Боги устали. Стихи

***

Бежать куда глаза глядят

                                     и там

прийти в себя в заобморочном месте —

в Уруке, Фамагусте или Фесте —

уже не тянет и не по годам.

А тянет помнить и благодарить

и отпускные сроки проводить

в садово-огородной благодати,

купить шесть соток где-нибудь на Гати,

а если не получится купить,

проситься на посуточный постой

не далее Исети и Сысерти,

сознательно потворствуя одной

привычке проживать по месту смерти.

***

Остров синий — Крит зеленый…

О. Мандельштам

Боги устали. Потоп

остановился. И остров,

синий, зеленый, потом

белый и пестрый,

встал, как спасенный ковчег

в долгом дозоре:

море не более, чем

небо над морем.

Значит, на них снизошла

Высшая милость —

мера тепла и светла

не изменилась.

***

Так далеко от отчего порога

предательское море отошло,

что внуки мореходов, слава богу,

легко забыли парус и весло.

И только птичьи стаи, посезонно

летящие на север и на юг,

Как не узнали берег оскорбленный,

Так и теперь его не узнают…

***

Поздние годы скорей

лечат и учат:

старые беды добрей,

новые — круче.

Старое было давно,

зарубцевалось,

если болит, все равно

самую малость.

Разве что долбит в висок —

клюнет — и мимо, —

будто бы загодя, впрок,

тайно, незримо

в самой начальной беде,

противу правил,

кто-то — никто и нигде —

плечи подставил.

***

Какой бы нас печалью или далью

судьба ни разводила в свой черед,

зеленый камень в перстне обручальном

на много жизней нас переживет,

и можно наперед договориться,

чтоб ненароком мимо не пройти:

я буду Шамаханская царица,

ты — караванщик с Чайного пути.

***

За этот ад, за этот бред…

Марина Цветаева

До старости не дожила,

но как бы горда ни была,

а смолоду самую малость

просила — пошли мне на старость —

о саде,

             за коим черта,

не ради малины с куста

и прочей земной благодати —

цветений, посланий, — а ради

отмеренной пайки земли,

по росту и чину,

                         вдали

от происков страсти голодной,

от долгих причуд и чудес,

чтоб камнехранитель Гермес

стоял на меже огородной.