REUNION. Стихотворения

Борис Херсонский – масштабная поэтическая фигура. Много пишущий, виртуозно владеющий поэтическим словом и стихотворной формой, он создаёт на площади одного стихотворения полные драматизма сюжеты. Отшумели страстные инвективы критиков, обвинявших автора в эксплуатации поэтики Иосифа Бродского – Херсонский заставил читателей услышать его интонацию, доказал, что в его исполнении просодия работает на его поэтическую индивидуальность. Этому поэту всегда есть что сказать читателю, но сказать языком высокой поэзии, в том числе используя и свободный стих, как в предлагаемом цикле.

                                                                                                                                                                                                                              Д. Ч.

REUNION 

1.
 
встреча выпускников сорок пять лет спустя
старые люди говорят молодыми голосами
легкомысленные вещи
каждый вспоминает своё
остальные смеются никто не помнит того
что рассказывает другой мы разбили
прошлое на осколки и теперь
занимательная археология пытаемся собрать его
как античный чернолаковый сосуд или точнее
советскую вазу конца шестидесятых
 
ничего не получилось
заметнее всего четыре провала
алик нина лёва саша
небытие от остывания расширяется
это я понял не в школе а гораздо позднее
 
 
2. НИНА
 
Её бледное одутловатое лицо
означало постоянное присутствие смерти
в выпускном классе физико-математической школы.
 
Слово «лейкоз» знали все, в том числе и она.
 
Нина говорила, что если она не умрёт,
то станет врачом.
 
И, подавая документы в медин, она говорила,
что не умрёт, если поступит.
 
Конечно, никуда она не поступила.
Конечно, она умерла.
 
Её мать приходила к ректору и просила
дать хоть какую-нибудь, ничего не значащую
бумажку, на которой было бы написано,
что Нина зачислена в ряды.
 
Это было бы серьезным нарушением –
бюрократия паче милосердия.
 
Нина умерла провалившейся абитуриенткой,
не справившейся с жизнью.
 
Говорят – не жилец на свете, слишком хорош.
Но Нина не была слишком хороша –
обычная девочка с предпоследней парты.
Для этого света – в самый раз.
 
 
3. САША
 
Однажды, ещё до начала исхода
евреев из СССР,
инициативная группа выпускников решила
не приглашать евреев на традиционную встречу.
 
Их убедил Саша Панченко, высокий некрасивый парень
с отягощённой наследственностью и оттопыренными ушами.
Уж не знаем, что им там говорил,
но традиционная встреча была юден-фрай.
 
Конечно те, кого не пригласили, об этом узнали.
Конечно те, кто не пригласил, об этом жалели.
Такое случилось только раз.
 
Но этого было достаточно.
В течение последующих лет
большинство евреев уехало.
 
Приглашать стало почти некого. Почти некого.
 
Я лишь однажды встречал Панченко –
в отделении для лечения алкоголиков.
 
Мы были по разные стороны письменного стола.
Я разговаривал с ним, как со школьным товарищем.
 
Но сказать, что я при этом ничего не чувствовал,
было бы откровенной ложью.
 
Надеюсь, что в моих ощущениях не было злорадства,
или я не заметил?
 
Он давно уже покинул этот мир.
Но я его хорошо помню.
Он постарался.
 
 
4. ЛЁВА
 
«Циперман!» – говорит Станислав Антонович.
Моя фамилия Цукерман – говорит Лёва, идёт к доске,
и решает задачу по химии.
Садись, Циперман – говорит Станислав Антонович, – пять.
Моя фамилия Цукерман – говорит Лёва
и садится за парту.
 
Был анекдот – человека спрашивают: Ваша фамилия?
Он отвечает – Сахаров.
Ему говорят – точнее!
Он отвечает – Сахарович.
Ему говорят – точнее!
Он отвечает – Цукерман.
 
Когда академика Сахарова сослали в Горький,
анекдот вышел из употребления.
 
Циперман – говорит Станислав Антонович,
я не могу запоминать все эти ваши фамилии!
 
Запомните хотя бы одну – говорит Лёва –
моя фамилия Цукерман.
 
Маленький, вёрткий, он быстрее и ловчее всех
взбирался на канат.
Потом он вырос в без малого
двухметрового красавца,
когда-то щуплый подросток, похожий на белочку.
 
Но я не видел его выросшим и повзрослевшим.
Я не видел его зрелым мужчиной.
Я не видел его состарившимся.
Я не видел его мертвым.
 
Всё это случилось на Земле Обетованной.
 
Иногда мне представляется ангел с трубой,
похожий на Станислава Антоновича.
 
Ангел говорит – Циперман!
 
Моя фамилия – Цукерман, – говорит Лёва
и восстает из гроба.
 
 
5. АЛИК
 
если о тебе говорят пустые слова
вроде того что ты был хорошим парнем
человеком большой души
прекрасным товарищем
 
что ты можешь сказать
 
кроме того
 
что никто не знал каким ты был на деле
что было у тебя на душе и что от неё осталось
что ты жил уединённо
не общаясь ни с кем
 
никого не тревожа и не беспокоя
ни своим присутствием
ни своим отсутствием
 
и в самом деле ты жил где-то за городом
в частном доме
тебе было далеко добираться
сначала до школы
потом до политеха
потом до конторы
 
скорой помощи тоже было далеко добираться
плохие дороги загородная зона
 
это и нужно всем

не знать о тебе как можно больше

6. 

время действительно существует
может быть это
самая печальная новость
из услышанных мною
солнечным воскресным утром