Убеги, олень, убеги. Стихи

***

 

В старой церквушке молчит Господь –

Не о чем говорить…

Если б, как зёрна, слова смолоть

И тишину кормить…

 

Краткая жизнь восковой свечи,

Вечная жизнь тоски…

Я всё болтаю, Господь молчит,

Седы его виски.

 

Царственный лёд его синих глаз,

Сладкая блажь мечты…

Снова Господь в ладонях у Вас –

Гвозди, а не цветы.

 

 

***

 

Ещё комната пахнет ночью,

Ещё бродит по окнам сон,

Слышно, как машина промочит

В лужах – чёрное колесо.

 

И тумана сизая шапка

Наползла на окон глаза,

Так что сделать нельзя ни шагу,

Даже сон – разглядеть нельзя…

 

Где-то спрятались все приметы

Суетливых, серьёзных дел,

И деревья, словно поэты,

Пишут вилами по воде.

 

 

***

 

Пытается грусть предъявить права –

На бедное сердце моё…

И снова хожу я, ищу слова,

Желая прогнать её.

 

Узнай я какой-нибудь дзенский трюк,

Она б испарилась вмиг,

Нефритовый шарик, особый звук…

Но пусто – в руках моих.

 

То ветка качнётся едва-едва,

То ветер слезу сотрёт,

И снова хожу я, ищу слова –

Как будто она поймёт…

 

 

***

 

Я ношу в себе память – как в сердце дитя,

Хоть не знаю, что будет мгновенье спустя,

То ли ветер вздохнёт, то ли выкрикнет чайка,

То ли солнце мигнёт золотыми лучами.

 

Я ношу в себе встреч и разлук круговерть,

Я ношу в себе жизнь, а, быть может, и смерть…

Прорастаю сквозь горечь остывшего чая,

И на чьё-то дыханье – своим отвечаю.

 

 

***

 

А рядом море шло и в такт шагам молчало,

И чаек, как детей, в своих руках качало…

И всё пила душа его сырую воду,

И рыбке золотой старик дарил свободу.

 

А рядом море шло и медленно темнело,

И я б осталась с ним – когда бы я сумела…

Ни соль его, ни йод – не тратила б напрасно,

И падал в ночь закат, как тюбик, полный краски.

 

 

***

 

Уплывает закат, и никто не умеет поймать…

Рвутся лески и сети.

И прохожий на улице вдруг начинает зевать,

Одинокий, как ветер.

 

Ах, старуха, жена рыбака, ничего не проси…

Помолчи на скамейке.

Этот миг, этот день, эту жизнь – не удержишь в горсти,

А пройдёт – не заметишь…

 

Ах, старуха, жена рыбака, нет на свете корыт –

Чтоб не треснули – к сроку.

Уплывает закат – что ругать, что брюзжать, что корить,

Уплывает – из окон.

 

 

***

 

А детей из окон зовут домой,

Словно мир в самом деле прочен…

Словно где-то в небе стоит часовой,

Сторожит и меня, и прочих.

 

Он обнимет – торжественный, как зима,

Он поможет мне. Всё, как надо.

А потом вдруг скажет: «Иди сама

и сама, если надо, падай…».

 

И тогда вдруг накатит такая тоска,

И звезда мигнёт одиноко…

Почему нам так надо, чтоб кто-то искал

Нас под вечер да звал из окон?

 

 

***

 

И не то чтоб сто раз перечитывать старые книги,

Просто веки прикрыть, и на нужной странице тебя

Остановит Господь – столь похожий на чаячьи крики,

На беседу старух, на качели, что в парке скрипят.

 

И в нехитром сюжете его замерев запятою,

Вдруг услышать, как сердце баюкает каждый пустяк…

«Я бы всё повторила…». Но кто-то прошепчет: «Не стоит».

«Я б добавила…». Тихо подскажет: «Прекрасно и так».

 

 

***

 

Ждёшь чуда от человека,

А он тебе дарит грусть…

И снова – идешь по снегу –

В забытое наизусть,

 

Где светит фонарь сутулый,

Бессонницы вырос лес,

И кажется, что за стулом

Не ангел стоит, а бес.

 

Глядишь в себя виновато,

И память – словно порез…

А может быть и не надо,

Не надо тебе чудес?

 

 

***

 

Достаточно музыки – за стеною,

Достаточно ласки – не слишком щедрой…

Откуда мне знать, что случится весною?

Молчание пахнет солёным ветром.

 

Как сладко – достать половину булки

Из сумки морской с полотенцем мокрым…

Усталое солнце в пустом переулке

Запрятало в тучу пунцовые щёки.

 

Я вытряхну камень ржаного цвета,

Одну-две ракушки – попробуй, выкинь…

Три месяца я привыкаю к лету,

Начнутся дожди – не могу отвыкнуть.

 

 

***

 

Я не знаю, как «сердце» звучит на санскрите,

Только стук его – тот же – сквозь тысячи лет,

Как песок золотой у старателя в сите –

Этот ветер сквозной, этот утренний свет.

 

Остальное – я знаю – просыплется мимо,

То, чего не связать, то, о чём не сказать…

Только горькая струйка осеннего дыма,

И рассвет, и цветок открывает глаза.

 

 

***

 

Телефон отвыкает от голосов,

И молчат его провода,

Где-то в небе – созвездие Гончих псов –

По оленьим бежит следам.

 

А олени – всё дальше – оставив след,

И уже не видать ни зги.

Лишь крошится над городом звёздный свет,

Убеги, олень, убеги…

 

Затеряйся, забудься, чтобы опять –

Где-то билось сердце твоё…

Пусть собака усталая ляжет спать,

И охотник – спрячет ружьё.

 

 

***

 

Луна, как антоновка, до утра –

Висит в тишине посреди двора.

Сорвать бы, и выпить холодный сок,

Бессонница – в сердце звенит осой.

 

О прошлом – не надо… Его не жаль.

Оса где-то рядом, постой, не жаль…

Без грусти, без гнева – ловлю звезду.

Я больше не Ева – в чужом саду.

 

 

***

 

Далёкие звезды запахнут снегом,

Который вот-вот придёт…

В пустых переулках ночное небо,

Как в детстве, тебя найдёт.

 

Понять, кто придумал такие прятки,

Не сможешь, махнешь рукой,

И что-то начертишь в тонкой тетрадке

Затейливою строкой,

 

Что мчится сквозь время раскосым зайцем,

По-заячьи путая след,

И снова услышишь, как зябнут пальцы,

Спасти не умея снег.

 

 

***

 

Говорят о любви : «Поболит и пройдёт…»,

Как о снеге: «Растает…»,

Незнакомый рассвет по тропинке придёт,

Даже если устанет.

 

Солнце слижет, как пёс, неокрепнувший лед,

Вьюги кончится танец.

Говорят о любви: «Поболит и пройдёт…»,

Только лучше б – осталась.