Книги наших авторов

ВОЗВРАЩЁННОЕ ВРЕМЯ

«Тарбут: история одной газеты. Лучшие публикации

 (1990-2002)». 2013, издательство ООО «Книга», Самара

Газетный век короток. «Утром в газете, вечером в куплете». И  до следующего номера. Как продлить этот короткий миг газетного слова, как сохранить надолго настроение, душевный порыв, как оставить актуальными и интересными реалии и конкретные детали очередного газетного номера? Александр Брод, основатель и редактор самарской еврейской газеты «Тарбут», издававший ее с 1990 до 2002 года, реализовал свой проект, собрав почти все наиболее интересные публикации газеты, распределив их по нескольким рубрикам и издав в виде книги. Книга – не газета, она живет долго. Может быть, очень долго. Некоторые могут жить вечно.

Прочитав книгу А.Брода, я пришел к выводу, что ей суждена долгая жизнь. Самарская еврейская газета «Тарбут» родилась практически одновременно с началом Большой алии – массовой репатриации советских евреев в Израиль. Из Самары, с ее немаленькой еврейской общиной (по некоторым данным, почти 15 тысяч человек), тогда уехала примерно третья часть. Новая страна, новый язык, поиски работы, съемные квартиры, непривычная ментальность местных жителей. Как не хватало тогда дружеского, ободряющего слова. И вдруг слово это пришло – из далекой, но все еще родной Самары, со страниц новой еврейской газеты. Из газетных материалов узнавали мы о судьбе наших земляков, переехавших в Израиль, связь с которыми мы потеряли.

Удивительно быстро эта, казалось бы, провинциальная молодая газета небольшого формата заговорила «по-взрослому», стала «притчей на устах у всех» выходцев из Самары. И что интересно – каким-то непонятным образом новой газете удавалось привлекать на свои страницы не только людей, связанных с волжским городом, но и очень громкие имена, известные всей стране. Евгений Евтушенко, Маргарита Алигер, Григорий Канович, Михаил Жванецкий – только несколько имен из этого списка.

Опубликованные в книге в хронологическом порядке, газетные материалы возвращают нас в те непростые времена, в ту атмосферу надежд и неопределенности, страха перед будущим и оптимизма. Запомнились публикации о странных и необыкновенных самарских «чудиках», как называл таких людей В.Шукшин. Например, городской юродивый, блаженный и добрый Пиня Гофман. Это потом о нем будет большой очерк в журнале «Самарские судьбы», его образ появится в романе Дины Рубиной «Синдром Петрушки», правда, она перенесет его в Могилев. Но впервые я прочитал о Пине в газете «Тарбут».

Или другой колоритный, легендарный персонаж – Арон Пломпер. Я помню его на самарских улицах и в театральных залах. Он вернулся из сталинских лагерей, в которых отсидел как троцкист много лет, но выжил. В 70-х годах он посещал многие театральные постановки. Я помню его ветхий, на два размера больше, чем надо, костюм, карманы которого были набиты газетами, его большую лысую голову, роговые очки, крупные черты лица… Он был одним из соратников Л.Троцкого, а еще – театральным критиком.

Было интересно прочитать, например, о Розе и Александре Белоусовых в начале 90-х годов, когда Александр был еще жив… Я писал о них в одах, а также о слепом и глухом писателе и журналисте Рувене Евилевиче. Писал, зная уже, что произошло с ними после 90-х, как сложилась их личная и творческая судьба. А на страницах книги А.Брода они мечтают, делятся планами, мыслями. Еще не зная о том, что ждет впереди.

У книги «Тарбут: история одной газеты» много авторов. Среди них блестящие самарские журналисты и литераторы – Г.Костин («золотое перо» Самары Г.К.Шабанов), А.И.Брискин, Л.А.Финк, Н.И.Михайлова и другие. Александр Брод – также один из авторов, но главное – автор идеи и составитель книги. Он запечатлел историю Самары, ее культуру и талантливых горожан во времени и в непростых обстоятельствах. Теперь это уже не исчезнет, не канет в Лету. Как говорится в одном стихотворении – «…А память, как волшебная шкатулка, утраченное время сохранит».

                                                 Александр Перчиков, Иерусалим

О НОВОЙ КНИГЕ ВАДИМА ГРОЙСМАНА

Вадим Гройсман. «Vita», Евгарм, Иерусалим, 2013

   Несколько попыток сходу написать о его стихах не удались. Потому что это как несколько жизней увидеть разом. Автор и сам об этом знает не понаслышке: «Трижды вошедши в воду – вышедши из воды».

К стихам Гройсмана на боевой козе не доскачешь, не поможет ни наблюдение томиков Чосера с Гомером на книжной полке, ни ветхое знание Ветхого Завета. В немногословных текстах переплавляются коллизии разных времён, отстоящих от читателя событий – пропастью от десятилетия до многих веков.

Не будем забывать, что автор живет рядом с Иудейской пустыней. Он и сам порой как пустыня в себе, но чаще сдержанные поэтические высказывания до предела наполнены глубоким смыслом, выразительны и метафоричны. Пишет как бы вполголоса, без морализаторства и нажима, но застреваешь над прочитанным, отыскивая речевые самородки, вроде «минерала умирала».

Размышления о назначении и ответственности поэтического слова проходят через весь сборник стихов «Vita». Слово требует кропотливой работы с ним, в противном случае: «И смыслы не твои, и музыка не та – усмешка языка над вывертами слога».

Гройсман отдает творчеству личные сомнения, упорный труд, многолетний опыт и, безусловно, талант. Сам поэт не приверженец модных игр с лексикой, синтаксисом. Пишет в классическом ключе, понятным языком, не всегда простыми метафорами. Редко без заглавных букв и знаков препинания, верлибры единичны. Зато богаты его стихи отсылами к историческим фактам и мифологии.

Традиционный, требовательный подход к стихосложению отнюдь не чужд своеобразной авторской иронии, порой даже на очень серьезные темы. И поэт оттачивает каждую строфу при этом до глянца. Песком ли рядом дышащей пустыни, врожденным ли чутьем? Кто его знает, но тексты играют и переливаются, и читать их легко.

А ведь перед нами и картины Иудеи, Галилеи, и горные цепи Израиля, библейские сюжеты и мифические существа, прямые обращения к бессмертным авторам и историческим личностям. Полиник, Тассо, Лаван Арамейский, Камю, Пруст, Гессе, Овидий...

Путь от поэта к читателю бывает разным. Вадим Гройсман его с успехом преодолевает, и эти его стихотворения, не сомневаюсь – найдут отклик в сердце каждого, кому дорога русская поэзия.

                     Александр Павлов, Армавир  2014

КОГДА ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ

Яков Басин.  «Музы и тьма». Исторические очерки. Том. I.

изд. «Достояние». Иерусалим. 2014.

Книга посвящена жизни и творчеству еврейской интеллигенции в условиях сталинской диктатуры. В центре внимания – некоторые аспекты классовой и национальной политики большевиков, нанесшей непоправимый ущерб науке и культуре всего советского государства и обеспечившей процесс насильственной ассими-ляции еврейского населения. Вот фраза,  взятатая из письма Льва Толстого к Леониду Андрееву от 2 сентября 1908 г.:   

«Думаю, что писать надо ... только тогда, когда мысль, которую хочешь выразить, так неотвязчива, что она до тех пор, пока, как умеешь, не выразишь ее, не отстанет от тебя».

Обычно ее цитируют как совет начинающему писателю. А если в роли литератора выступает не прозаик или поэт, а историк или публицист? И мысль, которую он хочет высказать, так же неотвязчива, как и рука поэта, и говоря словами А.Пушкина, невольно «тянется к перу, перо – к бумаге»? Потому что к этому обязывает профессиональный долг. 

Объективная реальность такова, что история постоянно переписывается и будет переписываться по мере того, как меняется идеологическая составляющая эпох. Политика всегда была, есть и будет основным врагом истории. Не случайно же существует утверждение, что историю пишут победители, и что история – это современная политика, обращенная вглубь веков.

В советские времена одной из тенденций в исторической науке было замалчивание роли евреев в жизни СССР, их вклада в борьбу с нацизмом, и катастрофы миллионов евреев в годы гитлеровской оккупации. Это приводило к тому, что  вокруг евреев нагнеталась атмосфера недоверия и откровенного отрицания их позитивной роли в жизни общества. В литературе преобладала тенденция неприятия еврейства в целом, основанная на пропаганде антииудаизма, антисионизма, а нередко и откровен-ного антисемитизма. А ведь как раз евреи и были теми, кто заслужил лучшей доли, хотя бы уже за свой вклад в общее дело, ибо, как писал В.Жаботинский, «наша еврейская затрата на дело обновления России не была соразмерна ни с нашими интересами, ни с нашим значением, ни с нашими силами. Мы заплатили больше, непомерно, безумно больше того, что могли заплатить, и того, что стоило заплатить…»

Трагическая судьба советского еврейства как национальная трагедия, судьба лучших представителей этого народа, их выдающаяся роль в мировой культуре – это не может не волновать еврейских историков и литераторов… Не писать об этом они не могут, ибо подлинная история советского еврейства еще только создается.