконечных дел и слов,

Тяжесть долга, призрак права, –

Смерть смела заслон отцов.

 

 

СКИФСКАЯ ПОГРЕБАЛЬНАЯ

 

В понижениях степных

Зарождаются туманы, 

Новые встают курганы

На путях на боевых.

 

В устрашение врага,

Над порабощённым краем

Мы тебе нагромождаем

Вечный дом без очага.

 

Скорбный день. Не веселит

Скифа сок лозы ольвийской,

Стылой степью к меотийской

Родине наш путь лежит.

 

Не к уюту, не к покою, –

Воскресить бы нам скорей

Резвость прежнюю коней

Скудной Скифии травою.

 

И с весной – в страну олив,

Каменных великолепий…

Ужас да затопит степи,

Нашу поступь упредив!

 

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

 

Нетороплив и странен мой удел,

Скудельные… Оценено не вами

Пребудет всё, что я запечатлел

Немногими печальными словами.

А суд ваш, хлопы, ваши имена

И тени не отбросят, – пыль одна…

 

 

***

 

            Городу юности. Akropolis adieu

 

Неугомонны давнишние сны,

И устремляюсь я снова и снова

В поисках неуловимого слова

В Город на устьях Великой Двины.

 

Ветрено, сумрачно в полдень сырой,

Тускло, пейзажи-те здесь небогаты,

Вона, на Кего, за плоской рекой

К снегу приникли унылые хаты.

 

Здесь я, на месте. Архангельск с Двиною

Те же и там же. Но всё же – зачем

Чуж-чуженином решительно всем

Снова я здесь и печали со мною?..

 

Что ж мне – украдкой прохожему люду

В лица заглядывать? – ведь никого

Я не узнаю и узнан не буду,

В Лете потопло былое родство.

 

Зов это или укор, – непрестанный,

Будто в далёком пути шум колёс?..

Что-то единственное не сбылось,

И вместо слов только вздох покаянный.

 

В ряд монотонный сомкнулись года,

Наши пути разошлись под луною,

И не зайти мне уже никогда

В тёплую избу над славной рекою.

 

 

ПОСЛЕДНИЕ СТИХИ

 

К развязке с грозным Хроносом игра.

Итог, не нами предопределённый,

Без ропота на общие законы

Принять и мне печальная пора.

 

Жаль, но меня удача не нашла.

Клинок мой ржавый не покинул ножны.

Изжит по пустякам мой срок ничтожный.

Прости-прощай и не попомни зла.

 

И «Здравствуй, море!» нынче мой черёд

Воскликнуть на ликующей арене.

Мне б только глянуть, кто ж там в новой смене

Дорогами разбитыми бредёт.